Книга Купи меня дорого - Роза Ветрова

— Немного? — опять свирепеет Ян.

— Успокойся. Ты сам хоть раз проверил слухи? Нет. Сразу поверил, — словно к стене припечатывает Эдик. Его слова отрезвляют.

Он прав. Ян ведь сразу поверил. Хотя понравилась, едва ее увидел на первой совмещенной паре. Спрашивал у Эдика. Сам тогда прогуливал весь месяц, работал. Никого даже не знал толком.

Не подходил к ней по одной причине — они слишком из разных миров. Она — этакая девочка-заучка, опрятная и гладко причесанная. А он — сын наркомана и шлюхи, вечно попадающий в неприятные ситуации. Его все бояться начали еще на первом курсе. Слишком много за ним плелось хвостом потасовок. Что ж поделать, если кулаками решить вопрос удается быстрее всего… И Саша его до жути боялась. Столько раз разворачивалась и ретировалась, едва он в коридоре появлялся.

А потом подходить к ней и вовсе отпало желание. Он испытывал искреннее презрение, ведь глупо поверил дурацким сплетням. Которые в итоге оказались неправдой. Просто замечательно.

Еще тогда на парковке, когда она почти попала под колеса на своем велике, сделал вид, что не знает ее. Спрашивал имя. Упивался ее страхом. Хотелось раздавить ее. За то что она.

Оставив Летова сидеть на полу, молча выходит за дверь и снова садится в машину.

Ночь рассыпается темными тенями и рваными всполохами. Воздух холодный, промозглый. Город стынет.

Не выдержав какофонии мыслей в раздутой голове, закуривает сигарету, хоть и приказал себе завязать с этим.

На быстрой скорости выруливает на пустынную трассу. Выключает раздражающее радио. Хочется побыть в тишине и перестать рефлексировать. Обрести чертов покой.

Почти доезжает до поворота на поместье, как всего его резко и неожиданно швыряет вперед от мощного удара. В грудь кувалдой выстреливает подушка безопасности, стремительно надувается. Не дает толком дышать.

В зад джипа врезалась машина.

— Да блядь! — в сердцах бросает Ян, нажимая на тормоз. Закрутившись на подмерзшей трассе, внедорожник, со скрежетом шин, останавливается. В салон проникает запах жженой резины. Ян выкидывает недокуренную сигарету, что по-прежнему держит в руке, в открытое окно. — Что за день!

Если бы он только знал, что долгий злополучный день и не собирался заканчиваться.

Кое-как отпихнув раздутую подушку в сторону, выходит из авто в темно-синие сумерки и ежится от ветра. Куртка осталась в салоне.

И сразу чует неладное, увидев, как из заляпанного грязью седана к нему направляются два здоровых бугая в черном. Просто знает, что по его душу.

В мозгу мелькает последняя разумная мысль, что нужно будет переложить биту из багажника под сиденье, а потом в его челюсть врезается здоровый каменный кулак, отбрасывая все из головы.

Не удержавшись от внезапного сильного удара, Ян отлетает назад и падает на жесткий асфальт, протирая его задницей. Сразу же пытается встать, широко расставив ноги. Сплевывает сгустки крови, но не успевает принять нужную позицию, потому что получает удар ногой в живот. Сипло выдохнув, сгибается пополам, но снизу по лицу снова бьют тяжелым ботинком. Подбрасывая его голову вверх.

Тупая боль. Теперь кровь хлещет из носа и брови, заливая глаза и подбородок.

Из легких будто весь воздух вышибли. Он задыхается и, в попытках глотнуть кислород, давится своей собственной кровью. Кашляет, пытаясь сохранить равновесие. Парни лупят молча, по лицу, в живот и ребра. В одни и те же места. Словно хотят стереть из этого мира. Один держит за спиной, оттягивая за волосы, второй старается.

Повиснув на том, что держит сзади, Ян собирается с силами и со всей дури бьет ногой в грудь впереди стоящего. Тот отшатнувшись, делает несколько шагов назад. Но удерживается на ногах.

Это дает немного времени. Резко и сильно поддает головой назад, ударяя по лицу буквально на ощупь. Слышится хруст сломанного носа.

Цепкие руки отпускают, бугай с отборным матом ощупывает свой нос.

— Держи его крепче! — на него снова кидается первый. Второй, с носом, помогает.

Снова скручивают вырывающееся тело. За кровью ни черта не видно, перед глазами все красно-черное. Градом сыпятся удары.

Через какое-то время Ян перестает чувствовать вспышки боли, лицо будто занемело, превратившись в сплошное кровавое месиво. Зыбкая опора под ногами плывет, но парень не теряет надежды вырваться.

«Только не в пах, суки, — повторяет про себя. — Я еще должен заделать детей».

Смеется, обнажая кровавые зубы.

— Смешно? — не выдерживает один из них. Злится, начинает бить сильнее. Тяжело дышит от усердия.

Голова Яна повисла на груди, он уже не ощущает ничего, тело ему больше не принадлежит. Весь превратился в набитое соломой чучело. Обессиленно смежил веки.

Только в один момент почувствовал резь в локтях, когда приземлился в осеннюю траву. Сухую и мерзлую. Его измученное тело швырнули за обочину.

Через мгновение раздался визг шин, парни уехали.

В терзающей внутренности пытке глухо простонал, пытаясь подняться, но сил не было. Упал лицом вниз, вдохнул запах затхлой травы и сырой мерзлой земли. Запах безысходности. Но самого холода даже не почувствовал.

Конечности не слушались, сознание уплывало прочь. Колыбельная завывающего ветра накрывала сладким сонным маревом.

Глава 25

Вакуум. Пустой, натянутый вакуум в моей голове. Все эмоции остались на парковке, среди стоптанных моими ботинками лепестков роз. Руки исцарапаны, я слишком сильно сжимала стебли. Но эти царапины ерунда по сравнению с ранами на сердце.

Кровоточащими и болезненно ноющими.

И даже ненависти больше нет. Только вселенская тоска, усталость и апатия ко всему происходящему.

Я знала на что шла, когда предложила купить себя именно этому человеку. Так чего теперь роптать? Я наступила в благополучно разложенный собою капкан.

Ощущение будто душу вынули, как тряпку. Скрутили, отжали, похлестали по грязному полу… А потом обратно швырнули. Мол, пользуйся.

Еще немного и мне понадобится психолог в срочном порядке. Может, еще не поздно позвонить Антону Борисовичу? Что он там говорил про бесплатную психологическую помощь?

— Сашуль, ты сегодня рано, — в дверях, как обычно, встречает бабушка. Натягиваю на лицо улыбку. Хочу соврать про заболевшего препода, а потом качаю головой. Ну сколько можно? Ведь я могу сказать правду? Просто помягче.

— Ох, бабушка… Сегодня день трудный. Если честно — я бессовестно сбежала, — откровенно признаюсь. С облегчением понимаю, что это намного лучше.

Бабушка у меня самая лучшая. Самая понимающая.

— Ну и правильно. Отдыхать тоже нужно, — заговорщицки подмигивает. — Тебе бы на море. Совсем исхудала. Бледная, как поганка…