Книга В тихом семейном омуте - Вера Колочкова

– Это что же, Таисия? Как это надо пони- мать, а? – повернулся к ней от окна папа. – Что это еще за любовь в восьмом классе, ты что творишь? Кто это додумался так сделать, зачем? Перед соседями нас опозорить решил?

– Ну почему сразу опозорить, Петь… – осторожно заступилась за нее мама. – Там же не написано ничего плохого, что ты… Это же признание в любви… Это мальчик ее, Сережа, наверное… Да он хороший мальчик, Петь, ты же его знаешь! Помнишь, приходил к нам на Таечкин день рождения?

– Да откуда я знаю, хороший он или плохой? И ты не знаешь, что у него на уме, Надя! А если не знаешь, зачем сейчас потакаешь? Хочешь, чтобы дочь в подоле тебе принесла, да?

– Да почему сразу в подоле-то? Зачем ты глупости говоришь? Да еще при дочери! Ну ладно я… А ей зачем твои глупости слушать?

– А для тебя все в последнее время глупости, что бы я ни сказал, Надя! Я понимаю, муж больной стал, можно на него рукой махнуть – глупости, мол! Ты думаешь, я ничего не вижу, не замечаю, да?

– Ну, все, началось… – тихо вздохнула мама, положив ей ладонь на плечо. – Иди уже в школу, Тая, не слушай, как мы тут…

Она встала, молча вышла в прихожую. Чувствовала себя просто ужасно – это ж из-за нее, выходит, родители ругаются. Они и так в последнее время слишком часто это делают… Папа очень стал нервный, заводится из-за каждого пустяка. Даже врачи маме советовали – терпите, мол, это из-за болезни. Да еще и Серега тут… Вылез со своими алыми буквами, как провокатор! Ну кто его просил, кто?

Выскочила из подъезда, поискала его глазами… Ага, на скамейке сидит вдалеке, смотрит с улыбкой, Ромео несчастный! Подошла, проговорила злобно сквозь зубы, указывая пальцем на надпись:

– Чтобы немедленно это убрал с глаз, понял? Немедленно!

– Но почему, Тай?

– Нет, он еще спрашивает почему! Да потому! Тебе что, обязательно надо всему дому о своей… Своей любви объявить, да? Чтобы все соседи читали и надо мной смеялись?

– Да почему же они смеяться должны, Тая…

– А что они должны делать?

– Завидовать… Это по меньшей мере… И да, мне давно хочется о своей любви кричать на весь белый свет…

– Ой, как романтично, прям как в той самой шекспировской пьесе! Кричать ему хочется, надо же! А под моим балконом ночью стоять не хочется? Или ты серенады петь не умеешь, да? Лучше вот так, на асфальте все написать? А то, что моему папе сейчас чуть плохо не стало… Что мама сейчас ругается с ним… Это тебе тоже кажется очень романтичным, да?

– Но я же не знал, что они так… Так могут прореагировать? Я думал, они за тебя обрадуются… Что в этом плохого, если я признался тебе в любви? Пусть и таким способом? Ведь не в способе суть…

– Ну вот что, романтик! – вконец рассердилась она. – Как хочешь, но чтобы этого безобразия тут через пару часов не наблюдалось. Тебе хватит этого времени, надеюсь?

– Не-а… Это несмываемая краска, Тай… Я специально такую покупал. Ее так просто не уберешь…

– А ты убери, слышишь? А потом… Потом вообще больше сюда не приходи. И за мной больше не ходи, понял? И даже близко не подходи… Знать тебя не хочу после этого, понял?

Повернулась, пошла прочь, вконец разозленная. Сережа догнал, тронул за локоть:

– Да погоди, Тая… Ну зачем ты так… Я же всю правду там написал, как есть, как я чувствую… Я сказать тебе боялся, думал, так лучше будет… Я люблю тебя, Тая, слышишь?

Она снова обернулась к нему грозной фурией, бросила резко:

– Отстань! Тебе не ясно, что ли? Отстань, не ходи за мной больше! Не надо мне никакой любви, понял? У меня дома… У меня папа болеет, а ты… Все, видеть тебя не хочу! Терпеть тебя не могу! На пушечный выстрел ко мне не приближайся, очень тебя прошу!

Сережа потом, конечно, предпринимал попытки с ней помириться, но она стояла стеной. Давно и надписи той на асфальте не было, и можно было забыть про нее совсем и общаться с Сережей нормально… Ведь ничего страшного не произошло, в самом деле! Наоборот – любовью оскорбить нельзя… А она все несла и несла в себе эту историю, как оскорбление. Дурочка была, что ж. А может, само собой все так получалось. Может, Сережа ей и не нравился совсем и не готова она была ответить взаимностью…

А он все же надеялся, наверное. Потому что перед выпускным экзаменом пришла к ним домой Сережина мама, Ирина Васильевна. Папа тогда на очередном обследовании в больнице лежал, и говорить с Ириной Васильевной пришлось маме.

Ирина Васильевна долго мялась, никак не могла начать… Взглядывала по очереди то в мамино тревожное лицо, то в ее, страшно растерянное. Потом попросила тихо:

– Таечка… Я бы могла вас попросить выйти в другую комнату? Как-то я не могу при вас…

– Тая, уйди! – скомандовала мама, сглотнув тревожный комок.

Она ушла в свою комнату, но дверь прикрыла неплотно, припав ухом к щели. Все было прекрасно слышно, какой разговор происходит в гостиной…

– Скажите мне, Надежда Константиновна… Ваша Таечка ведь в колледж собралась поступать, верно?

– Ну да, в колледж… А что?

– Да нет, ничего, что вы… А почему колледж? Почему не институт? Она ведь неплохо учится и баллы хорошие набрала… Не понимаю…

– Дело в том, что она сама так решила, Ирина Васильевна. У нее папа очень болеет, четыре года уже болеет… На инвалидности пенсия очень маленькая… И у меня зарплата не ахти… На лекарства столько денег надо, плохо мы со всей этой бедой справляемся. Вот Таечка и решила с учебой побыстрее разобраться, чтобы хоть какой-то диплом был… Понимаете? Нет, я отговаривала ее, конечно… Мне тоже хотелось, чтобы она поступила в приличное место, чтобы высшее образование получила. Нет, вы не думайте, что вы… Она сама так решила, я не могла на нее повлиять…

– Ну что вы, что вы, Надежда Константиновна, я все понимаю! Ваша Таечка молодец, правильный выбор сделала. Она хорошая девочка, хорошая дочь. Но только и вы меня тоже поймите, Надежда Константиновна! Я тоже за своего сына переживаю, просто места себе не нахожу! Вот, осмелилась к вам прийти… Просить вас… То есть Таечку попросить…

– Да о чем попросить, я в толк не возьму! – испуганно переспросила мама. – Вы скажите нормально, а то я с ума сойду от беспокойства! Отчего вы за Сережу переживаете, при чем тут ваш Сережа и моя Тая?

– Да, я сейчас вам все объясню, Надежда Константиновна… – громко вздохнула Ирина Васильевна и замолчала ненадолго. – Я сейчас вам все объясню… Дело в том, что мой Сережа тоже решил поступать в колледж… В тот самый, куда хочет подать документы Таечка. Ему, по-моему, вообще все равно, куда поступать… Лишь бы следом за Таечкой… А он такой способный, он так хорошо школу закончил! Да с его баллами по ЕГЭ хоть куда поступить можно! Даже в наш юридический институт на бюджетное отделение! Мы с его папой всегда мечтали, чтобы он туда поступил… А он… Он заявил, что будет поступать в колледж… Вы теперь понимаете, почему я к вам пришла, Надежда Константиновна?