Книга Хозяйка Тишины - Анна Снегова

Взгляд серых глаз, на который я отвечаю, неуловимо меняется. Кажется, я слишком пристально смотрела. Дункан хмурится, и кольцо на пальце отбивает жаром пульс. Я спохватываюсь и поскорее отвожу глаза - пока заклятие убеждения не лопнуло, в очередной раз испытывая запредельные нагрузки.

А он добавляет, глядя на меня с прищуром - и от этого взгляда, а ещё от слов, у меня неожиданно бегут мурашки.

- Но только в моём присутствии. Эта дверь отпирается или изнутри, или ключом, который есть только у меня. Безопасность сестры - самое главное для меня. Ей нельзя переутомляться, нельзя нервничать, поэтому... хотя бы в первое время, Тэм, я буду сам тебя приводить к Мэган.

- Хорошо... - пробормотала я глухо. Зачем-то поправила шапку. Как на зло, ужасно захотелось её снять, просто мучительное раздражение напало. Перспектива проводить много времени наедине с Дунканом - и его сестрой, меня почему-то не только не пугала, но казалась невыносимо манящей. Больше того - я бы прямо сейчас с удовольствием выгнала отсюда эту наглющую колдунью, которая совершенно точно лишняя и...

- О, мой лорд - но ведь мне теперь тоже понадобится ключ, разве не так? - вкрадчиво спросил мурлыкающий женский голос. И мне стало не по себе от того, что я вдруг поняла - всё это время она внимательно наблюдала.

Мягкие шаги. Шорох платья. Снова меня душит приторный аромат. Мэгги морщится и чихает, смотрит исподлобья настороженно на вошедшую. Какое право Малена имеет требовать ключ? Как будто... как будто она здесь на правах не гостьи, а практически члена семьи.

Колдунья аккуратно обходит кровать Мэгги, останавливается почти у изголовья - но не с моего края. Ко мне она не приближается.

Под плащом у неё, оказывается, уже другое платье - не то, что на ужине. В этом вырез корсажа устроен так, что почти не оставляет простора воображению. И когда колдунья наклоняется, чтобы подобрать с пола котёнка, даже я начинаю краснеть. Покачивается колье с аметистами. Глаза у Малены оказываются такого же цвета, как камни в нём -  миндалевидные, непроницаемые, и выражение их надёжно спрятано под пологом длинных загнутых ресниц. Изящные руки с аристократически длинными пальцами гипнотически томно поглаживают чёрную, настороженно вздыбленную шерсть. Малыш, кажется, хочет сбежать, но боится и терпит.

Малена молчит и рассматривает - не Мэгги, которую явно видит впервые, а меня. А я украдкой рассматриваю её. От колдуньи невозможно отвести глаз - я никогда не видела таких красивых и нарядных дам. Платье всё того же лавандового цвета, что и вчера, выгодно подчёркивает бледность кожи и тёмный оттенок коротких, чуть ниже ушей, волос, крупными локонами разлетающихся от пробора. Она вся - словно диковинный экзотический цветок. Завораживает. Но стоит вдохнуть сладкий дурман... и он может оказаться отравой, а твой вдох - последним.

- Какой милый мальчик. Откуда ты, Тэм?

Вот так - сразу запомнила моё имя. И непонятно - действует на неё моя магия, или Малена искусно притворяется? И ведь не проверить... я ни разу так близко не общалась с другими колдуньями, не считая Верды. И уж тем более ни с кем из Ордена. ...Ох, а от меня ведь ответа ждут!

- Из деревни, миледи.

Вот так, не поднимая глаз. Осторожно, медленно прячу за спину руку с кольцом.

- Хм. Из какой же?

- Из очень глухой, миледи. Вряд ли её название что-то скажет вашему благородному уху. Простите, я засиделся! Мне ведь пора исполнять мои обязанности, служить лорду... я и так непозволительно долго околачиваюсь в господских покоях...

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Ага, а ещё и не встала в присутствии господ. Мда уж. Белыми нитками шито моё враньё, если кто-то вздумает копнуть глубже. Никакая из меня актриса.

Я поспешно вскочила и пробормотав что-то Мэгги на прощание, вылетела из комнаты, едва не задев плечом собственного "хозяина". Ещё лучше!

Но и находиться под жгуче-внимательным аметистовым взглядом я больше физически не могла.

Совёнок остался с Мэгги. А я летела по коридору куда глаза глядят... пока меня не окликнули.

- А ну-ка стой!

Ноги сами собой послушались властного приказа. Тяжёлые шаги закованного в металл воина раздавались всё ближе и ближе, и наконец, поравнялись со мной.

- Идём.

- Куда? - удивилась я.

- Ты же хотел приступить к обязанностям оруженосца? Так что пойдём. Пусть они там одни останутся, познакомятся немного. Им теперь... целую неделю бок о бок провести придётся.

Голос его звучал до странности усталым. Я поспешила вслед, чтобы не отставать. Рискнуть спрашивать дальше? Однозначно.

- А почему? Зачем этой колдунье... миледи проводить время с Мэгги?

Хотя, кажется, я знала ответ. Но мне хотелось услышать подтверждение.

- Давай не здесь, - вздохнул Дункан и толкнул дверь, которая находилась всего через одну от моей собственной. Я смутилась, но вошла вслед за ним.

И растерялась окончательно.

В этой комнате пахло дубовыми листьями и сталью, а ещё - догорающим камином и чем-то неуловимым, что оседало на кончике языка пряностью, которую хотелось пробовать на вкус снова и снова. Тёмный камень стен, на котором развешано всевозможное оружие. Подставка под доспех в углу в виде деревянного человеческого торса на палке. Небрежно брошенный на кресле у камина знакомый плащ с белой меховой опушкой. И узор на камине... тоже слишком знакомый. Дубовые листья и совы. Это оно - то самое место из моего сна. И теперь нет никаких сомнений, что наша встреча мне не приснилась.

Та, где он называл меня своей Сказкой. Где держал за руку, чтобы я не уходила. Касался моих волос. Та, где я тоже впервые коснулась его кожи мимолётным поцелуем - лёгким и призрачным, как прикосновение крыла бабочки. И можно было зажмуриться крепко и представить, что ничего такого не было... вот только мои губы вспыхнулм жаром - от нестерпимого, всепоглощающего желания узнать, какова его кожа на вкус наяву, по-настоящему. И отчего-то казалось, что ответ на этот вопрос я тоже уже знаю - та самая притягательная пряность, та самая сердечная нота, вплетённая в запах, который я ощутила, едва переступив порог этой комнаты.

Это место пахло им.

И заклятие, связавшее нас, выбрало именно этот момент, чтобы подкрасться и вспыхнуть во всём теле притяжением, которому почти невозможно было сопротивляться.