Книга Невинность на спор - Любовь Попова

— Решил сменить профиль? — первой нападаю я, пока он уводит взгляд в сторону и осматривает дом.

— Да, — возвращает он внимание и теперь оглядывает мой нелепый наряд. – Сегодня я супермен, решивший спасти твоё шикарное тело от этого дерьма.

Хочется обидеться, но он прав. Тем более. Я так рада, что он здесь, что от удовольствия поджимаю пальцы на ногах и закусываю губу, чтобы он не увидел моей улыбки.

Осматриваюсь, но вокруг нас только официанты. Где же она?

— Пойдем, осмотрим твои хоромы.

— Они не мои, — бурчу я, и вижу в открытой двери идеально одетую маму. Только опозориться мне перед Марком не хватало.

Хотя, куда уж больше?

— Пойдем, — говорю тихо, словно секретный агент и веду Марка за отворот джинсовой куртки. В обход дома.

— А чего не через парадный? – тут же слышу сзади вопрос и подрыгиваю, когда он щипает меня за зад.

— Там суматоха, не хочу толкаться, — вру я, помня о маме.

Потому что я не выдержу, если она начнет флиртовать с Марком. Я не выдержу, если он ей ответит.

Марк делает вид, что верит и покорно — слово, которое с ним вообще не вяжется — идет за мной.

Провожу его в дом, через заднюю дверь и он меня дергает. Замирает. Осматривает огромный коридор, лестницу вдалеке, суматошный персонал.

— Напомни, почему ты здесь не живешь? — спрашивает он, поднимая брови, и я понимаю, отчего возник вопрос.

В его глазах, да и любого гостя это дом мечты с высокими потолками, резной лестницей, кухней на первом этаже, столовой, туалетом в каждой спальне и широкими, устланными красными коврами коридорами. Мама очень много сил и денег вложила в него. Это было ее детище, может быть поэтому меня вечно накрывает паника от страха, что-то испортить.

— Мама… Папа... Брат.

— Точно, точно, — кивает он и пока я веду его в свою спальню, продолжает глазеть по сторонам.

Возле своей двери дергаю Марка в комнату, потому что в конце коридора виднеется Костя.

Объяснять брату зачем курьер забрался в логово драконов?

Чувствую на своей попе тяжелую ладонь и раздраженно поднимаю взгляд. Тут же сжимаюсь, когда вижу шаловливую улыбку Марка.

— Так и скажи, что тебе не терпится, — разворачивает он меня и вжимает в стену.

Я же, теряясь в лесу блуда, но не заблудившись одновременно, только провожу рукой по его твердому прессу, еле сдерживаюсь от шумного стона. Когда цепляю пальцами бугор в джинсах.

Он виагру принимает? Почему у него постоянный стояк?

Нащупываю пакет и пока этот кобель тянется к моим губам, отбираю его и отбегаю на пару метров.

— Это мне?

— Нет, поварихе, — раздраженно сжимает он кулак, пытается прийти в себя. Разворачивается, как раз, пока я достаю тот самый наряд.

Понимаете…

Тот самый.

Идеальный.

Воздушный.

Чувствую, что щеки сейчас готовы треснут от улыбки.

— Марк… Это…

— Я же сказал, что оно идет тебе больше всех, — хмыкает Марк, и уже, не замечая моего скептического, ироничного взгляда обходит мою в голубых тонах комнату.

Рассматривает безделушки. Фотографии. Долго замирает возле той, где я стою с баскетбольным мячом.

Потом просто берет и нагло падает на кровать. Отпружинивает, под моим гневным взором, заводит руку за голову и благосклонно кивает.

— Можешь переодеться.

Серьезно? Король позволил?

— Разрешаешь? – поднимаю я брови и направляюсь в ванную, но голос Марка меня останавливает.

— Здесь давай. И музыку там включи. По сексуальнее.

— Что еще придумаешь? – спрашиваю со смехом, и с криком забегаю в ванную, когда он рывком подрывается.

Еле успеваю захлопнуть дверь перед его бесцеремонным носом.

— И чего я там не видел? - удивленно спрашивает Марк.

— Слишком много, так что останься там, пока я надеваю платье.

— Ты меня так и не поблагодарила, — говорит и предупреждая моё материальное предложение, шипит: — И только попробуй заговорить о бабках.

— О дедках можно? — смеюсь я, и мигом натягиваю свое совершенство, после того как сняла мамино платье в облипку.

Застегнувшись и замерев перед зеркалом, ощущаю нереальный прилив сил. Эмоции, что хлещут через край в отношении одного наглеца за дверью.

— Марк! – кричу я, но там тишина. И она болезненным комом встает в горле. Неужели он ушел? Почему не предупредил? — Марк! Синицын!

Поправляю складочки шелка и поворачиваю замок в двери.

Выглядываю и поджимаю губы, когда не нахожу его взглядом.

Бросил. Ничего нового. Пнул очередную фигуру наших хрупких отношений.

А на что ты рассчитывала, что он будет как герой твоего романа в восхищении ахать и охать? Даже, смешно, представляя Синицына в этой роли.

Тяжело вздыхаю, отрывая дверь шире и замечаю движение в зеркале гардеробной.

Меня пронзает страх в сочетании с дрожью возбуждения. Я вскрикиваю, когда на лицо ложится тяжелая ладонь, в задницу толкается твердыня, а горячее никотиновое дыхание щекочет ухо. С хриплым шепотом:

— Вот ты и попалась, Малышева.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 51.

Кислород / Артём Пивоваров

В комнате как будто разом исчезает весь кислород. Дышать нечем. Бороться с желаниями почти невозможно.  Оно, подобно яду в крови, растекается по всему организму, заставляя сердце биться чаще, а воздух — с шумом выходить из полуоткрытых губ. Особенно, когда тяжелая, покрытая сеткой вен, рука Марка, как легкое пёрышко гладит локоть. Господи, просто локоть!

Удерживает меня от побега.  Его губы искусители нежно покусывают ушко. И так сладко, сладко сжимается узлом низ живота, что я стискиваю бедра. Хочу сказать, чтобы он прекратил. Мы ведь друзья. Просто друзья. Но губ касается большой палец, сминает, толкается внутрь. Я закрываю глаза от щемящего грудь безотчётного восторга, чувствуя вкус его кожи.  Эмоциональная спираль обуревает все существо, пронзая возбуждённое, до нельзя тело мелкой дрожью.