Книга Ермак. Отряд - Игорь Валериев

На заре восьмого летучий отряд Ренненкампфа рванул дальше. Шли как на прогулке. Все встреченные по пути селения были пустыми и разграбленными. Делая в сутки по тридцать-сорок верст, десятого с утра подошли к небольшому городку Борло-джан, расположенному на реке Немере.

Павел Карлович для рекогносцировки отправил сотню Селивёрстова с приказанием в бой без основных сил не вступать. Но Ромка, как всегда, отличился.

– Докладывайте, господин хорунжий, что там случилось?! – скомандовал-спросил Ренненкампф, не скрывая своего раздражения.

– Ваше превосходительство, пройдя насквозь всё селение и никого не встретив, отдал приказ сотне двигаться дальше для поиска переправы через реку. На берегу увидели огромную отару овец и около пяти сотен китайских всадников. Скомандовал атаку, но китайцы боя не приняли, ушли на тот берег. Преследовать их не стали, только постреляли вслед, около тридцати огнём из пулемётов успели ссадить с коней. Отару первая полусотня сейчас гонит к городу. Вторая полусотня охраняет переправу, – закончив доклад, Ромка продолжал тянуться во фрунт.

– Пять сотен всадников, и они побежали?! – недоверчиво спросил Ренненкампф.

– Так точно, ваше превосходительство. Спросите у любого казака сотни, – чуть покраснев, ответил Лис.

– И не побоялись атаковать, господин хорунжий? Их же было в пять раз больше! – несколько нарушая субординацию, спросил наш главный артиллерист полковник Шверин.

Константин Константинович выполнил своё обещание и сопровождал конную часть отряда с батареей семидесятипятимиллиметровых французских пушек. Благо снарядов к ним было вагон и маленькая тележка.

– Господин полковник, у меня с собой было шесть мадсенов. Я их по три поставил на флангах лавы. Да почти у всех казаков есть пики. Опрокинули бы в реку китайцев, если бы те попробовали сопротивляться, а там бы большую их часть огнём из мадсенов положили бы. Но те отступили, – Ромка покраснел ещё больше, ожидая разноса от начальства.

Тот последовал, но в мягкой форме.

– Господин хорунжий, за то, что вступили в бой, нарушив мой приказ, надо было бы вас наказать, но с учётом захваченной отары овец за это действие поощрять вас и сотню не буду, – генерал усмехнулся, видя, как Селивёрстов с облегчением выдохнул, после чего спросил: – В отаре-то сколько овец? А то понятие «огромная» имеет много значений.

– Примерно тысяча голов, ваше превосходительство. Точно ещё не сосчитали. Много овец разбежалось вдоль реки, когда стрельба началась. Их сейчас собирают, – воодушевлённо ответил Ромка.

– Тысяча голов?! – недоверчиво и удивлённо спросил Ренненкампф.

– Около этого, чуть больше, чуть меньше, – ещё раз подтвердил Селивёрстов.

– Как говорили запорожцы, о, це дило! Да теперь весь наш отряд мясом до самого Цицикара обеспечен! Беру свои слова обратно. Благодарю за службу, господин хорунжий!

– Служу престолу и Отечеству! – радостно рявкнул Ромка.

В это время в начале улицы показался казак, намётом летевший в сторону группы офицеров. Остановив коня метрах в пяти, всадник, которым оказался Тур, подбежал и, приняв стойку смирно, произнёс:

– Ваше превосходительство, на том берегу группа китайских офицеров с белым флагом. Хотят встретиться с вами.

– Спасибо за информацию, урядник. Можете идти.

Дождавшись, когда Верхотуров отойдёт, генерал повернулся к офицерам:

– Что же, господа офицеры, отправимся на берег, узнаем, что нам хотят сообщить китайские военачальники.

– Ваше превосходительство, разрешите? – я вопросом остановил начавшееся движение офицеров.

– Что ещё, господин капитан? – голос Ренненкампфа был недовольным.

– Ваше превосходительство, у маньчжур и китайцев очень развито чинопочитание. Вышестоящий для него начальник – это небожитель. Если вы выйдете на переговоры на берег, то китайский офицер, который хочет вести переговоры, воспримет вас как равного. Если же вы заставите его приехать к себе, примете не сразу, а выслушивать его речь будете как сам Будда, то и вы для него станете небожителем, – быстро произнёс я.

– И что предлагаете, Тимофей Васильевич? – в глазах генерала зажегся огонёк любопытства.

– Сейчас хорунжий Селивёрстов вместе с переводчиком Ван Дамом съездят на берег, узнают, кто требует переговоров, их звания, потом вернутся для доклада. А за это время казаки наведут порядок в наиболее сохранившемся и представительном доме городка. Где вы и примете парламентёров, если они окажутся достойными вашего внимания. Ниже полковника принимать не будем, не к лицу это русскому генералу! Да и китайского полковника надо будет встретить так, будто бы он пыль на ваших сапогах.

Ренненкампф расхохотался. Вслед за ним начали улыбаться и посмеиваться офицеры.

– Ну вы сказали, Тимофей Васильевич, – генерал, достав платок, вытер выступившие слёзы. – Полковник – пыль на сапогах. Хотя вам, наверное, лучше известно, как вести себя с китайскими офицерами. Приходилось беседовать?

– В официальной обстановке только с китайскими чиновниками. Но хрен редьки не слаще, – ответил я, чем опять вызвал смех окружающих.

– Хорошо, поступим как вы советуете, господин капитан. – Генерал в мгновение ока стал серьёзным. – Хорунжий Селивёрстов, берёте переводчика и отправляетесь общаться с парламентёрами. Вам же, Тимофей Васильевич, поручаю организовать их встречу. Интересно, что они хотят нам сообщить. А я уж как-нибудь постараюсь изобразить Будду.

Последние слова Павла Карловича вновь вызвали смех офицеров.

Инициатива имеет инициатора, сколько раз на этом обжигался, что в том, что в этом времени, но опять вылез вперёд. Попросив у Вертопрахова полусотню казаков, отправился осматривать с ними уцелевшие дома. Хватило и получаса, чтобы в доме бывшего правителя этого городка подготовили зал-комнату для встречи парламентёров и помещение для обеда.

Вернувшиеся Ромка с Гуем сообщили, что на том берегу действительно находится целый полковник Чун Сей Ло, являющийся начальником отряда фуражиров гарнизона Цицикара. По указанию генерал-губернатора провинции Хейлунцзян он должен был доставить тридцатитысячному гарнизону столицы провинции отару овец и другое продовольствие. Встреча с казаками для него была полной неожиданностью, так как в Цицикаре ещё ничего не знают о Хинганском поражении и все находятся в полной уверенности, что русские не пройдут через перевал.

Ренненкампф отдал команду, чтобы китайских офицеров переправили через реку на переговоры. Когда китайских переговорщиков доставили к зданию, Павел Карлович не вышел им навстречу, а остался ждать в зале, где и встретил парламентёров с самым невозмутимом видом, сидя на массивном стуле-кресле.

Я оказался прав, благодаря такому приему китайский полковник и его офицеры, подобострастно войдя в зал, низко поклонились, после чего почтительно замерли у входа.

Дождавшись разрешающего взмаха руки Ренненкампфа, вперёд вышел старший из переговорщиков и медленно, с расстановкой проговорил: