Книга Год Анагон - Марта Еронакова

Клир XII

Воины в гробовом молчании преодолевали последние лиры спуска. Тут дорога немного расширялась, и можно было ехать по двое в ряд. Рядом с Правительницей ехал Вульгус. Кошка же напряженно следила за выражением лица Сейрин, которую везли чуть впереди. Девушка так и не приходила в себя со вчерашнего вечера, мертвой хваткой вцепившись себе в разодранный живот. Теперь жизнь целительницы зависела только от милости Слуг.

Вчера ночью Карисси остановила Вульгуса, который хотел слетать вниз и поднять тело Ксана.

– Ты не знаешь, какой там ветер, – тихо шепча и стараясь не расплакаться, возразила кошка. Но сдержаться не удалось. Когда над телом было отчитаны все молитвы и закончены сборы, на девушку навалилась невероятная усталость, и она полчаса проплакала в плечо Вульгусу, сидя в пещере. Тот приобнял ее, но не стал пускать в ход свои умения. «Нельзя постоянно заглушать боль. Иногда стоит пропустить ее через себя, прочувствовать ее полностью, насладиться ей, чтобы стать сильнее. Все же верно – все, что нас не убивает, делает нас сильнее», – подумал воин и еще крепче прижал к себе вздрагивающее от рыданий тельце.

Теперь он ехал рядом, изредка посматривая на девушку и удивляясь бесстрастности ее лица.

Ветер подул сильнее, когда за очередным поворотом путешественники увидели разведчиков.

– Мы пришли на пустошь, – возвестил один из них, Крок.

Кошка вгляделась вдаль, но не увидела ничего, кроме бесконечного белого полотна.

– Теперь главное не свернуть в сторону, а двигаться только прямо и прямо. Тогда мы обязательно натолкнемся на них.

***

Последняя ночь была особенно лютой. Путешественники разбили лагерь посреди пустоши, и оказались обдуваемы всеми ветрами. Огонь зажигать не стали, чтобы не привлечь диких зверей. Лошадей поставили кругом, а сами легли в центре, чтобы хоть как-то согреться, но все равно мерзли. Лошади храпели от мороза и перебирали копытами, мешая спать. Вульгус расправил крылья и объял ими правительницу, и та, согретая и убаюканная его мерным дыханием, уснула.

Около трех ночи все внезапно проснулись, будто услышали сквозь сон какой-то резкий звук. Воины вставали и недоуменно оглядывались, невольно обнажая оружие. Карисси отошла чуть в сторону и вгляделась в горизонт.

– Убрать оружие, – приказала она. – Сворачивайте лагерь, – тише Анагон добавила. – Нас заметили.

Из темноты стали появляться белые колышущиеся силуэты и окружать путников. Их было много, около пятидесяти, в основном мужчины, но Правительница увидела и женщин, и даже двух детей, стоящих чуть позади остальных. Ее воины убрали оружие, но было видно, что они готовы были выхватить его вновь в любую секунду. Вульгус отошел от нее и взял за локоть Алека, воина Козерога, так и убравшего руку от ножен. Тот дернулся и медленно, крайне неохотно оторвался от оружия. Вульгус удовлетворенно кивнул и встал рядом, напряженно глядя на Слуг.

Наконец, собравшись с духом, Карисси выступила чуть вперед и, стараясь ни на кого не смотреть и говорить как можно тверже, произнесла:

– Приветствую вас, Слуги Зимы. Я – Правительница Ландана и северных земель, Карисси Эрмегард. И я пришла просить вашей помощи.

Ряды Слуг чуть расступились, и к девушке вышел невысокий мужчина, лет сорока на вид, с короткими, стоящими дыбом волосами. Он медленно моргал, и когда глаза его оказывались закрыты, Анагон казалось, что перед ней стоит труп – так неестественно выглядела его отливающая синевой кожа и черты лица, гладкие, будто отлитые из воска. Он сложил руки в тяжелых, с когтями на концах, железных перчатках на длинном, изогнутом на конце, посохе и, чуть склонив голову набок, заговорил тихим, но отчетливым, шипящим голосом.

– Я – Предводитель Слуг. С чем ты пришла к нам? У тебя должен быть довольно веский повод заявиться на эту равнину в Первый День Зимы.

– Разумеется. Вы, безусловно, знаете, что Правитель Тьяго объявил нам войну. Мы не справляемся. Мы потеряли множество городов – Либр, Астаг, Авнаст…

Предводитель прикрыл глаза, и девушка замолчала.

– Я впервые слышу об этих городах. Почему весть об их падении должна шокировать меня?

– Но гибнут люди! – Правительница была совершенно ошарашена. – Я прошу вашей помощи. Нам нужно, чтобы вы вступили в войну на нашей стороне, иначе весь север будет порабощен.

Казалось, снежный воин совсем не понимал Карисси. Он все также безучастно смотрел сквозь нее и молчал. Внезапно ноги девушки подогнулись, и она упала на колени, уронив голову на грудь.

– Прошу. Вы нужны нам. Иначе Север обречен.

Просьба прозвучала почти плаксиво. Предводитель Слуг поджал свои и без того узкие губы и пошел прочь от стоящей на коленях девушки. Шагах в двадцати он остановился и жестом позвал к себе нескольких воинов. К большому удивлению северян к небольшому совету подошел один из детей, щуплый мальчик с длинными серебристыми волосами. Однако он молчал, не вступая в разговор, и лишь изредка поглядывал на не смеющую поднять взгляд Карисси.

Разговор Слуг был короток, казалось, они были едины в своем решении. Предводитель вернулся к девушке.

– Встань, – ледяным тоном приказал он. Медленно Правительница встала и подняла голову, избегая взгляда Слуги. – Мы приняли решение. Мы не собираемся вступать в войну. Нам в этом нет никакой выгоды. А если вы переубиваете друг друга, то нам это на руку.

Девушка резко выдохнула и не смогла найти слов, чтобы возразить. Наконец, она вскинулась, в упор глядя в синие глаза Предводителя, и прошипела:

– Но Даоран убьёт вас, как только доберется сюда!

В рядах Слуг послышались единичные смешки.

– Даже если великий Даоран найдет нас, ему никогда не удастся даже пальцем тронуть никого из Слуг. Кажется, вы услышали наш ответ. Больше вам делать здесь нечего, – и Слуги стали сжимать кольцо, отталкивая путников назад. Алек выхватил оружие, но Вульгус загородил его собой.

Кошка все еще стояла напротив воина смотрела ему прямо в глаза. По волосам ее бегали искры, а из груди вырывалось тихое досадное рычание.

– По пути к вам, – слова давались ей с трудом. – Мы потеряли прекрасного воина, и на обратном пути потеряем еще одну воительницу. И еще тысячи людей мы потеряем в этой войне. И кровь каждого из них будет на твоих руках. И я клянусь: если случится чудо, и Даоран все же не доберется и не убьет тебя… клянусь, это сделаю я.

– Прости, но я не верю, когда такие страшные слова говорит воин, несколько минут назад стоявший на коленях, – насмешливо проскрипел Слуга.

Казалось, еще секунда, и кошка вцепится ему в лицо, но тихий голос Вульгуса остановил ее.

– Ты просто не знаешь, как это, когда внутри такая боль, что ты даже дышать можешь от того, что не можешь защитить людей, которые верят в тебя.

Слуги отступили от северянина и ждали реакции предводителя. Тот внимательно разглядывал парня льдянисто-голубыми глазами, будто впервые видел теплого человека. Движением руки, слуга подозвал воина к себе.