Книга Очаровательная мстительница - Ольга Владимировна Покровская

И всей кожей почувствовал, как напряглась Ольга на том конце провода.

– Где они? – коротко спросила она.

– А ты сразу к делу, – усмехнулся он. – Не хочешь поболтать о здоровье, о погоде? Не хочешь, нет? Что ж, ты женщина деловая, понятно. Ну тогда они у меня.

– Что тебе нужно? – голос у Ольги стал отрывистый, ледяной и резкий.

– А нужно мне, чтобы ты приехала ко мне в гости. Соскучился, понимаешь, давно не виделись. Только ты приезжай одна, очень уж хочется наедине поболтать. А я тебе сейчас объясню, как меня найти. И учти, если ослушаешься, живыми своих можешь и не увидеть, ты меня поняла?

Ольга несколько секунд молчала, и молчание это было красноречивее любых слов. Олег даже на расстоянии «слышал» все, что она могла ему сказать: что он сам не понял, на кого попер, что от него не останется мокрого места, что он будет умирать долго и мучительно, а если с голов ее любимых упадет хоть волосок…

Но вместо всего этого Ольга просто коротко ответила:

– Поняла. Говори адрес.

* * *

Ее допрашивали почти сутки, задавали все новые и новые вопросы, вынуждая бесконечно повторять одно и то же по десять раз. Наверное, искали несостыковки в ее ответах. Но Ольга отвечала все как есть, называла имена и контакты всех, кто имел отношение к синдикату: и тех, кто состоял в нем технически, и громкие имена известных людей, так или иначе с ним связанных. Она знала, что тем самым подписывает себе смертный приговор, но уже смирилась с этой мыслью. Главным было то, что она спасет Николаса и Машу. Только выбраться отсюда, только переправить их в безопасное место. То, о чем мечтал Николас, то, что она столько раз обещала ему, не веря, что такое возможно. Конечно, это было невозможно для нее, но, может быть, еще возможно для него, для их дочери.

Подписав показания, Ольга устало прикрыла глаза рукой.

– Ну вот и молодец, – расцвел Развед Константиныч.

А второй, тусклый субъект, поддержал:

– Вы сделали правильный выбор, Ольга Александровна.

– Когда я смогу выйти отсюда? – глухо спросила она. – Когда мне вернут личные вещи, мой телефон?

– Что, не доверяешь нам? – осклабился Развед. – Зря, у нас все по-честному. Лети, птичка.

Ольга подумала, что про себя он добавил: «Недалеко ты улетишь с подрезанными крыльями».

Она помнила, как в восемнадцать впервые вышла за ворота колонии для несовершеннолетних, каким сладким показался ей первый глоток воздуха – воздуха свободы. Теперь было иначе. Это было не освобождение, всего лишь отсрочка перед неизбежным. Отсрочка, за которую ей нужно было успеть спасти свою семью, то единственное, что имело ценность.

Добираясь до поместья, она снова и снова набирала телефон Николаса, но он молчал. Охранник на воротах расцвел, увидев ее:

– Здравствуйте, мисс Ольга. Как вас долго не было.

– Где мистер Бериша? – с ходу спросила она.

И тот растерянно заморгал:

– Я не знаю.

Ольга едва не бегом ворвалась в дом, пронеслась через опустевшие комнаты. Никого. Только вышколенная прислуга с удивлением глядела на хозяйку. Где они? Где Маша? Развороченная постель в детской, разбросанные по полу вещи.

– Мистер Бериша уехал куда-то рано утром, я еще спала, – пролепетала испуганная нянька. – Нашу милую Мэри он забрал с собой.

Ни Михаила, ни Ивана тоже не было в доме. Мобильные их молчали.

Так.

Неужели она опоздала и случилось то, чего она больше всего боялась в заключении? Она ведь знала, что кто-то из них предатель. И теперь по всему выходило, что это Иван. Надежный и по-собачьи преданный Ваня. Это он сдал ее, это он, воспользовавшись ее отсутствием, увез куда-то Ника и дочь. Для чего? Что ему нужно?

Она поступилась всем, что имела, своим словом, своей честью, только чтобы спасти их. Неужели все было напрасно? Живы ли они еще?

И как ей теперь действовать? Кому из людей еще можно доверять? Кого Иван не успел перекупить, ведь он правил тут безраздельно, она доверяла ему. Дура, какая же дура! Неужели жизнь ее ничему не научила?

Нужно успокоиться, сосредоточиться. Она не из тех, кто перед лицом беды бьется в истерике, становясь совершенно бесполезной. Она найдет способ, придумает.

И в эту минуту зазвонил телефон.

Наверное, она с первого же мгновения, обежав пустой дом, подспудно догадалась, что все это дело рук Олега. Никто из тех, кого она сдала, не успел бы узнать обо всем и начать действовать так быстро. Единственный, кто знал о ее освобождении, – это Олег. Проклятый Олег Рогов! Почему же она не убила его за все эти годы? Ведь можно же, можно было с ним разобраться раз и навсегда. Зачем она втянулась в эту игру, в смертельные кошки-мышки? Из азарта? Из детского желания снова и снова обводить вокруг пальца спятившего на ней мента?

На доказательства Рогов не поскупился, отправился в трюм и по видеосвязи показал ей и Николаса и Марию. И Ольге на мгновение стало легче: по крайней мере, они пока были живы.

Но Олег рассчитал верно. Баржа стояла метрах в 300 от причала. Шлюпка будет хорошо просматриваться, значит, она может быть только одна. И Олег ее обязательно обыщет. Предложение прилететь на одноместном вертолете Рогов отверг сразу же. Только шлюпка, только одна Ольга на борту.

Это значило отправиться на верную смерть. Она успела неплохо изучить Олежека за прошедшие годы и понимала, что на ней он свихнулся конкретно. Никакой торг, никакая сделка его не устроит. Ему нужна ее голова. И нужна так сильно, что он не побоялся пойти на должностное преступление, ослушаться приказа и начать войну. Что ж, она сразу знала, что жить ей осталось недолго. Не предполагала, конечно, что настолько. Но это ничего. Лишь бы он отпустил Ника и Машу.

Огромная баржа темнела впереди, на фоне портовых конструкций. В солнечное стамбульское небо тянулись стрелы кранов и других механизмов. О борта шлюпки ударялась вода. И Ольга вдруг вспомнила, как Николас катал ее на лодке вблизи берегов Крита. Как солнце жарко гладило их безмятежные головы, как терпко пахло морем и каким безбрежным, бесконечным казалось это нечаянное, вырванное у судьбы счастье. Счастье, на которое она не имела права и которое должно было рано или поздно обернуться против нее.

В тот день она призналась ему, что беременна. И он, ополоумев от счастья, исступленно целовал ее и мечтал, каким сорванцом вырастет их ребенок.

Николас, милый, только держись. Береги Машу. Я уже близко.

* * *

Он подвел Ольгу. Эта мысль сидела в голове гвоздем. По его вине случилось то, что случилось.

Все эти годы Иван тщательнейшим образом проверял каждого человека, который получал хотя бы косвенный доступ к Ольге и синдикату. Понятно, святых не было, но он в подробностях знал о каждом – где у него косяки, где крючки, которыми при случае можно будет зацепить, где гнильца, которая может вскрыться. Неожиданностей для него не существовало.