Книга Лондонские мосты - Джеймс Паттерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Услышав шаги Артура, Волк шагнул к двери:
— Не включай свет. Заходи.
Никитин открыл дверь и без колебаний переступил порог. Высокий, плотного сложения, с густой светло-русой бородой, настоящий русский медведь, он внешне походил на Волка.
— Возьми стул и садись. Пожалуйста. Ты мой гость.
Никитин послушно сел, не выказав ни малейших признаков страха. Он вообще не боялся смерти.
— Ты всегда хорошо выполнял мои поручения. Я хочу предложить тебе еще одно. Это будет наша последняя работа вместе. Сделаешь ее и можешь уходить на покой и заниматься чем душе угодно. Заслужил. Ну как, заманчиво?
— Очень заманчиво. Я сделаю все, что прикажешь.
— Париж для меня особенное место, — продолжал Волк. — В прошлой жизни я провел там два года. И вот теперь я вернулся. Это не совпадение, Артур. Мне нужна твоя помощь. Более того, мне нужна твоя преданность. Я могу рассчитывать на тебя?
Никитин улыбнулся:
— Полностью. Мне все равно не нравятся французы. Да и кому они нравятся? Я выполню твой приказ с удовольствием. Мне по вкусу грязная работа.
Волк нашел нужного человека. Оставалось только дать ему нужную деталь пазла.
Через два дня после подрыва лондонского моста я улетел в Вашингтон. Перелет был долгий, и я заставил себя заняться делом: постарался предугадать следующие шаги Волка. Что он будет делать? Что сможет сделать? Станет ли наносить удары по остальным городам? Продолжит ли свою тактику, пока не получит деньги? И какое значение имеют для него мосты?
Ясно было только одно: Волк не исчезнет, не уйдет в тень, не остановится на полпути.
Мы еще находились в воздухе, когда пришло сообщение от Рона Бернса. Шеф требовал, чтобы я сразу по прибытии в Вашингтон отправился в штаб-квартиру ФБР.
Однако туда я не поехал, а вместо этого поспешил домой, без колебаний нарушив распоряжение начальника. К чему спешить, если Волк все равно никуда не денется.
Дети уже вернулись в город вместе с тетей Тайей. Мы провели вечер вместе в доме на Пятой улице, том самом, где родилась Нана. Утром детям предстояло вернуться в Мэриленд, а мы с Наной решили остаться. Похоже, у нас с ней было больше общего, чем я соглашался признавать.
Около одиннадцати в дверь постучали. Я играл на пианино и совсем не хотел отвлекаться, но все же поднялся. На крыльце стоял Рон Бернс с двумя агентами. Приказав им вернуться в машину, директор ФБР без приглашения вошел в дом.
— Мне нужно с тобой поговорить. Все изменилось.
Он опустился на стул, и мне пришлось сесть рядом. Начальство приезжает не для того, чтобы слушать музыку. Начальство любит, чтобы слушали его.
Бернс начал с Томаса Уэйра.
— Сейчас у нас уже нет никаких сомнений, что после выезда Волка из России между ним и Уэйром существовали какие-то отношения. Возможно, Том знал, кто такой Волк на самом деле. Сейчас мы это проверяем. ЦРУ работает в том же направлении. Но конечно, разгрызть орешек не так-то легко.
— Тем не менее все работают сообща, — нахмурившись, сказал я. — Как мило.
Бернс хмуро посмотрел на меня:
— Понимаю, тебе пришлось нелегко. Работа пока не дает нужного результата. Ты хочешь быть в гуще событий. И конечно, не желаешь расставаться с семьей.
Я не стал возражать — Бернс правильно все изложил.
— Продолжайте, директор. Я слушаю.
— Во Франции что-то случилось, Алекс. Что-то такое, что имело отношение к ним обоим, Волку и Уэйру. Случилось, по-видимому, очень давно. Была допущена очень серьезная ошибка.
— Какая ошибка? — спросил я. Неужели мы подошли к тому, чтобы получить ответы на некоторые вопросы? — Перестаньте ходить вокруг да около. Честно говоря, я все чаще подумываю о другой работе. Хотите знать почему?
— Поверь, Алекс, мы и сами пока ничего не знаем наверняка. Мы лишь приближаемся к ответу. За последние часы много чего произошло. Волк снова вышел на связь.
Я тяжело вздохнул, однако промолчал, потому что обещал выслушать.
— Ты сам говорил, что он желает ударить по нам побольнее, сломать нас, если на то хватит сил. Так вот, Волк говорит, что сил у него достаточно. Сказал, что правила меняются и что меняет их он сам. Волк — вот единственный человек, который знает все ответы. А ты — единственный, кто способен подобрать к нему ключик.
Пришлось остановить Рона:
— Послушайте, что вы пытаетесь мне сказать? Говорите прямо. Либо я знаю все, либо выхожу из игры.
— Волк дал нам девяносто шесть часов. Он также сообщил, что меняет цели. Лондон и Вашингтон остаются, но два других города теперь — Тель-Авив и Париж. Никаких объяснений. Требует четыре миллиарда и настаивает на освобождении политических заключенных. Вот так.
— И все? — спросил я. — Четыре города под угрозой уничтожения? Четыре миллиарда выкупа? И свободу паре сотен убийц?
Бернс покачал головой:
— Нет, это не все. На сей раз он дает информацию в прессу. Паника охватит весь мир. Но особенно четыре названных города: Лондон, Париж, Тель-Авив и Вашингтон. Волк вышел на публику.
Вот так и получилось, что воскресным утром, позавтракав с Наной, я вылетел в Париж. Рон Бернс отправлял меня во Францию. Возражения не принимаются. Точка.
Депрессия и усталость взяли свое, так что большую часть полета я проспал. Потом прочитал досье ЦРУ на некоего агента КГБ, жившего в Париже одиннадцать лет назад и, возможно, работавшего с Томасом Уэйром. Предположительно, этим агентом был Волк. Именно там и тогда произошло то, что Бернс назвал «большой ошибкой».
Даже и не знаю, какого приема я ожидал от французов, особенно в свете последних проблем в отношениях между нашими странами, но в общем все прошло довольно гладко. Вскоре выяснилось, что командный центр в Париже работает даже лучше аналогичных центров в Лондоне и Вашингтоне. Причина такого положения вещей лежала, как говорится, на поверхности — инфраструктура в Париже проще, а сама организация значительно меньше. Как сказал один чиновник, «здесь легче обмениваться информацией, потому что нужная папка всегда находится или в соседнем кабинете, или в комнате прямо по коридору».
Меня быстро ввели в курс дел и сразу же направили на совещание высшего руководства. Какой-то армейский генерал обратился ко мне по-английски:
— Доктор Кросс, буду с вами откровенен, мы не исключаем возможности того, что происходящее является составной частью джихада, то есть действий исламистских террористов. Поверьте, они достаточно хитры, чтобы разработать и осуществить такого рода план. Не исключаю, что они могли придумать и Волка. В таком случае становится понятным и требование выпустить на свободу заключенных. Вы со мной согласны?
