Книга Следак - Николай Живцов

– Можете, но на равнозначную или более дорогую, – не стал вредничать маклер, сразу же дав добро на смену обстановки. – Но эту не выбрасывайте. Мне наберите, я приеду и заберу, – при этих словах он протянул мне блокнотный лист с номером телефона.

– Договорились, – я тоже не из вредных.

– Если хотите, можете и новые обои поклеить, – предложил мне Эдмунд.

– Старые тоже вам вернуть? – уточнил я.

Эдмунд вновь рассмеялся своим отрывистым смехом.

– Ключи сразу заберете? – спросил он, делая намек на оплату.

– Да, сразу. Сколько с меня?

– С вами приятно было иметь дело, – приподняв шляпу, сообщил мне Эдмунд, – звоните, если что.

– Обязательно, – заверил я его, и мы распрощались.

Отступление

Начальник следственного отдела возвращался с совещания в свой кабинет. Он был хмур, не реагировал на приветствия встреченных в коридоре коллег и то и дело ускорял шаг, чтобы быстрее оказаться в конечной точке маршрута. Головачев жутко хотел курить. Почти час начальник ОВД, полковник Мохов не выбирая выражения требовал от него и начальника уголовного розыска майором милиции Лусенко усилить работу по раскрытию преступлений.

Лусенко как всегда крутился как уж на сковороде и жестикулировал руками как мельница лопастями, выгораживая своих оперов, то есть уже инспекторов, но так называть своих подчиненных Лусенко категорически отказывался.

– Почему нет взаимодействия со следственным отделом?! – напирал на него Мохов, игнорируя его изворотливость и желание свалить всё на кого угодно лишь бы отвести от себя начальственный гнев.

– Да с кем там взаимодействовать-то?! С этим Кривощековым что ли? – не менее эмоционально отвечал Лусенко. Он вместе со стулом развернулся к Головачеву и, ухмыляясь тому в лицо, заявил. – Так вы, Илья Юрьевич, расписание повесьте в какие часы он у вас бывает трезв. А то мои опера как ни зайдут, он все на раскладушке дрыхнет, – руки Лусенко при этом изобразили несколько незамысловатых фигур, а в конце монолога начальник угро всхрапнул.

– На неочевидных у нас не только Кривощеков. Еще два следователя есть, а их поручения вы не выполняете! – взорвался Головачев. Крыть карту Кривощекова было нечем, разве что кивать в ответ на подобные кадры в угро. – И поручения других следователей, что на раскрытых сидят, ваши сотрудники тоже не спешат выполнять. Одни лишь отписки строчить умеют!

– Илья Юрьевич, – притормозил Головачева Мохов, пару раз хлопнув ладонью по столешнице, – мы сейчас нераскрытые преступления обсуждаем.

– Вот именно, – поддержал начальство Лусенко и не упустил случай поглумиться. – Без нас у вас бы вообще раскрытых дел не было! С такими то кадрами, – и он вновь всхрапнул.

– В общем так, товарищи! – Мохов повысил голос, заглушая разошедшегося начальника угро, – Не знаю, как вы это сделаете, и сразу говорю – отговорки я слышать не желаю! Но, чтобы к концу года показатели раскрываемости взлетели вверх! Я больше не собираюсь краснеть в Управлении! За прошлый год у нас самые низкие показатели в городе! За первое полугодие этого – скорее всего будет также!

Головачев с Лусенко уставились в стол, наливаясь кровью так как далее пошли ненормативная лексика и сравнения с представителями животного мира.

– Илья Юрьевич, – выпустив пар, уже более спокойным голосом обратился к подчиненному Мохов, – Шафиров вам нового сотрудника отправляет, выпускника нашего университета. Документы по нему уже в работе, я дал команду ускорить все проверки.

– Одного? – уточнил Головачев.

– Одного, – подтвердил Мохов, разведя руками. – В Управлении вчера у Шафирова сидели. Так сильно ругается наш непотопляемый, – вспомнив минувшее, Мохов поморщился. – Просил семерых, а получил лишь четверых. Так мне, Илья Юрьевич, с боем пришлось у коллег вырывать для вас сотрудника. Цените.

– Спасибо, Андрей Игнатьевич.

– Ладно, товарищи. Можете быть свободны. И повышайте раскрываемость, повышайте.

– Илья Юрьевич, ты чего, обиделся что ли? – Лусенко вновь ожил, когда они вышли из кабинета начальника милиции. – Да ты чего? Отбрехались и пошли дальше работать. На жизнь надо смотреть проще, – он заржал, игнорируя хмурый вид коллеги, и повернул в сторону угро.

Наконец последний поворот и Головачев на месте. Не обращая внимания на вскочившую с места, при его приближении, секретаря, с кипой бумаг на подпись, подполковник зашел в свой кабинет и грохнул дверью. Секретарь поняла, что начальство не в духе и не будет беспокоить его минуты три, в лучшем случае пять. Так-то Капитолина Ивановна числилась в учетной группе и даже имела звание, но все и всегда ее величали секретарем, а она не обижалась.

Усевшись в удобное кресло, Головачев прикурил сигарету, подвинул к себе пепельницу и прикрыл глаза, сбрасывая напряжение.

Через пару минут он услышал как скрипнула отворяющаяся дверь, затем совсем рядом зашелестели бумаги, которые Капитолина положила на его стол.

– Замов пускать? – тихо спросила она.

Он лишь кивнул.

В кабинет шумно зашли его заместители, переругиваясь на ходу. Головачев открыл глаза и прикурил новую сигарету.

Руслан Тахирович Курбанов его первый заместитель, курирует работу следователей, расследующих очевидные преступления, коренастых смуглый мужчина, приближающийся к сорокалетнему юбилею, как всегда, обогнал Левашова и занял место по правую руку от начальства.

Левашов Дмитрий Олегович – второй зам, курирует работу следователей, расследующих неочевидные преступления. Такой же коренастый, но на контрасте светлокожий и светловолосый, в этом году получивший звание майора, чем подстегнул Курбанова искать пути получения подполковника досрочно. Соревновательный дух в нем был силен как ни в ком другом.

Левашов обошел приставленный к начальственному стол и уселся напротив Курбанова.

– Дмитрий Олегович, – сразу же, пока подчиненные не заговорили и не увели разговор в дебри проблем следственного отдела, обратился ко второму заму Головачев, – в отдел нового следователя направили, выпускника нашего местного университета, я решил его вам отдать.

– А почему Левашову? – тут же вскинулся Курбанов. – У меня тоже следователей некомплект.

– Знаю, Руслан Тахирович, – стряхнув пепел в пепельницу, Головачев перевел взгляд на первого зама, – вот только Мохов поставил задачу повысить раскрываемость, а это в компетенции Левашова.

– Руслан, ты не наглей, – оживился Левашов, – у тебя десять следователей, а у меня всего трое.

– А тебе и не нужно больше, все равно ни черта не раскрываете, – огрызнулся Курбанов и выплюнул обидное для Левашова определение его отделения, – Нераскрытчики.

– Если, значит, мы ни черта не работаем, то тогда, что вы в суд отправляете? – Левашов разозлился, раз начал вставлять в речь свое козырное слово-паразит.