Книга Вы все жжете! Часть 1 - Бронислава Вонсович

— Постойте, Ваше Величество, — удивилась я, — но вы же сами были довольно сильным магом? Кроме того, уж кто-кто, а вы про себя сказать «простой человек» не можете.

— Я король, мне все можно: и ошибаться, и говорить про себя все, что считаю нужным.

— Королям тем более нельзя ошибаться, — возразил Шарль. — Цена их ошибки куда выше, чем у рядового мага. Странно, что такой взрослый инор не понимает столь простой вещи.

Последнюю фразу он произнес, манерно растягивая слова, точь-в-точь как леди Альвендуа. Я засмеялась, Люсиль хихикнула, и даже Франциск позволил себе слабую улыбку, которую тут же прогнал с лица и сурово сказал:

— А вот и Поющий Фонтан. При мне это была настоящая гордость королевства. Да, время было к нему жестоко. Как, впрочем, и ко мне. — Он сделал вид, что промокнул выступившие слезы кружевным платком, невесть откуда взявшимся, впрочем почти сразу так же невесть куда пропавшим, после чего Франциск вполне по-деловому заявил: — Наслаждайтесь зрелищем, а я, пожалуй, еще прогуляюсь в одиночестве. Взгляну, что еще испортили потомки.

И устремился к невидимой отсюда границе между открытой и закрытой частью парка. Из виду он пропал почти сразу, поскольку и без того был плохо заметен, а дождь и деревья давали дополнительную маскировку, так что я недолго смотрела ему вслед, гадая, получится ли в этот раз забраться во дворец, и перенесла все свое внимание на фонтан. Не знаю, как он выглядел во времена правления Франциска Первого, но сейчас был прекрасен. Тонкая ажурная резьба, изображающая цветущие лианы, ничуть не потемнела и не потрескалась. Наверняка защищена не одним заклинанием. Струи фонтана смешивались с дождевыми и грустно текли вниз, но мне казалось, что при солнце они должны искрить и переливаться мельчайшими капельками воды в воздухе.

— Это тот самый Поющий фонтан, да? — спросила Люсиль. — А почему поющий? Я бы, скорее, назвала его плачущим.

— Поверьте, инорита, при солнце он очень живописен. Это сейчас погода не располагает.

Погода действительно не располагала не только к прогулкам, но и к разглядываниям. Хотелось добраться до дома, задернуть шторы, прихватить чашку горячего чая, книгу, завернуться в одеяло и устроиться поудобнее. Но, увы, сначала нужно дождаться Франциска.

— Так все же, почему поющий? — спросила уже я.

— По легендам, во время дождя он исполнял прекрасную мелодию, каждый раз разную.

— А почему перестал?

— Я не специалист по парковым артефактам, — чуть скучающе ответил Шарль. — К тому же перестал так давно, что помнит, как работал, разве что твой Франциск, огонек. Налюбовались? Возвращаемся к леди Альвендуа?

— Нет, давай еще посмотрим.

Смотреть на уныло текущую воду неинтересно, но надо ждать призрака, потому что если его выдернет не вовремя, он всем устроит веселую жизнь. Пусть уж доберется наконец до дворца и успокоится. Я покосилась на Шарля, уставившегося на фонтан так, словно раньше ни разу не видел. Но зато явно про него слышал и может нам хоть что-то рассказать.

— И все-таки, почему его не починили, если это было так прекрасно, что сохранилось в легендах?

— Это парковый артефакт совместной работы наших и эльфийских магов. Соответственно, чтобы разбираться, нужно привлекать и тех, и других.

— Это так сложно?

— Золотой Лес в последнее время неохотно идет на контакт с нашим Советом Магов.

— Но Поющий фонтан сломался не в последнее время.

— Возможно, эльфы запросили слишком много за помощь, возможно, технология утеряна, а возможно, там вышло из строя что-то такое, чего нельзя заменить. Хорошо еще, что он работает как фонтан, а то пришлось бы держать развалины из уважения к Золотому Лесу.

— На развалины фонтан непохож, — вмешалась Люсиль. — Думаю, даже если не будет течь вода, все равно это будет украшением парка.

Мы стояли перед фонтаном. Полог Шарля был не слишком велик, но замечательно защищал от дождя и ветра, пропуская при этом запахи и звуки. Шумела вода, и пахло свежестью. Под ногами пузырились лужи. Я делала вид, что меня необычайно развлекает однообразное зрелище, хотя Люсиль рядом переминалась с ноги на ногу и пару раз даже заехала локтем в бок, напоминая, что мы не на выставке и что стоять здесь просто так скучно. Шарль молчал, развлекать нас не рвался.

Франциск вынырнул внезапно. Был он рыхл, как весной сугроб после дождя, и столь же условен: даже шляпа на голове угадывалась с большим трудом, черты же лица были настолько смазаны, что я засомневалась, что это знакомый призрак, а не кто-нибудь из населяющих королевский парк. Должна же здесь завестись хоть пара, если уж даже к монастырю одного пришлось привязывать?

— Неужели не насмотрелись? — желчно бросил он, сразу отметая все сомнения в собственной личности. — Что интересного, огонек, ты углядела в сломанном фонтане?

— Он красивый, Ваше Величество, — с некоторым недоумением ответила я.

— Что в нем красивого? Обычная эльфийская поделка. При мне такими весь Шамбор был уставлен.

Похоже, плохое настроение призрака не объяснялось только тем, что ему пришлось прогуляться под дождем, да и весь вид Франциска прямо-таки орал, что он попал в какую-то переделку. Но спрашивать я не стала, поскольку здесь находились чужие уши, которые призрак не захотел ставить в известность и которые почти по-эльфийски вытягивались в нашу сторону. Все же этот Шарль необычайно подозрительный тип.

— Возвращаемся к леди Альвендуа? — предложила я.

— Конечно, — оживилась Люсиль. — А еще лучше сразу к вам.

— Не получится. — Я вздохнула, представив нудную лекцию о попрании всяческих приличий.

— Почему? — удивился Шарль. — Я могу отправить Пьеру-Луи вестника с сообщением, что отвезу вас домой.

Предложение было заманчивым. Настолько заманчивым, что мы с Люсиль переглянулись и дружно кивнули. Леди Альвендуа в компании своей дочери становилась особенно невыносима, а уж когда Вивиана начинала снисходить к нам, хотелось ее чем-нибудь стукнуть, что вряд ли бы было воспринято с пониманием ее мамой, а мы и без того сегодня натерпелись. Во всяком случае, ноги я точно промочила, не знаю, как подруга.

— Нас даже не надо отвозить. Дом недалеко, а оттуда мы телепортом к дедушке.

— К дедушке? — усмехнулся Шарль.

— К дедушке, — твердо ответила я и чихнула. — И только так.

— Огонек, смотри не заболей, — забеспокоился Франциск. — Ты и без того только недавно поправилась.

Это было бы умилительно, если бы я не понимала, что беспокойство его проистекает исключительно из эгоистических соображений: моя болезнь перечеркивала все планы призрака на возвращение в родной дворец.