Книга Никогда не разговаривай с чужими - Рут Ренделл

Операцию по поиску виновника Манго назвал «Колеса». Они выяснили важный факт. Квартиру, окна которой выходили на парковочную площадку, занимала, как говорили, сестра миссис Уайтекер, матери Рози.

О том, что случилось, Ангус Камерон знал мало. Край привидений интересовал его теперь постольку, поскольку это касалось его брата Манго. Огромным желанием Ангуса было охранить младшего брата от неприятностей, пока он не перерастет детские тайны.

Ангус шел по коридору второго этажа, собираясь подняться к своим подопечным младшим ученикам — правило Россингхема: чем ты выше поднялся по учебной лестнице, тем ниже располагается твоя спальня, — и через застекленные двери заглянул в комнату Манго. Грэхем О'Нил сидел за столом и рисовал какую-то диаграмму на листе плотной бумаги. Манго в комнате не было. «А почему, собственно, он должен быть на месте? Еще только девять, — успокаивал себя Ангус. — Домашнее задание он сделал. Возможно, он на занятиях театральной студии, он же ее член. Может быть, в шахматном клубе или просто в общей гостиной смотрит телевизор. Еще не время отбоя для старших. И я сам виноват во всем, я сам все затеял. Я и Гай Паркер теперь в ответе».

Ангус поднялся на верхний этаж К этому времени он уже побеседовал почти с десятком учеников, и только те, в дальней комнате, остались напоследок. Подходя к дверям спальни своих подопечных, он намеренно покашлял и затопал громче, чем обычно. За дверью послышался шум. Когда Ангус вошел в комнату, все мальчики были уже в койках, взъерошенные и запыхавшиеся. Все, кроме Чарльза Мейблдина, заметил Ангус. Койка Чарльза каким-то образом всегда выглядела чище, чем у кого-либо, верхнюю простыню как будто только что отгладили, подушка взбита, наволочка не смята. Над койкой — никаких открыток ящик под ней аккуратно задвинут. На боковой полке — полный порядок и нет «сугробов» из пресс-папье, нет китайских болванчиков, нет полиэтиленовых драконов. «Странно, — отметил Ангус. — Как только подумаешь о Чарльзе Мейблдине, как-то само собой возникает образ китайца, хоть он меньше всего на него похож. Волосы — белокурые, глаза — светлые, и скулы невысокие, и лицо неширокое. Возможно, эта иллюзия возникает из-за невозмутимого выражения лица и какой-то вкрадчивой манеры поведения».

Койка Николаса Ролстона была верхней, над койкой Чарльза. Он уже забрался в постель. Фотография охотничьего щенка золотистого окраса стояла на полке рядом с ним. Николас был большим для своего возраста и, к несчастью, прыщавым. Следующую пару коек занимали близнецы Харперы, из которых младший на несколько минут, он же Гидра, был двойным агентом. Дальше — койки Роберта Кука и Патрика Крэшоу… Ангус добросовестно относился к обязанностям префекта и знал имена всех младшеклассников, живущих в Питте. Он нахмурился, явно не одобряя беспорядок к спальне: перевернутая мусорная корзинка, куча стружек от заточки карандашей, использованные чайные пакетики, брошенные где попало шорты и носки.

— Кастелянше, пожалуй, следует поговорить с вами, — сказал Ангус.

— Крэшоу, — сказал Чарльз Мейблдин, который всегда называл всех по фамилии, — уберет утром.

— Вы все сами уберете это утром, — строго сказал Ангус. — Вы прекрасно знаете, что у нас не принято превращать кого-нибудь в прислугу, ясно? — Он оседлал стул и положил руки на его спинку.

Все сидели в ожидании, когда префект начнет беседу. Все равно о чем, лишь бы оттянуть момент, когда он выключит свет.

— Ну, вот! Первый год вашего обучения в Россингхеме подходит к концу, — начал Ангус. — И я думаю, что вы все освоились здесь достаточно хорошо, не так ли? Стали самостоятельными, и хотелось бы думать, что вы довольны нашей школой. Так вот что я…

…Манго стоял внизу в своей комнате на втором этаже и в упор смотрел на Грэхема, который все еще сидел с фломастером в руке.

— Ты говоришь, что у нас в отделе утечка информации? — спросил Грэхем.

— А чем другим можно объяснить? Я почувствовал крысу сразу, когда Рози Уайтекер не забрала ту фальшивку из тайника у гаража Мейблдинов. Я направил Рози туда, но она не пришла. Никто не знал, что я послал ее, кроме наших. Даже Ангус не знал.

— Ты хочешь сказать, что в Лондонском Центре завелся крот?

— Этого опасается каждый руководитель, Грэхем, — сказал Манго. — А знаешь, чего я боюсь, а?

— Что, когда ты приедешь домой на каникулы, ты узнаешь, что Строительный комитет отказал в расширении, а не разрешил его.

— Точно, — вздохнул Манго.

4

Кот-хозяин что-то вытащил из-под куста. И это что-то — мясо или рыба — резко воняло. Когда Джон подошел ближе, кот угрожающе зашипел. В высокой траве резвились котята-подростки, тощие и голенастые, с расцарапанными мордами и голодными глазами. Их было так много, что Джон начал чихать. Кот схватил свою добычу и побежал с ней через дорогу. Джон подошел к центральной колонне и заглянул вовнутрь. Опять нет ничего. Записок не было ни в шифре Брюса Партингтона, ни в каком другом, что мог сменить его вот уже пять недель.

Наверное, надо примириться с тем, что все закончено. Вполне возможно, то высокое привидение, которое он давно видел здесь, и был Чамберс, которого теперь обвиняют в хранении героина. И, скорее всего, та последняя записка, которую ему удалось расшифровать с помощью короткого рассказа из книги Конан Доила, была связана с наркобизнесом. «Дракон — Левиафану. Новостей о колесах нет. Жду развития событий». У Джона возникла смутная идея, что слово «колеса» на сленге могло означать наркотики. Он зашел в библиотеку на Люцерна-роуд и, поискав в соответствующем словаре, обнаружил, что так называют наркотики-таблетки.

Джон ехал на работу. Наступило наиболее напряженное для них время года. В Центре садоводства Гэвин пытался научить скворца говорить. «Я — корзинка, я — корзинка», — повторял юноша. Джон не мог понять, какое значение придавал этим словам Гэвин. «Ха, ха, ха, черт!» — все, что умел говорить скворец. Это была красивая птица, с блестящими черными перьями и белыми, как заплатки, крыльями, с желтыми, как ноготки-бархатцы, лапками и таким же клювом.

— Я — крышка корзинки, — наклонившись к клетке, повторял Гэвин. — Я — пустое гнездо.

Джон попросил Леса открыть центральные двери и закрепить их, чтобы не хлопали. Вошла женщина и направилась прямо к кассе Шэрон оплатить по счету за какие-то декоративные колоски.

Джон прошел в оранжерею. От влажных листьев бегонии и вьющейся герани исходил нежный запах свежей зелени. Джон прошел вдоль центральной полосы, выдергивая попадающиеся на глаза случайные тонкие сорняки. Сегодня — четверг, а по четвергам он работал только до обеда. Марк пригласил составить ему компанию в поездке на его машине за город. В деревню, где была известная гончарная мастерская. Марк собирался приобрести два больших керамических горшка, а затем посадить в них олеандры или фикус, которые купит в Центре, чтобы украсить ими свое огромное окно.

— Надеюсь, ты правильно поймешь, что я тебе скажу, — начал Колин Гудман, когда они случайно встретились вчера за ланчем, — но это как-то необычно, что вы все время вместе. Я имею в виду, ты и Марк. Я ничего такого не предполагаю, но выглядит немного странно, вы же оба мужчины, если ты понимаешь, о чем я.