Книга Древо скорбных рук - Рут Ренделл

Барри был настолько влюблен в нее, что простил ей страшное обвинение.

— Все наладится, когда мы будем женаты.

Она заткнула ему рот, словно кляпом.

— Ребенок выходит из нутра матери, а мужчина только трахает ее и забывает, что ему достается лишь удовольствие. Тебе ничего не стоит сделать мне своего ребеночка взамен чужого.

Он уговорил ее пойти к доктору на следующий день, и тот прописал ей транквилизаторы.

Под ручку они прошлись по Уинтерсайд-Даун. Впервые за всю неделю она прильнула к нему, и Барри был по-глупому счастлив.

— Ты лгала, когда говорила, что мужчина не имеет отношения к родившемуся ребенку. Ведь Дэйв, погибший в Боснии, до сих пор любим тобой, и свою любовь к нему ты перенесла на ваших детей. Разве я не понимаю? Ты видишь отражение Дэйва в Райане и в Тане.

— Джейсон больше всех походил на него.

Зачем надо было затевать эти сложные разговоры? До знакомства с Кэрол Барри вообще ограничивался дюжиной слов, и это его вполне устраивало. А теперь он осознал, что такое счастье, и захотел его добиться.

Быть счастливым. Не просто сытым, отдохнувшим и слегка навеселе, а именно счастливым. Но за это надо бороться.

Барри почувствовал, как ее рука крепко сжала его руку и подумал, что она обнадеживает его, хотя по-прежнему полна печали.

Он взглянул ей в лицо, но увидел, что оно обращено не к нему. Кэрол смотрела, как издали приближались к ним члены семейства Изадорос — Бьюти с коляской, где подпрыгивала Келли, и Карен с Диланом, сопровождающие ее, как эскорт.

Кэрол не виделась с Бьюти со дня исчезновения Джейсона. Бьюти, одетая во все отвратительно коричневое с зеленым, вдруг вызвала у Кэрол приступ раздражения.

— Прочь с моей дороги, жирная корова! — воскликнула Кэрол. — Ты только и делаешь, что портишь мне жизнь.

Бьюти распахнула невинные глаза.

— Да. Полиция приходила ко мне сегодня. Я сказала им об отметинах, которые могли быть на теле Джейсона, о которых ты умолчала при описании примет.

Барри был в растерянности. Он вырос в спокойной, дружной семье, и побои, а тем более истязания ребенка, были недоступны его пониманию. Давно прошли диккенсовские времена.

Но тут он столкнулся с настоящей женской дракой. Бьюти и Кэрол, шипя, как две кошки, вцепились друг в друга, и он едва успел их развести. Впрочем, из царапины, нанесенной коготком Кэрол, по щеке Бьюти потекла кровь.

Обе женщины истошно вопили, и Барри пришлось схватить Кэрол в охапку и отнести прочь на десять футов. Собрались соседи, с любопытством ожидая продолжения. В большинстве они были выходцами из других стран, и то, как дерутся англичане, являлось для них экзотическим зрелищем.

Барри потащил Кэрол домой, несмотря на ее протесты. Его сила превозмогла ее упрямство.

Какое счастье, что доктор дал Кэрол транквилизаторы. Она еще успела поговорить с Алкмини в пивной и просмотреть газету, принесенную Морин. Джейсон растворился в информации о тысячах детей, пропавших в Лондоне за последние пять лет. Правда, пока его имя было во главе списка.

Морин не сиделось на месте, и она скоро ушла в свою конуру, где ей было спокойно. У нее вызывали раздражение чужие дома. Заходя с визитом, она никогда не снимала пальто, вернее, плащ на все случаи жизни, который носила постоянно. Плащ дополняли коричневые туфли на размер больше, нелепо выглядящие на ее тонких лодыжках. Прическа у нее была такая, словно она подставила волосы под сильный душ, а потом, не вытирая, перевязав тугой лентой, оставила их сушить, не удосужившись коснуться гребенкой. В поступках Морин была нерешительна, зато передвигалась по комнате с молниеносной быстротой, хватая, теребя и переставляя с места на место попадающиеся под руку вещи, словно проверяя, есть ли под ними пыль.

Она повертела в руках «священное» фото Дэйва, будто впервые видела его.

Голос ее никогда не был ни громким, ни тихим. Все произнесенное ею было как-то однотонно и безжизненно.

— Почему ты не сделала аборт? — обратилась она к Кэрол.

Кэрол едва не убила ее взглядом, и в нем было столько ненависти, что Барри тут же представил, как ему будет плохо, если эта ненависть обратится на него.

— Ты мне сказала, когда Дэйв был еще жив, что не хочешь больше детей. Ты могла сделать аборт.

— Она испугалась, — вступилась за дочь Айрис, причем с таким видом, что только она обладает тайной, неведомой больше никому. — Ей страшно было подпасть под влияние обезболивающих средств. Вдруг колесо вновь бы закрутилось.

Барри по наивности подумал, что речь идет о транквилизаторах, прописанных ей сейчас врачом. Они как раз сейчас действовали на Кэрол, иначе она бы задушила Морин тут же на месте.

Кэрол упала на кровать, легкая и беспомощная, как газетный лист, который она только что прочла.

— Оставьте меня в покое! Завтра я приступлю к работе. Нечего вокруг меня толкаться.

— Правда! — поддержала ее Айрис. — Наша болтовня не вернет Джейсона.

Барри возмутился. Он сам боялся, что Джейсон мертв, и того же опасалась Кэрол, но Айрис уже похоронила его. Она приняла как должное, что ситуация разрешилась, и спокойно закурила сигарету.

— Работа отвлечет меня, — сказала Кэрол.

Барри был шокирован. Как может мать отвлечься работой, ничего не зная о судьбе своего ребенка? Они обязаны искать Джейсона — живого или мертвого, а если, к счастью, найдут живым, Кэрол уже не должна отпускать его от себя.

Он усиленно отгораживался от мысли, что Джейсон исчез навсегда.

Он не хотел, чтобы Кэрол вернулась в бар, к тем людям, с которыми он недавно повстречался. Но он не был ее супругом, не имел никаких прав, даже высказывать свое мнение.

Те люди были старше его и могли презирать юнца за проявляемую им ревность.

Он чувствовал, что Кэрол всегда была кошкой, которая ходит сама по себе. Как управлялся с ней Дэйв? Он был всегда грязный, пропахший соляркой, и ей нравилось запускать в его грубую кожу свои коготки. Но наверняка он любил ее за элегантность, за маникюр, за роскошные кудри.

После ухода Морин и Айрис они, сидя рядышком, смотрели телевизор. Барри взял ее за руку, и она позволила ему сделать это. Программа была скучной. И его мысли опять устремились к Джейсону. Заявление Морин о возможном аборте вызвало в нем массу эмоций. Неужели Кэрол так любила Дэйва, что решилась на рождение третьего ребенка?

Они с Кеном обставляли офис на Финчли-Хай-роуд. Им повезло в том, что новый владелец хотел пустить пыль в глаза и заплатил за дорогостоящие деревянные панели.

Через полчаса после начала работы за Барри явилась полиция. На этот раз не Треддик, а детектив Лэтхем и еще один человечек, представившийся сержантом Доусоном. Кен выглядел, будто его огрели обухом по голове, когда напарника увели с работы под предлогом выяснения некоторых дополнительных обстоятельств.