Книга Госпожа Потусторонья - Анастасия Никитина

— То в селе так бают? — снова сел парень.

— А то. Бают, что видали его с ведьмой лесной за оврагом.

— Да нет никакой ведьмы! Байки это, — сердито буркнул парень, отводя глаза в сторону.

Это уже заметила не только я со своего невидимого насеста, но и моя розовощекая копия внизу.

— Рось… Пошто неправду сказываешь?

— Неправду? — взвился было тот, но тут же махнул рукой, снова опустив голову.

— Рось? — В голосе девушки зазвучало беспокойство.

— Любишь меня?! — вдруг воскликнул он.

— А то ты сам не знаешь, — зарделась моя копия.

— Нет, ты скажи. Любишь? — настаивал парень.

— Люблю…

— Сильно любишь?

— Сильно…

— И замуж за меня пойдешь?

— Пойду. — Ее голос звучал едва слышно, а мне уже видна была только русая макушка и алые кончики ушей.

— А будь я кривой да страшный, как смертный грех, пошла бы?

— С лица воды не пить.

— Тогда смотри!

Он почти силой заставил подругу поднять голову и отошел на несколько шагов. И вдруг подпрыгнул и кувыркнулся через спину, как акробат в цирке. Вот только на траву приземлился уже не человек, а здоровенная пятнистая зверюга с пастью, полной острых зубов, и кисточками на ушах. Хищник стоял на месте, нервно хлеща себя хвостом по бокам, и, не отрываясь, смотрел на девушку.

— Рось… Рось… Рысь… — проблеяла моя разом растерявшая все краски с лица перепуганная копия и закатила глаза.

И тут помутилось в глазах уже у меня. Вокруг замелькали какие-то тени и картинки, сливаясь в безумный водоворот цветных пятен. То я видела пылающую крышу какого-то дома. То бегущую куда-то толпу народа. Прямо перед носом просвистели окровавленные вилы. Но я даже испугаться толком не успела, как они сменились еловыми лапами и мелькнувшей между ними толстой растрепанной русой косой.

А в следующую секунду над лесом пронесся безумный визг. Меня словно на аркане протащило через круговерть еловых веток и могучих стволов и буквально вышвырнуло на залитую лунным светом поляну. В черной траве с разорванным в клочья горлом лежала я. А рядом катался клубок из двух обезумевших хищников, с утробным рычанием рвущих друг друга зубами и когтями.

Я замотала головой, пытаясь поскорее проснуться, вцепилась ногтями себе в кожу, но кошмарный сон не желал уходить. На поляне появились какие-то люди, еще больше зверей. И над всем этим висел тоскливый, на одной ноте, то ли стон, то ли вой.

Над мертвой девушкой склонилась какая-то высокая статная женщина:

— Вернись к тому, кто тебя ждет… — прошептала она, касаясь ее лба испачканными кровью шершавыми пальцами. — Торопись… Время на исходе…

И я вдруг, совсем как в начале этого бредового сна, почувствовала чужую кожу как свою и ощутила что-то влажное и теплое на своем лице. На этот раз мне удалось завизжать во все горло, обеими руками отталкивая мокрые пальцы.

— Полегче! Больно же! — взвыла женщина голосом Васьки, и я рывком села на постели.

У резной спинки моей кровати с кряхтеньем копошился кот. Подо мной были влажные от пота простыни, а над головой маячил украшенный лепниной потолок спальни.

— Мать твою… — выдохнула я, падая обратно на подушки. — Приснится же такое!

— Не знаю, что тебе снилось, но мне это в любом случае не нравится, — проворчал Васька, наконец встав на лапы. — Еще раз так меня швырнешь, останешься без мудрого наставника. Я уже старый, и кости у меня хрупкие, шкурка нежная…

— Вась… Мне такое приснилось… — прошептала я, поежившись. — Такой кошмар.

— Похоже, вещий, — отбросил шутливый тон Васька. — Непотребное что-то за воротами творится, хозяйка.

— Кого опять принесло? — взвыла я, посмотрев на часы и убедившись, что стрелки показывают половину пятого утра.

— Не кого, а что. Только ты помнишь, что я тебе говорил? Нормальные разумные сначала думают, потом еще раз думают и только потом, и то не всегда, делают, — буркнул кот и, посмотрев куда-то мне за спину, добавил: — Костя, давай.

— Эй! Это что еще за заговор?! — перепугалась я.

И тут мне в руки легла карточка. Да не какая-нибудь, а с пылающей кромкой. Я даже попыталась ее оттолкнуть, испугавшись реальных ожогов. Но пламя, похоже, существовало где-то в другом измерении: я его даже не почувствовала. Зато текст обжег куда хуже.

«Они напали ночью. Мы просим сил, чтобы выжить. Пощади, Ключ!»

— Вампиры? — только и смогла проговорить я, узнавая тиснение на обороте. — Откуда это?!

— Костя принял из Струнного озера, — отозвался Васька. — Только разберись сперва! Это может быть обманом!

Последние слова он прокричал уже мне в спину. Не тратя времени на поиски кроссовок, я вылетела в коридор. Путаясь в подоле длинной ночнушки, я сбежала по лестнице и ворвалась в подвал.

— Секлетинья! Не спеши! Посмотри сначала! — Кот нагнал меня уже у бассейна.

Бросив на кота яростный взгляд, я все же выкрикнула в зеленую воду:

— Мама! Я хочу увидеть маму!

Минуты, пока с глубины проступали пятна и линии, тянулись как резина. Мне удавалось терпеть только потому, что моя ладонь лежала на Струне общины оборотней. Пальцы, готовые в любой момент сжаться, дрожали от нетерпения. И тут я ее увидела.

Она лежала, бессильно запрокинув голову. Вокруг суетились какие-то тени. А рядом сидел Георгий, придерживая явно сломанную руку.

— Тебе нужны еще доказательства? — прошипела я, не глядя на кота.

Струна оборотней под моими пальцами загудела, и тут по ушам полоснул стон:

— Сэтти… Моя Сэтти… — Мама, не открывая глаз, тянула куда-то руки, пытаясь нащупать несуществующее.

Я мгновенно забыла про оборотней, одним движением увеличивая поток энергии, питающий источник вампиров, почти вдвое.

— Сэтти… — снова застонала мама.

— Стоять! — рявкнула я, буквально пригвоздив к полу пытавшегося бочком убраться из подвала Ваську. — Где они?! Как мне попасть туда немедленно?! Отвечай! Правду!

— Войди в воду, коснись их Струны и ныряй, — механическим, растерявшим всякие эмоции голосом ответил кот.

Не раздумывая, я вскочила на парапет.

— Стой! — отмер Васька. — Куда?! С ума сошла?!

— Там мама. — Я вырвала край ночнушки из его когтей и вошла в воду.

— И вампиры! А если тут что-то случится без тебя?!

— Отправишь мне сообщение, — отмахнулась я.

Вода была густой и вязкой, как кисель, и совсем не мокрой. Она была не водой… Но вот передвигалась я с трудом, буквально раздвигая плотные слои.