Книга Планета супербарона Кетсинга - Виталий Заяц

Вок смутился, но обернулось и к лучшему, увлекшийся идеей любовных похождений гостя барон перестал настаивать на немедленных художественных упражнениях. Впрочем, и о девушке больше расспрашивать не стал, из вежливости, понятное дело. Вок же решил при следующем случае признаться, что рисовать совершенно не умеет. Осталось придумать какую-нибудь правдоподобную причину, не унижающую достоинство графа и всего Южного государства в целом.

Вызов поступил тем же вечером, под возникшую в голове картинку из мультфильма – ту, где хор поет «предчувствия его не обманули». Ужинали давно надоевшей Воку курицей, закупавшейся ежедневно и, как ни странно, по его собственной инициативе. Так уж придумалось – разобравшись с тем фактом, что материальные возможности барона весьма ограничены, пришлось искать способ внести свой вклад в домашнюю кассу. Понятно – не обижая хозяина. В голову не пришло ничего лучше, чем объявить местных кур восхитительным северным блюдом, пришедшимся по вкусу, когда барон лежал раненым. И, поскольку барону помог бульон, купленный именно за южное золото, продолжать платить за деликатесы самостоятельно. Вок подозревал, что хитрость эту хозяин разгадал сразу, но и ладно, важен результат…

Одетого во все бурое посыльного Редвик представил без особой помпы:

– От дабл-п графа Борровса графу де ла Коста.

Бурый человек молча высыпал перед Воком горсть мелких монет, повернулся на сто восемьдесят и удалился.

– И что же это значит? – удивился Вок.

– Все-таки темные вы там у себя за морем. Вызов. Тебя же оскорбили, прислав деньги. А уж мелкие деньги!

Разница в менталитетах очевидна, даже принц Датский вряд ли бы огорчился, глядя на наличные.

– Понятно, графские разборки. Два сэра с равными титулами встречаются в… Кстати, а где и когда драться?

– Не совсем равными, уважаемый граф де ла Коста, не совсем равными. – Барон кивнул дворецкому, и тот положил на стол пергамент, очевидно доставленный тем же посыльным.

Показалось, хозяин что-то знает про Борровса, очень уж многозначительно он назвал Вока полным титулом.

– А что не так с равенством? Разве граф без двойного «п» хуже, чем с двойным?

– Наоборот, скорее наоборот. Сам-то титул тот же, не хуже и не лучше, но вот поколения осталось лишь два. Кстати, всем известно, как граф Борровс из-за этого переживает. Видите ли, у нас сохранилась древняя традиция завершительного графства, хоть в большинстве стран она давно забыта. Все ваши потомки будут графами де ла Коста, а с фамилией Борровс иначе. «Дабл-п» означает предпоследний, сын его будет сингл-графом, последним, внук никем. Завершительное графство было пожаловано на несколько поколений и вскоре подходит к концу.

– Окончательно и бесповоротно?

– Почему же. Можно получить еще сколько-нибудь колен, да и постоянное графство кому-то жалуют, – усмехнулся барон и продолжил: – Но не умеет Борровс совершать великие дела, а просто так наш принц титулы не раздает.

Вок оценил остроумие системы обратного отсчета. Действительно, много ли остается в праправнуках от заслуженного предка? А уж в черт-те каком колене! Вот только насчет своих будущих потомков брало сомнение. Не входил в планы расклад, при котором они графами бы назывались. Хотя… Перед глазами мелькнула девушка, из-за нее вся история заварилась. Интересно, скрещиваются ли земляне с местным населением? Вок мотнул головой – ну и глупости лезут, улыбнулся барону:

– Что же, оскорбим противника, выйдя пешим строем.

Барон пожал плечами, но, пожимая, взглянул с уважением – кажется, посчитал своего гостя очень отважным человеком.

Место больше всего походило на сельский стадион. Вытоптанное поле в половину футбольного, несколько деревянных скамеек, старый жердяной забор, дыры в котором вполне потянули бы в качестве ворот. Хоть афишами состязание и не анонсировалось, собралось человек десять зрителей. Бездельники какие-нибудь, считающие себя знатоками спорта. Картину дополняло послеобеденное солнце и унылый пейзаж без зелени, хоть и с кустарниками. Кусты настолько пропылились, что сами забыли о существовании зеленого хлорофилла и цвет имели грязно-серый.

Перед глазами изумленной свиты Вок покинул седло. Еще дома, у барона, решил снарядиться как можно привычнее. В рамках имеющихся возможностей, конечно. Длинный по местным меркам меч годился и в качестве шпаги, и для сабельных ударов, легкий, не сковывающий доспех, плохо ли, хорошо ли, но защитивший во время топтания странствующими монахами. Левую руку прикрывал узкий щит, в придачу Вок тащил с собой безнадежно непривычную короткую пику. Взял ее исключительно из обманных соображений, про копейный бой знал только, что острием надо тыкать во вражескую сторону.

Предпоследний граф Борровс тоже появился со свитой из шести человек, одетых в более-менее одинаковое коричневое, что серьезно отличало их от Воковых наемников, среди которых даже Маркс не щеголял цветами своего господина.

Дабл-п граф, он же предпоследний, не понял, зачем соперник покинул седло, приближаться не стал, гарцуя на другом конце поля. Выглядело это довольно комично. Зверя коротышка выбрал, будто тоже советовался с бароном. Его «лошадь потяжелее» больше всего напоминала знаменитого воронежского жеребца, грызущего рельсу. Вок хорошо помнил эту скульптуру, еще в девятом классе на спор поехал на Московский проспект, перелез ночью через забор, за который ее политкорректно запрятали, и наделал фоток со всех сторон. Ох, как он драпал от заметившего вспышки охранника!

Если бы коротышка не был так зол – а злость его была видна даже на расстоянии, – смотрелся бы он довольно потешно. На широкой, почти плоской, спине похожего на чемодан животного расположиться нормально он не мог, короткие ноги раскорячились и торчали в стороны. Позиция выглядела настолько неудобной, что казалось, предпоследний граф вынужден ехать, сидя на шпагате, даже жалко стало страдальца.

Подумалось – а почему, собственно, соперник столь несимпатичен? Тот же Женька – небольшого роста, толстоватый, напоминает ярко-рыжего Винни-Пуха, и всех обаяет. А этот – ну злыдень злыднем. Наверное, движется так – резко, раздраженно, будто все ему изрядно должны. Ну и лицо, конечно, если вблизи смотреть. Напряженное и неулыбающееся лицо у кого угодно неприязнь вызовет.

Наконец, Борровс осознал, что на лошадь карабкаться Вок не собирается, а вовсе даже оскорбляет его, графа, своей пешеходностью. Развернул суперконя и начал медленно разгоняться для таранного удара. Контрприемов у Вока не имелось, смотреть на приближающееся животное, аналог танка в средневековом исполнении, было некомфортно. Наклоненное сверху вниз копье дабл-п графа выглядело недружелюбно.

Достать противника шпагой в первом столкновении не получится. Слишком уж длины у оружия разные. А пикой – умения не хватит. Вок постарался сгруппироваться, присел, уменьшая площадь поражения. Нет, Борровс не промахнется, надо уворачиваться. Конь приближался медленно, не вихрем, как это показывают в фильмах. Движение вообще казалось заторможенной киносъемкой. Вблизи зверь совсем заслонил своего наездника, видны были только бронированная конская грудь с торчащим сбоку от нее наконечником копья и заляпанный грязью квадратный живот с прикрепленными по углам толстыми мускулистыми ногами-копытами.