Книга Отдел 15-К. Тени Былого - Андрей Васильев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Было семеро? – насторожился Михеев. – Куда еще один делся?
– Так колдун, который их за туманы провел, одного утопил, чтобы дорогу открыть, – добродушно пояснил Зыбун. – И меня заодно той жертвой связал по рукам и ногам, не могу я теперь до него добраться. И старуха моя тоже не могет. Слушай, молодой совсем колдун, а знает много, паскудник такой, заговор прочитал по всем правилам. Если бы не это, не сидеть бы нам тут и лясы не точить, я бы их еще вчерась всех в ту чарусью загнал, что близ кривых берез. Она там большая, черная, до людской плоти жадная. И дрых бы сейчас под кочкой, как приличному болотнику положено.
– Забавно выйдет, если колдун генеральским племяшом распорядился, – невесело усмехнувшись, сообщил Коле Пал Палыч. – Или интуристом. Ему-то плевать, кем жертвовать в данном случае.
– Да все они там закладные, – влез в беседу Зыбун. – Просто этого раньше порешили, вот и все. А остальных он завтра в полдень, стало быть, в дело пустит. Да и лишний седьмой, идолов-то у Урова логова шесть стоит, стало быть, и закладов столько же надо.
«Заклады» – это жертвы, смекнул Коля.
– А колдун этот хоть и знающий, только все одно дурень, – продолжил болотник. – Он, небось, думает, что Ур-змеюка как из Нави выползет, так сразу ему богачеств без меры даст, и на царство какое посадит. Только не случится этого.
– Легенда по-другому говорит, – тихонько пробормотал Коля. – Одно желание, все такое.
– Потому что ту легенду вы, человеки, сами себе выдумали, – снова заухал Зыбун, да еще и за живот, вылезший невесть откуда и забавно побулькивающий при колыханиях, взялся. – Любите вы, чтобы кто-то вам богачества на блюде приносил и в обе руки не жалея отсыпал, причем неважно, за какое дело – доброе или черное. Лишь бы было! Ура того батюшка-Велес неспроста ить сюда закинул, смекаешь? Он понял, что в нем кроме злобы ледяной ничего не имеется. Непонятно только, с чего он его сразу не изничтожил, с каких лягух пожалел. Ну так на то он и бог, чтобы мы его помыслы разгадать не могли.
– Так он не один тогда этими землями управлял, – подал голос Пал Палыч. – У него братья имелись, сестры. И любви между ними, насколько я знаю, не водилось. Приберег небось это пресмыкающееся как резерв, на тот случай если с кем из родни драка выйдет серьезная.
– Может, и так, – согласился с ним Зыбун. – Но Велес ушел, а Ур остался. Одно хорошо – в забытьи эта змеюка пребывает, сны свои черные видит. Но если его разбудить, если он снова в Явь припрется – беда будет, а не одно желание. Первым делом, кстати, он колдуна того сожрет, а после болото мое начнет изничтожать. А оно мне к чему? Оно мне не надь. Потому, робяты, давайте друг дружке подмогнем? Вам без меня по болоту до Ур-острова не добраться, не найдете вы его, как до того почти никто не находил. Ну а мне без вас колдуна того никак не убить, так что тут уж вам силы в руки.
– Предложение интересное, – помолчав, сказал Михеев. – Дядька Зыбун, а если бы мы сюда не приехали, что бы ты делать стал?
Как видно, он заподозрил, что болотник не так уж и связан заклятием, просто в драку лезть не желает. У Коли, кстати, тоже имелись подобные предположения.
– Не ведаю, – хмуро ответил болотник. – Скорее всего, забрал бы старуху свою и сынка, да на постой к Вьюнычу попросился. Он тут всеми реками да озерами правит, небось не отказал бы, мы как-никак родня. Схоронился в Чащуре-реке, она глубокая, лесами скрытая, авось и перебедовал бы лихое время.
– Так ты вроде должен живот за свое болото положить, а врага изничтожить? – усмехнулся Пал Палыч. – Даже если тот сильнее тебя, все одно с ним драться.
– Если просто сильнее – то конечно, – еще сильнее помрачнел Зыбун. – Но какой смысл драться со смертью, коли она все одно тебя одолеет? Лучше уж подождать, пока вы, человеки, его заборете. С вами ему не тягаться, раньше или позже он свой конец в большом мире найдет. Вы друг за дружку стоите, этого не отнять. Как умирать люди начнут, так сразу и спохватитесь. И страха прежнего в вас не осталось, потому что память родовую у вас время отобрало. В былые времена человеки помнили, что Ур этот порождение Велеса, дитятко его, и, вестимо, разгневать бога боялись. А у нынешних страхов былых нет, вы его пришибете без дум ненужных. Что до болота… Воду да ряску он не сничтожит, а лягухи новые в него непременно напрыгают.
– Позиция, – признал Пал Палыч.
– Только сила ваша – она же и слабость, – добавил Зыбун. – Страха в вас нет, а жадности много. Ладно Ур этот, тут колдун воду мутит, но остальное… Вот у меня в самом центре трясины чарусья одна есть. Гиблая, страшная, а уж вонючая! И кто-то пустил слух, что если в конце березозола в нее окунуться, то красу да ум получишь несказанные. В чарусью – и окунуться! Дурь какая несусветная!
– Березозол – это апрель? – уточнил Коля у Михеева, тот кивнул в ответ.
– Так что по весне прутся туда недоростки сопливые, желают красы да ума получить вволю, – продолжил болотник. – Кой год прутся! Ну каких-то я разворачиваю да выпроваживаю, хоть вроде и не должен такого делать, моя доля людей в этих местах губить, а не спасать. Но детишки же! Только все одно – двое-трое непременно в той чарусье свою погибель находят. А она знай пухнет от такой снеди, зло-воду копит. И детишки-то через одного некрещеные, самый смак для нее.
– Зло-вода? – заинтересовался Пал Палыч. – Это что же такое? Не слыхал.
– Есть такая, – глянул на него исподлобья Зыбун. – Ее только на старых болотах вроде моего найдешь, где вот такие чарусьи остались. И собирать ее можно только в конце березозола, не раньше и не позже, да и то при условии, что эта яма черная хоть одну некрещеную дитячью душу новой весной себе забрала. Если ту воду человеку какому в пищу подмешать, или еще куда – все, заказывай ему домовину. Помрет беспременно, и смерть его будет поганая да страшная, особливо если он душегуб какой или тать. Гнить тот человек станет – снаружи и изнутри, телом да душой. Мало того – видеть станет все те беды, что другим принес, мороки погубленных людей приходить к нему будут и рвать на части то, что от души осталось, а защитить себя ему никак не получится. И так день за днем, день за днем, все сызнова да опять.
– Однако, – проникся Коля. – Врагу не пожелаешь!
– Ну да, ну да, – согласился с ним задумчиво Пал Палыч. – Ладно, давайте хоть пару часов вздремнем, а то вон небо скоро уже светлеть начнет, а там и до утра недалеко. Вон, и соседи наши угомонились уже. Дядька Зыбун, далеко отсюда этот остров?
– Часа за три дойдем, – почесав пузо, заявил болотник. – До полудня точно поспеем.
Поход по болоту в сопровождении болотника оказался хоть и не слишком приятным, но не таким уж дискомфортным, как он рисовался Коле до того. Под ногами, конечно, чавкала мерзкая жижа, и он пару раз упал в воду, поскользнувшись на чем-то склизком, что было скрыто под ряской, но при этом все равно дно под ногами имелось, а это уже немало. Да и прочие мелкие неприятности вроде змей, которые здесь на самом деле сновали повсюду, или занудно пищащих комаров, огибали их стороной. Как видно, болотник запретил им беспокоить своих спутников.