Книга Разыскивается миллионер без вредных привычек - Ирина Шайлина

— Двадцать лет назад это было очень модно, — обиделась я.

Лучше бы сразу орать начал. Я где-то вычитала, что крик это способ выплеснуть агрессию. Я очень даже не против, чтобы её выплескивали именно так, без рукоприкладства. За спиной распахнулась дверь — нянька выскочила. Стояла наверное, караулила.

— Она! — крикнула она и тыкнула в меня пальцем до наглядности. Палец мне хотелось сломать, но я стерпела. — Она вашего ребёнка похитила!

— Этого? — переспросил Егор и указал на Никитку. Тот смотрел в землю и всем видом демонстрировал смирение.

— Этого, — подтвердила няня. — Похитила!

— Ты пьянку устроила и от тебя ребёнок сбежал!

— Ко мне только друзья приехали, ненадолго и в дом не заходили!

— Я сам ушёл! — вставил Никита, но остался неуслышанным.

— Я тебя убью, — обещала мне няня.

Зря обещала. Я девочка хорошая, ни разу за последнее десятилетие не дравшаяся, но пожалуй, пора вспомнить, что в садике я была грозой всей группы. Мама говорила, что со мной даже на горшке сидеть рядом отказывались. Няня решила повторить финт и с визгом на меня бросилась. Я выставила подножку шагнув в сторону. Успела даже подумать, честно ли? Но долго думать не получилось, нянька упала, но и меня за собой свалила. В её волосы я вцепилась с невыразимым блаженством, вспомнила, и что за ребенком она не смотрела, и что слишком смотрела на его папу… Наслаждаться мешал только один момент — она мой хвост тоже захапала. Надо признаться, что это очень больно.

Мы катались по асфальту и визжали. Наверное, со стороны выглядели очень некрасиво, прощай моя репутация. Впрочем, нашу драку прервали очень быстро — Егор вытащил уже знакомый мне шланг, включил воду и окатил нас ею. Мы сидели напротив друг друга на земле и убирали с лица растрепанные волосы.

— Ты уволена, — сказал Егор няне, я возликовала. — В агентство я ещё позвоню. Тебе запрещаю подходить к моему ребёнку ближе, чем на сто метров. — тут я приуныла, это относилось ко мне. — А ты товарищ, идёшь со мной на разбор полётов, потом уже будем решать, как и за что тебя наказывать.

— Меня нельзя наказывать, у меня сегодня праздничный день! Последний звонок был!

— Ты один ходил?

— С Настей, — признался Никита.

Егор поднял меня с земли, причём не очень вежливо, а практически за шкирку, поставил на ноги. Газон был мокрым, я поскользнулась, и была вынуждена о него опереться. Егор пах. Не привычно гелем для душа, дорогой туалетной водой. От него солнцем пахло, потом даже. Странно, но запах мне нравился, хотелось даже полной грудью вдохнуть, если бы только не боялась, что убивать будет, так и сделала бы… Даже в животе горячо стало.

— Ты так пахнешь, — вырвалось у меня помимо воли.

— Как? — опешил он.

— Мужчиной.

Егор выругался, выволок меня с территории своего участка, оставив на нейтральной дороге. Сам шагнул обратно к своим шиповникам.

— Я тут, — раздельно, чётко, как для умственно неполноценного сказал он. — Ты там. Все! Рита, собирай свои вещи, Никита, прыгай в машину сейчас же, я тебя к бабушке отвезу. Никаких нет!

И правда, увёз. Прям разу же. Я так и осталась растерянно стоять там, где поставили, а машина с идеальным папой и идеальным ребенком скрылась за поворотом. Мокрая няня с вещами пошла на остановку. Выяснять с ней отношения теперь не было никакого желания, она больше не представляла угрозы.

Я простояла ещё пять минут и пошла домой. Шла и убеждала себя, все хорошо, главное, что не убил. Руки ноги есть, все шевелится, голова правда болит, в тех местах, в которых истеричка меня за волосы тянула. Домик встретил меня тишиной. На спинке дивана висят Никиткины вещи, забыли про них совсем. Вышла в сад. Помидоры поникли, наверное, сдохли. Редиска с картошкой не показались. Я тоже поникла совсем, никакой в жизни радости. Полила свои грядки, ради приличия, и легла спать, благо хозяйка Маркиза вернулась и вечером я была совершенно свободна.

Проснулась уже в сумерках и совершенно разбитой. Голова варёная, гудит, душ нисколько не помог, таблетки от боли я пить побоялась, вдруг, беременна уже. Попила чаю и поняла, что мне необходима прогулка. Причём непременно в направлении большой Покровки, там воздух особенно освежает. К Таньке зайду, выпью ещё чаю, в конце концов, чаю много не бывает.

С Таней не получилось — мерседес никуда не делся. Я покосилась на дом Егора — свет горит. Вернулся. Терять мне нечего, это точно. Я конечно к Тане шла, но презерватив не забыла, причём сама только что это осознала, и порядком испугалась.

— Ты чокнулась, — сказала я в тишину. — И у тебя зависимость от секса с этим мужчиной. А, была не была.



И постучала в дверь. Никто не открыл. Обошла дом по периметру — все окна закрыл, гад. А ведь не было у него такой привычки до моего появления! Теперь я должна была попасть в дом из принципа, чтобы доказать… да неважно что. Попаду сначала, а там уж докажу что-нибудь. Вернулась на исходную позицию, поглядела на балкон. Точно — на него дверь нараспашку. Слушает наверное там, как я хожу в окна стуча, и не дрогнуло его каменное сердце! На редкость жестокий человек. Да, но такой красивый…

Балкон находился аккурат над крышей входной террасы. По бокам по обе стороны опоры, по которым вьется растение умеренной колючести — щиплется, но с шиповником не сравнить. Стойки опоры были деревянными, резными, упираться в них ногами было очень просто… я залезла. Стояла наверху, на балконе его, смотрела на открытую дверь и охреневала от собственного безрассудства. А потом к двери шагнула.

Егор не злорадствовал глядя, как я мучаюсь нарезая круги вокруг его дома — он спал. Уходить нужно было, но я присела на постель. Вот минуточку посижу, и пойду. В конце концов, Егор таким мирным бывает только когда спит, похоже. Надо полюбоваться.

— Ты как залезла? — сонно спросил он.

— Через балкон, — призналась я.

— А про балкон то я не подумал, — сказал он куда-то в подушку.

Я решила, что сейчас он меня точно выставит, а потом заговоренный от нечистой силы круг начертит вокруг своего дома. А он… вдруг потянул меня к себе, заваливая на постель. Придавил собой, руку на меня закинул, ногу… Пах он снова гелем для душа, но все равно, вкусно. А потом он… уснул. Я лежала и размышляла — уходить или нет? До дома далеко. Целых минут двадцать топать, а то и все полчаса. Темно там, страшно. Вдруг на меня нападёт кто? Помру во цвете лет, не успев завещания даже написать. А тут хорошо, уютно… Егор тёплый такой, молчит совсем, не ругается. Определённо, спящим он нравился мне даже больше.

— Положили лежать, значит полежу, — решила я, и заерзала, устраиваясь поудобнее.

Проснулась я от того, что мне было тепло. Что само по себе удивительно — моя избушка ещё не очень прогрелась после зимы. Печку я разжигала с трудом, а обогреватель не включала из экономии, поэтому частенько рано утром у меня зуб на зуб не попадал.