Книга Призраки русского замка - Владимир Большаков

Поодаль от тира Степан подбрасывал дрова в печку-мангал, на котором обычно жарили шашлыки и рыбу. Рядом с ним стояло несколько кастрюль с шашлыком, а на столике ворохом лежали богатые мельхиоровые шпажки с деревянными ручками. Моховой, увидев Асю, позвал ее в тир.

– Привет, – сказал он. – Пострелять не хочешь?

– Да нет, – ответила Ася. – Я лучше пойду помогу Вале по хозяйству.

Она оставила мужчин в тире и вошла в дом. В каминном зале у телевизора сидела жена Мохового Валя. Ася знала ее со школьных лет, когда она была еще Малининой, и они вместе бегали на подготовительные курсы французского языка. Валя поступила в Иняз, а Ася – в свою Академию. Когда Ася приехала на работу в посольство в Париж, она узнала, что ее подруга стала женой Мохового. За эти годы она изменилась неузнаваемо. И даже не столько в силу привычки ни в чем себе не отказывать, которая появилась у нее после удачного замужества, сколько от страха потерять эту возможность или же понести за нее наказание. Этот обычный синдром русских нуворишей выбил ее из колеи раз и навсегда. Бледное лицо и воспаленные ноздри выдавали в ней хроническую кокаинистку.

– Привет, – сказала Ася. – Виктор просил тебе помочь по хозяйству.

– Привет, Аська, – обрадовалась ей Валя. – Помогать мне не надо. Все уже сделано. Выпить хочешь?

– Не откажусь. Это лучше, чем стрельба по бутылкам. Мне виски со льдом.

Валя принесла гостье Johnny Walker Green Label. А для себя достала из бара коньяк Hardy XO. Они выпили.

– Как живешь? – спросила Ася.

– Нерегулярно, – ответила Валя. – Он меня достал со своими б…ми, пьянками, гостями из Москвы. Не выдерживаю. Одна отдушина – Юра.

– Твой пасынок? Вот бы уж никогда не подумала. Сколько ему?

– Девятнадцать. Но мы с ним подружки.

– А где он?

– Должен приехать. Но он тоже этих пьянок не переносит.

Они спустились в столовую этажом ниже. Архитектор, строивший виллу, так вписал ее в скалу, что подвальный этаж представлял собой застекленную террасу, откуда открывался великолепный вид на долину Сены. Моховой умел принимать гостей. Русские деликатесы соседствовали с французскими, не мешая друг другу. Рядом с королевскими креветками стояли вазоны с красной и черной икрой, а подле блюда с фуа-гра – маринованные белые грибы и русские соленья. Домработницы Саши, которая прислуживала на вилле, не было. Она все приготовила, как надо, и ушла. Моховой не любил посторонних в доме, когда приезжали гости.

Валя навела инспекцию и поднялась во двор. Там все еще продолжалась пальба. Каждый удачный выстрел Моховой отмечал рюмкой водки. Он почти не закусывал. Только нюхал корочку черного хлеба и иногда заедал горькую соленым огурцом. Понаблюдав за пальбой, Валя сказала: «Пожалуйста, к столу, дорогие гости».

Мужчины нехотя бросили свои пушки и пошли мыть руки. Степан принялся доводить свои шашлыки «до ума». Первым у него шел шашлык из осетрины, затем из свинины и, наконец, из баранины с телячьей печенкой. Когда все перешли в столовую, Валя подала замороженную водку в хрустальном штофе и хорошо подышавшее бордо. Моховой от водки отказался и теперь наливал только бордо себе и женщинам. Гости осваивали штоф и закуски.

Как только Ходкин предложил тост «за прекрасных женщин», Степан внес шипящие шпажки с осетриной, и пиршество началось уже по-настоящему. Чем больше водки поглощали московские гости, тем сильнее их тянуло поговорить «о деле». Если бы Ася вообще не знала, чем занимается фирма «Наш уголь», она бы быстро поняла по их разговорам, что в мешках из-под антрацита на склады господина Мохового прибывает оружие всех видов – от фугасов и гранатометов до переносных ракет.

– «Игла» сегодня точно будет? – спросил Кокошин Мохового.

– Точно будет. К полуночи.

– Шеф просил меня проследить за погрузкой лично.

– Ну, что ж, – ответил Моховой. – Поезжай, если тебе охота. Машину я тебе дам с шофером. Он эти места знает. Там, кстати, есть казино поблизости вполне приличное. Можно всем вместе туда смотаться до прихода баржи из Гавра. Идет?

– Идет, – сказали хором Кокошин и Ходкин.

Покончив с шашлыками, все перешли в гостиную, где уже горел огонь, который развел Степан перед тем, как покинуть «Мандрагору». Валентина принесла бутылку «Хеннесси» и тонко нарезанные дольки лимона, посыпанные сахарной пудрой с кофе так, как любил Моховой.

Гостей подразвезло. Пошли дежурно нудные тосты за Великую Россию, за президента, за шефа-кормильца и под конец – за хозяина и хозяйку.

С улицы ворвалась врубленная на все динамики рок-музыка – это сын Мохового въехал на виллу на своем вседорожнике.

– Здорово, наследник, – приветствовал его Моховой. – Махнешь коньяку или сначала поешь?

– Я сыт, – ответил Юрий. – А коньяк не буду, лучше вина.

– Угощайся – «Шато Марго».

С приходом Юрия Валя оживилась, принялась его расспрашивать, где был, как дела в лицее, не влюбился ли в кого.

– Знай, – сказала она, – мачеха у тебя ревнивая. И на Аську тоже не пяль глаза, а то порву обоих, как Тузик грелку.

Ася, как могла, им подыгрывала, но исподволь замечала, что Моховому эти игры не нравились.

– Пойдем, может быть, еще постреляем, – неожиданно предложил Кокошин.

– А что, дело, – согласился Моховой, пропустив очередную рюмку «Хеннесси». После гремучей смеси водка – «Шато Марго» – коньяк он заметно опьянел, но на ногах все же держался крепко.

Все вышли во двор. Выглянувшее из туч нежаркое мартовское солнце высветлило сакуры, и цветы их стали из розовых алыми. Настроение у хозяина было, однако, явно не весеннее. Ася знала, что в какие-то моменты в нем под влиянием выпитого спиртного пробуждается зверь. Он мог рассвирепеть и ударить человека ни с того ни с сего. А когда он с оружием, то с ним вообще шутки плохи…

С карабином в руках Моховой взял яблоко с подноса у мангала, подошел к сыну и сказал:

– Давай, сыночек, посмотрим, как ты стреляешь. Я поставлю себе это яблоко на голову, а ты его сшибешь вот из этого ствола. Пушка классная. «Каркано-Манлихер», – пояснил он гостям. – Не сшибешь, я тебе яблоко поставлю на голову. И уж точно сшибу. То ли яблоко, то ли голову…

– Брось, отец, – попытался остановить его Юрий. – Ты знаешь, что я не люблю эти игры. Все это плохо кончается.

– А ты не каркай, – настаивал Моховой. – Стреляй, говорю. Пора уже мужиком становиться.

– Не буду, сказал!

– Эх, блин, не мужик ты у меня, а баба. Не зря тебя Валька в свои платья наряжала. А женилка-то у тебя хоть выросла? Может, покажешь?

– Оставь ребенка в покое, – вмешалась Валентина. – Что ты его все время травишь?

– Ну вот, нашлась защитница из детского сада. Ну что ж, раз ты такая заботливая, то давай вместо него, бери ствол и стреляй.