Книга Хиты эпохи Сёва - Рю Мураками
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Продавец задумался:
– Та-ак, посмотрим… Трудновато будет найти. Впрочем, постойте. – Он подозвал старшего продавца, серьезного мужчину лет тридцати в очках: – Покупатель ищет блюдо для согрева души.
– Сам вижу, – пробормотал тот и, скрестив на груди руки, стал бродить вдоль прилавков с чрезвычайно задумчивым видом.
Юноша вместе с Нобуэ и Исихарой неотступно следовали за ним. Наконец старший продавец остановился и достал с полки упаковку набеяки удон, землистого цвета лапши, для приготовления которой нужны были лишь огонь и вода.
– Вот это блюдо должно справиться с задачей, – заявил он.
Набив пакет лапшой и рисовым печеньем на сладкое, друзья отправились в видеопрокат, где взяли кассету со старыми сериями шоу «Битва!», которая называлась «Танки против артиллерии». По дороге домой Исихара остановился возле торгового автомата и купил порционную баночку саке, которую тут же открыл и начал попивать прямо на ходу. Навстречу им попался пьяный тип средних лет, который тихонько напевал себе под нос. То ли он подрался, то ли просто упал, но губа у него была рассечена и кровоточила, белая рубашка запачкалась, редкая шевелюра топорщилась во все стороны, галстук развязался и болтался, однако тип выглядел вполне довольным.
– Я знаю эту песню, – сказал Исихара. – Как там она называется?
– «Извечные мечты».
Потом они смотрели фильм, и когда сержант Сондерс одной рукой поднял немецкий танк, Нобуэ вдруг сказал:
– О-Суги и Яно-рин очень любили эту песню. Постоянно просили включить ее в наши выступления.
Нобуэ начал тихонько напевать «Извечные мечты», и товарищ присоединился к нему. Скоро оба уже пели в полный голос, причем Нобуэ захлебывался от слез.
– Кто их убил? – всхлипывал он. – Кто убил Като-кити, О-Суги и Яно-рина? Как ты думаешь? Те самые бабы, кто же еще? Иси-кун, вообще-то я провел расследование. Помнишь, Като-кити принес нам список адресов тех оба-сан? Так вот, я следил за ними и могу сказать, что так просто к ним теперь не подступиться. Они стали осторожны. Никогда не появляются в одном месте всей компанией и даже перестали ходить в свой караоке-бар. Мы же видели в лицо одну из них, когда она пырнула меня ножом, а ты сорвал с нее маску, помнишь? Ты не представляешь, какие чувства я испытал, когда наблюдал за домом той оба-сан и наконец увидел ее! Я ее сразу узнал – прямо-таки щекой почувствовал! Эти суки очень опасны, чувак, и я не про их страшные рожи говорю: боюсь, у них есть оружие посерьезнее!
Разглагольствования Нобуэ прервал посторонний гнусавый голос. На телеэкране немецкий солдат орал в рацию:
– Противник рассредоточился по всему холму! Невозможно определить точное место для артиллерийского удара!
Нобуэ и Исихара одновременно повернули головы в сторону телевизора. Офицер-эсэсовец в черной облегающей форме рявкнул в ответ:
– Dummkopf![30] Так разнеси весь холм!
* * *
Друзья снова вышли на улицу, на сей раз отправившись в круглосуточный книжный магазин, где приобрели карту Большого Токио. На обратном пути они купили еще по баночке саке. Прихлебывая по чуть-чуть и закусывая копченым скатом, чтобы растянуть порцию выпивки, они развернули карту на полу и сосредоточились на районе Чофу.
– Отлично, Иси-кун. Я буду читать адреса, а ты втыкай булавки в нужное место. Даже если не совсем точно, все равно сойдет. – С этими словами Нобуэ раскрыл студенческий блокнот Като и стал зачитывать адреса всех четырех Мидори.
Первые две жили почти в центре города, третья обитала на северной окраине, а последняя – на западе. Исихара заодно пометил и месторасположение техникума «Лепесток», где училось юное страшилище. Головки булавок украшали миниатюрные пластиковые цветы подсолнуха.
– Н-да, площадь-то большая, – задумчиво проговорил Исихара. – Вот если бы я был великаном, а эта карта – настоящим районом Чофу, я бы просто наступил ногой, и готово дело! Раздавил бы их, как поганки, только мокрое место осталось бы!
Нобуэ взглянул на карту под ногами Исихары. Что же делать? «ТТ» уже не найти, да и вряд ли пистолет годится для разборки со всеми четырьмя Мидори. Они явно не простые кумушки. В газете писали, что в последнем деле участвовал гранатомет. А где, спрашивается, в Японии запросто найдешь подобное оружие? Как-то раз Нобуэ смотрел по телевизору интервью с ветераном «зеленых беретов», оставшимся жить в Японии. А что, если кто-то из них замужем за таким же вот стариканом?
Исихара вооружился фломастером и пометил первую точку на карте. Рядом он нарисовал знак «оманко»: две концентрические окружности, разделенные надвое вертикальной чертой, обрамленные вьющимися линиями-волосками. Каждый японский мальчишка знал, что это означает женский репродуктивный орган.
– Цель номер один, Сузуки Мидори, – произнес Исихара и написал имя оба-сан рядом со знаком. Потом он пририсовал пару пухлых деформированных губ, выступающие зубы, раздутый язык, на котором поместил изображение дымящейся кучи дерьма; сверху добавил ноздри, в которые вонзил два заостренных карандаша. Портрет завершился изображением двух выпученных глаз и облачком, как в комиксах, со словами: «О, да! Да! Вставь мне потолще!»
– Иси-кун! – рявкнул Нобуэ. – Перестань валять дурака, лучше скажи, что нам делать!
В ответ Исихара нарисовал огромный знак «оманко» на всю карту и воскликнул:
– Dummkopf! Мы просто разнесем весь район!
– Весь район Чофу – мы его разнесем, разнесем, разнесем!
Исихара никак не успокаивался и продолжал петь, даже забравшись под одеяло, и в конце концов так разошелся, что его слезящиеся глаза, казалось, стали излучать собственный свет. Заснуть он не смог. Надо было что-то делать, но он не знал, как поступить. И хотя он понимал, что некоторые границы лучше не пересекать, он все же крепко схватил руку Нобуэ и принялся со стоном водить ею себе по груди и животу. Нобуэ, понятное дело, испугался и смутился:
– Иси-кун, что ты вытворяешь? Это уже не смешно, чувак! Вообще-то, если подумать, даже держаться за руки во сне – это полная хрень, и даже если ничего такого не думать, все равно офигенно дико. Знаешь, когда у меня болела щека, мне было так плохо, так обидно и одиноко, что казалось, будто я качусь вниз по наклонной, так что я не стал возражать, когда ты взял меня во сне за руку, хотя знал, что так не делается, но я тебя прошу, если хочешь держаться за руки, не надо тереться об меня и стонать, ладно?
– Но мне очень приятно, – пробормотал Исихара, подтянув колени к груди и вращая бедрами. – Сам попробуй, Нобу-тин! Повторяй: «Разнесем, разнесем, разнесем», а потом трогай себя и скоро почувствуешь, что готов кончить, что вот-вот начнешь извергаться: хлюп! хлюп! хлю-у-у-уп!
– Иси-кун, ты что, совсем охренел? – Нобуэ осторожно высвободил свою вспотевшую руку и вытер ее салфеткой, хотя уже не мог с уверенностью сказать, чей пот остался на ладони. – Вернемся к делу, Иси-кун. Мы только что выяснили, что нам предстоит исполнить важную миссию, правильно? Ты же понимаешь, что нельзя оставить неотомщенными жизни О-Суги, Яно-рина и Като-кити! Пусть их героическая смерть будет не напрасной!
