Книга Во власти незнакомца - Тати Блэк

– Я хотела тебя поблагодарить. За то, что всё бросил и приехал. И за то, что готов дать то единственное, в чём я сейчас так нуждаюсь.

Прозвучало отвратительно, от чего Олеся поморщилась. И тут же добавила:

– Я имела ввиду, что это всё, о чём я сейчас могу думать. Но хочу тебе всё отдать, когда… смогу.

– Я знал, что ты это скажешь, – пожал плечами Артур. – И в моих интересах было бы согласиться. Чтобы встретиться с тобой снова. Но я сегодня ночью о многом думал.

Леся нахмурилась. Голос Шервинского звучал так, будто он собирался сказать ей то, что – Олеся знала это – принесёт только неприятные ощущения. И горечь.

– И? – вот и всё, что она смогла ответить.

– Я и так причинил тебе слишком много боли. И эта помощь – лишь малая часть того, чем могу попытаться искупить вину. Но самым правильным будет просто исчезнуть после из твоей жизни, будто меня и не было. А я умею иногда принимать правильные решения.

По лицу Леси он видел – она потрясена тем, что он сказал. Хотя разве не этого она хотела и не об этом просила? Чтобы он оставил ее в покое. Чтобы дал жить без воспоминаний о том, что было. Там, в прошлом, где погибла Марго. Где он сделал все, чтобы Леся не могла найти нормальную работу. Где он хотел влюбить ее в себя и где так отчаянно влюбился в нее сам.

Но она сказала сама – ей не нужно сейчас ничего, кроме финансовой поддержки. И он готов был дать и это. Лишь бы просто быть рядом и знать, что может сделать для нее хоть что-то.

Он так хотел сейчас, чтобы она сказала всего одно слово – останься. Он так надеялся, что в ней все ещё теплится что-то, неомраченное его перед ней виной. Он и сказал, что готов уйти во многом затем, чтобы понять – готова ли она остановить.

Но она, похоже, не была готова. Леся молчала, а он вдруг почувствовал, что… устал. Он сделал бы для нее все на свете, но он не знал, как выпросить прощения. Но знал другое – он хотел для Леси счастья. Пусть даже без него.

Артур молча вертел в руках бумажную салфетку, ожидая хоть слова. Но между ними висела невыносимая тишина, от которой хотелось кричать.

– Леся… – не выдержав, он заговорил первым. – Хочу, чтобы ты понимала – я боюсь, что мое присутствие вызывает у тебя только неприятные эмоции. А я этого не желаю. Но если вдруг ошибаюсь и есть хоть какой-то шанс, что ты позволишь мне быть рядом – просто скажи.

Она посмотрела на него внимательно. Артур отчаянно вглядывался в эти глубокие зелёные глаза в поисках хоть малейшей надежды. Хоть единого знака, что он ещё может всё исправить.

– Я совсем тебя не знаю, – наконец сказала она.

Шервинский покачал головой:

– Ошибаешься. Знаешь.

Он подался к ней ближе и заговорил горячо, быстро, будто боялся не успеть все сказать:

– Ты знаешь, что я любил читать Марго «Маленького принца». Ты знаешь, как мне нравится брать твое тело – резко и жадно. И, наконец, ты знаешь, что твой Черный Джек всегда рядом. Я рядом, Леся! В конце концов, ты знаешь меня, как никакая другая женщина, потому что ни одна ещё не была ко мне ближе! – распалившись, Артур ударил кулаком по столу. Столовые приборы жалобно зазвенели, также, как сейчас звенели его нервы. – А еще, моя Леди, ты прекрасно знаешь в глубине души, что всегда можешь на меня положиться. И то, что я сейчас здесь – прямое тому доказательство.

Резко поднявшись на ноги, он отбросил измученную им салфетку и добавил:

– Я сделаю для тебя все, Леся, и это ты тоже знаешь. А если нет – всегда можешь проверить, – Артур развел руки в стороны, показывая этим жестом, насколько открыт для нее. – Однажды ты поймёшь, что никто другой не будет также готов для тебя на все. Потому что никому другому ты не будешь нужна так, как мне. И если ты ещё не поняла, что я люблю тебя больше, чем себя самого, и поэтому готов уйти, если ты этого действительно хочешь – то скоро поймёшь и это.

В горле стоял ком, когда он посмотрел на нее последний раз и сказал:

– Мой рейс завтра в десять часов утра. Если то, что я сказал, в тебе хоть что-то задело – ты придешь прежде, чем я улечу. А если нет… то я желаю тебе счастья.

Нечеловеческим усилием воли он заставил себя отвернуться и сделать шаг прочь. Один. Затем ещё один. В лёгких, скрученных болью, не хватало кислорода. В груди все бушевало и ныло с такой силой, что казалось, способно разорвать его на части. И чувства, что испытывал к этой женщине, были настолько огромными, что не помещались внутри. Хотелось реветь раненным зверем, хотелось вернуться и, сжав Лесю в руках, никогда больше не отпускать. Но он заставил себя уйти – молча, не издав ни звука. И это было самое сложное, что ему доводилось делать в жизни.

А утром его самолёт взлетел ровно по расписанию, кривой линией отсекая его от женщины, которая так и не смогла простить.

Я желаю тебе счастья.

Олеся раз за разом повторяла себе эти слова, но… не чувствовала этого пресловутого счастья. Несмотря на то, что отпустила Джека. Или именно поэтому?

Он покинул её, а Леся его не остановила. Сонм обид, которые она лелеяла в себе, раны, что всё ещё были не зажившими и кровоточащими, всё это не позволило сделать то единственное, чего она так желала.

Слово «люблю», прозвучавшее из уст Артура, тоже ранило. Но не так, как это сделал Шервинский, когда мстил. Раны приносили острое сладостно-болезненное ощущение, потому что Леся знала – она рано или поздно не выдержит. Отправится за своим Джеком, зная, что он её дождётся.

– Дочь… доча! Ты бы спать пошла, – проговорил отец, когда Леся слишком засиделась возле кровати Любы. Она не отдыхала почти сутки, но не чувствовала потребности лечь в постель и уснуть. Просто не хотела.

– А ты? Я могу посидеть ещё.

– Нет.

– Что?

– Я сказал – нет. Иди спать, а потом – поезжай к нему.

Олеся в недоумении посмотрела на отца. Он ведь сейчас имел ввиду совсем не то, что ей послышалось? Или действительно говорил о том, чтобы она ехала к Джеку?

– Я не понимаю, о чём ты говоришь, – пробормотала Леся, отворачиваясь.

Слова папы, такие простые и безыскусные, всколыхнули в ней настоящее цунами самых разнообразных чувств. И желаний, в которых она боялась признаться даже самой себе.

– Ты понимаешь, о чём я говорю. Поезжай к нему, мы с Любой справимся и сами.

– Но…

– Без но. Просто послушай, что тебе говорит сердце. Чёрт бы всё побрал! Даже я его слышу! – Отец чуть нервно рассмеялся, и Леся не сдержала ответной улыбки.

Она встала и прошлась по палате Любы. Ей и вправду хотелось сейчас только одного – поехать к Артуру, найти его, сказать, что и она его любит. Так любит, что в мыслях только он и то, что между ними было. Неважно, что он тогда был Джеком. Она любит его, кто бы перед ней ни представал всё это время.