Книга Мой потусторонний сон - Ханна Хаимович

Потом подняла глаза и поморгала. Кромешная тьма рассеивалась. Откуда-то из ниоткуда исходило слабое свечение. Очень слабое. Но обстановка проступила вполне четко. Странноватая обстановка.

Пол был пуст, зато на ближайшей стене громоздились большие круглые выросты, напоминающие приклеенные к ней бочки. С одной стороны они были выше, чем с другой. Высота уменьшалась ступенчато. На другой стене виднелись горизонтальные окна, закрытые ставнями.

И тут Илиана с запозданием сообразила, куда попала.

— Лавка Лотшейра?!

— Лавка Лотшейра, — подтвердил Шессхар, вскочил и прошелся по комнате. Точнее, по боковой стене, которая стала полом, когда мир Потусторонних опрокинулся. — Сейчас это единственное безопасное место. Понять бы еще, где сам Лотшейр.

Илиана тоже встала и принялась разглядывать зал, запрокинув голову. На стене торчали не бочки, а те странные подставки, похожие на клавиши гигантской печатной машинки. И пол был не совсем пустым. На нем валялось все то, что ссыпалось вниз, когда переворачивался мир. Кресло, в котором в прошлый раз сидел торговец артефактами. Целая куча самих артефактов — в шкатулках и без, больших и поменьше, на цепочках или в подставках, в форме кристаллов, сплетенных колец, лапок неизвестного животного… Осколки разбитой посуды. Странное устройство из трубок и проволоки. И ничего больше.

— Что значит «единственное безопасное место»? — уточнила Илиана. — Ты не можешь проложить портал отсюда во дворец Астазара? А в подземную часть?

— Во время аномалий это опасно. Прежде всего для людей вроде тебя.

— Вот как, — обескуражено пробормотала Илиана. — И что ты хочешь сказать — что мы застряли здесь навсегда?

Спутник присел на корточки над горкой артефактов, подобрал сначала конструкцию из непонятных палочек, потом оправленный в серебро огромный коготь. Взвесил на ладони.

— Лотшейр — один из немногих, кто остался на моей стороне… и кто обладает хоть какими-то силами, чтобы помочь. Я рассчитывал найти его здесь. Но если его нет сейчас…

Шессхар рассеянно замолчал и поднял с пола хрустальную каплю на цепочке. Из капли вылетело алое облачко, прорезав мутную полутьму. В облачке в беззвучном крике раскрывалась клыкастая пасть.

— Если его нет, то что? Он убит?

— Возможно. Или прячется. Его лавка цела, артефакты живы. Думаю, он тоже жив. Мы можем его подождать. Можем уйти сразу, как только мир встанет на место, или дождаться Лотшейра… если на это не понадобится несколько лет.

— Если мы сможем уйти, зачем ждать Лотшейра? И что будет, если не ждать конца аномалии? Например, проложить портал к ближайшей лифтовой станции. Они хорошо защищены. Ты знаешь, где лифтовая станция?

— Да я-то могу уйти в любой момент, — сказал Шессхар, все еще разглядывая артефакты. Его манера держаться сбивала Илиану с толку. Ей тоже хотелось присесть, взять в руки все эти зачарованные вещицы и изучить поближе, но потом она вспоминала, что в мире Потусторонних так делать нельзя. Если только ты не Потусторонний, как бесов лэй распорядитель. — А вот для тебя — опасно. Зашвырнет Химерник знает куда или вообще заглотит. Так что нужно ждать. Но есть еще один выход.

Он вскочил и неуловимым движением встал напротив Илианы. Лицом к лицу, в считанных миллиметрах, так что ей пришлось отступить на шаг, чтобы видеть его черты.

— Можно сделать тебя Потусторонней.

— Что?!

— Сделать. Тебя. Потусторонней, — раздельно повторил Шессхар. — Помнишь, ты поражалась, что на балу делает жертва мира Потусторонних? Смотрела на Акри, как на прокаженную. Как все вы смотрите… Вы верите, что Потусторонние хранят тайны, но мы ничего не скрываем от тех, кто сам способен постичь истину. Просто никто из вас еще не смог.

— Не смог чего? — полушепотом спросила Илиана, глядя ему в глаза. В полутьме их выражения было не видно, но крошечные отблески на дне завораживали.

— Понять, что смерть в мире Потусторонних — это не смерть, а перерождение.

Мир не перевернулся — он уже был опрокинут и прочно стоял на боку. С улицы доносились нехорошие шорохи, точно сила притяжения не мешала агрессивным предметам окружать убежище врагов.

— Жертвы мира Потусторонних сами становятся Потусторонними? Ты это имеешь в виду?

— Именно, — усмехнулся Шессхар. — Просто вы не даете им до конца переродиться. Кричите, паникуете, пытаетесь лечить, накладываете чары, чтобы вернуть в прежний вид. А нужно всего-то оставить в покое хоть на несколько часов. Ну и потом помочь освоиться в новом видении обоих миров. Потусторонний — это просто густая тень, сгусток магии с разумом, сознанием и частицей материи внутри. Он может принимать форму человека. И для человека нет ничего сложного в том, чтобы обрести форму тени. Достаточно оглянуться.

И за спиной что-то тихо и мелко застучало, призывая оглянуться прямо сейчас.

Илиана отвела взгляд. С этими фокусами она сталкивалась уже не раз. Стук прекратился.

Шессхар протянул руку и коснулся ее плеча.

— Акри — не жертва мира Потусторонних. Она может принимать форму человека или превращаться в сгусток, потому что прошла трансформацию до конца. Ее смешит реакция придворных. Если вернемся, можешь спросить сама. Я не заставляю тебя превращаться в Потустороннюю. Просто есть и такая возможность.

Если вернемся… Не «когда», а «если». Илиана поежилась. Даже перспектива стать Потусторонней не вызывала в ней такой тревоги. Хотя нервировала немногим меньше. Смерть бесова, перерождение! Может, Шессхар лжет? Она не хотела верить своим ушам. И не хотела верить, что все настолько просто. Так логично и просто — а люди до сих пор ничего не поняли! Такого не могло быть. Просто не могло.

Но Шессхар говорил правду, и Илиана понимала это даже без подсказок «Зеницы». Чувствовала, наверное.

— Лотшейр предлагал мне, — вспомнила она. — «Хочешь увидеть то, что пока скрыто?». Говорил, чтобы я оглянулась, но ничего не объяснял. И еще просил передать какому-то принцу, что в мире людей Потусторонние теряют суть. И если ты сейчас же не объяснишь мне, что все это значит… — она вскинула голову и яростно уставилась на Шессхара. Ожидала увидеть насмешку, но тот смотрел серьезно. Однако потом улыбнулся — невесело, одними губами.

— То что будет?

— Я решу. Может быть, открою дверь и еще раз позову тебя по имени, чтобы тебя проглотили злобные бочонки или драчливые гипсовые цветочки, — буркнула она. — Принц — это, надо понимать, ты?

Шессхар поморщился и первым отвел глаза.

— Мне не нравится этот титул. На самом деле у нас нет правящих семейств. Есть только более сильные и менее сильные сгустки магии. Они принимают человеческий облик, подражают человеческому образу жизни, перенимают человеческие традиции… В том числе форму правления. Просто когда наш император рассеивается или рассыпается, власть наследуют не его дети, а тот, кто победит остальных претендентов.