Книга Хранительница. Памятью проклятые - Купава Огинская

— Вы с дядей поругались? — перешла она к главному, оглушив меня своей эмоциональностью.

— И тебе здравствуй, — пробормотала я, на секунду чуть отодвинув трубку от уха, — почему я должна была поругаться с твоим дядей?

— В его квартире сейчас находится посторонняя женщина, а тебя нет.

— Ань, а что ты делаешь в его квартире?

— Ключи от дома забыла, а запасные у дяди, у меня ключ от его квартиры всегда в кошельке лежит, как раз для такого случая. Я приехала, дверь открываю, а там какая-то девица в халате и с мокрой головой. Ты представляешь?!

На звук закипающего чайника на кухню заглянул Глеб и тут же уселся за стол, всем своим видом демонстрируя запредельную готовность чаевничать.

— И почему это заставило тебя решить, что мы поругались? — не поняла я.

— Ну…

— Влад взрослый человек, в его квартире могут встречаться девицы в халатах, — веско выдала я.

— Это что же, у вас с ним никаких отношений нет? — расстроилась Аня, чем окончательно меня запутала.

— А должны быть?

Казалось бы, ну чем еще она могла меня удивить после такого оригинального заявления?.. Недооценила я племянницу городового, не зря, наверное, они родственники.

— Я же в детстве за дядю замуж собиралась, — вдруг призналась она, Глеб, который все прекрасно слышал, удивленно приподнял брови. Резко крутанувшись на пятках, я поспешила в свою комнату — нечего ему тут исповедь подростка слушать, — почти полгода этой мыслью бредила, пока в садике один придурок не заявил, что ничего у меня не выйдет. Что родственники друг на дружке не женятся, и что мой дядя старый, так что, если я даже и смогу за него выйти, то к тому времени, когда я вырасту, Влад уже состарится и умрет.

Аня едва слышно фыркнула:

— Ты даже не представляешь, как отчетливо я помню тот день. Разумеется, пацана я отлупила совочком, и когда воспитательница прибежала на вопли, то ревели мы с ним на пару. Я ему нос расквасила, а он мне сердце разбил. В общем, вызвали родителей, мама приехала, выслушала меня и повезла к дяде, он тогда как раз учился. Юрфак, вроде бы четвертый курс или пятый, уже не помню. До сих пор не представляю, как он меня тогда не прибил, мы ж его прямо с лекции дернули. Мама вся на взводе и ревущая я, на всю аудиторию заявившая, что все равно выйду за него замуж… — я прямо представила, как ее после этих слов передернуло, — ну, мы с ним поговорили, он меня кое-как успокоил, помог смириться с мыслью, что жениха у меня как бы и нет уже, но пообещал, что его избранницу, когда он решит жениться, я буду одобрять лично.

Мы помолчали, я ждала будет ли продолжение истории. Не дождалась.

— А я тут при чем? — просила осторожно.

— Ну, а что я могла подумать? — возмутилась Аня. — Встретились мы с тобой в школе, и вы с ним выглядели как поссорившаяся парочка. Дядя на тебя хмурился, ты огрызалась, потом он заставил нас вместе день провести, — запнувшись, она поспешно добавила, будто извиняясь, — ты не подумай ничего такого, ты прикольная и мне понравилась. Если что, то я даже готова вас благословить. Просто, это ведь все очень странно выглядит. Он раньше меня со своими подружками никогда не знакомил. А тут ты…

— Можешь быть совершенно спокойна, мы с Владом не ссорились, — едва сдерживая улыбку, с насквозь фальшивой серьезностью заверила ее я, — и ты уж извини, но я бы ни за что на свете не вышла за твоего дядю.

Тактично умолчав о его мерзком характере, отягощенном нечеловеческими талантами, я была припечатана обиженным:

— Ты бы так категорично об этом не заявляла. У дяди куча достоинств.

— Угу, и куча недостатков, — пробормотала я, — и еще неизвестно, какая из этих куч больше.

— Леся, — укоризненно протянула Аня, и в голосе ее звенела железобетонная уверенность в том, что Влад если и не совсем идеален, то очень близок к тому, а я просто близорукая и вообще не вижу своего счастья.

Возможно, я бы с ней еще поспорила. Просто так, исключительно из спортивного интереса, но грохот донесшийся с кухни, погасил мой пыл.

— Я бы с тобой с удовольствием еще поболтала, но мне срочно нужно спасать кухню, иначе мне негде будет есть.

— Переедешь к дяде! — с пугающим энтузиазмом выдали мне.

— Ань, пожалей мои нервы, — взмолилась я, уже спеша на разборки, — я не совершила в жизни еще ничего настолько страшного, чтобы жизнь меня так круто наказывала.

— Я просто поражаюсь, насколько ты слепая, — вздохнула мелкая сводница, — имей в виду, рано или поздно он себе кого-нибудь найдет на «долго и счастливо», и будешь ты тогда…

— Искренне за него радоваться, — перебила ее я, застыв в дверях кухни. Глеб с несчастным видом собирал осколки стеклянного заварничка… Третьего за последние два месяца.

— Мой тебе совет — одумайся, я же серьезно.

— Ань, а если предположить, что он уже нашел любовь всей своей жизни? Эту вот с мокрой головой и в халате, — предприняла я вялую попытку перенаправить ее интерес с моей личной жизни на чью-нибудь чужую. Хотя бы на Оксанину. У нее сейчас в жизни черт-те что творится, ей будет полезно отвлечься от мыслей о проклятых.

— Это вряд ли. Сомневаюсь, что она у него вообще надолго задержится, — уверенно рубанула Аня.

Глеб прервался на минуту, чтобы удивленно посмотреть на меня, но увидев мой кулак, вновь принялся за уборку.

— Откуда такая уверенность?

— Ей у дяди плохо. Или в принципе плохо, но на счастливую и влюбленную она совсем не была похожа. Мне ее даже допрашивать было стыдно, я и имени-то ее не узнала, — Аня вздохнула, — ладно, мне идти пора, у меня через два часа репетиция, а я до сих пор у подъезда дяди торчу.

Отключилась она тоже не прощаясь.

— Похоже, это у них семейное, — пробормотала я, глядя на дисплей телефона.

— Лесь, я, конечно, все понимаю, но если ты уже наговорилась, может, сделаешь чаю? У нас последний заварник остался, не хотелось бы и его разбить…

— Не угрожай мне тут, кухонный ты ужас. Сейчас все будет. — заварник у нас и правда остался последний, а это значило, что завтра опять придется идти в магазин, чтобы пополнять запасы. — До сих пор ума не приложу, как же ты так умудряешься.

— Посмотрел бы я, насколько грациозной ты была бы на моем месте, после проклятия, — проворчал он, по-стариковски, с кряхтением поднимаясь с пола. В сложенных лодочкой ладонях злорадно поблескивали осколки.

— Проклятия? — на какое-то мгновение я даже испытала что-то вроде стыда. Скоро уже полгода, как мы живем под одной крышей, а выяснить, почему он на кухне превращается в стихийное бедствие, я до сих пор не удосужилась.

Просто приняла как должное предупреждение Крис о том, что пускать Глеба на кухню чревато и лучше не стоит, и все. Конечно, в свою защиту я могла сказать многое, начиная с того, что жизнь моя в одночасье кардинально изменилась, и мне было совсем не до чужих бед, и заканчивая инфантильным блеяньем о том, что я думала, будто он такой с детства.