Книга Свобода для Господа Бога - Илья Те

А если бронвенцы откажутся от наших решений, что ж, мы будем действовать силой! Я знаю, что делегации, прибывшие из других городов немногочисленны, поскольку дорога в Бургос длинна и не безопасна. Однако мы, вилики Бургоса, готовы поддержать вас всей мощью своих предприятий. От имени торгово-промышленной элиты столицы я официально заявляю, что завтра на площадь вместе с делегатами Ассамблеи выйдут сто тысяч человек столичных сервов. От вас я прошу лишь одного – поддержки наших требований! Пусть условия, которые я завтра оглашу на Ассамблее, будут не только условиями столичных рабочих, но и условиями всех сервов Эшвена!

– Вы с нами, господа? – Тут он повысил голос: – Я спрашиваю: вы с нами?!

Зал отозвался в ответ на призыв многоголосым гомоном.

– Верно! Верно! – послышались возгласы с разных концов собрания.

– Действовать нужно вместе!

– Поддержим бургосцев!

– Власть в Совете – всем землям!

– Долой бронвенцев! Боссон – вон! Пусть убираются на свой вонючий север!

– Отлично! – провозгласил тогда Гор Арбаль. – Я знал, что разум и вера в справедливость победят в ваших сердцах, господа. Тогда я оглашу текст наших требований, которые завтра я собираюсь зачитать перед Советом. Это новый, наш великий ордонанс, ордонанс Справедливости, ордонанс Всех Свободных земель, а не только Боссона, узурпировавшего власть!

Он сделал знак стоящим за спиной сервам и показал им на стопки бумаги, лежащие за ним на столе.

– Раздайте тексты, пусть делегаты свободных земель ознакомятся с ордонансом.

Бумаги пошли по рукам, но Арбаль продолжал говорить очень горячо и громко. Поэтому почти никто не смотрел на тексты – чуть не с раскрытым ртом все смотрели на оратора, горячившегося перед слушателями.

«М-да, – подумал Гордиан, – где-то я уже сегодня это видел».

– Во-первых, – вещал между тем столичный вилик, – долой всех старых членов Совета. Долой боссонцев!

– Да! – заорали в зале десятки глоток. – Долой!

– Второе, – продолжил оратор, – новых членов Великого Совета избирать «поземельно», от каждой делегации по одному представителю!

– Точно! – заорали в зале, но уже тише. – А почему по одному?

– Третье! – Гор Арбаль понял руку в успокаивающем жесте: мол, подождите, прочту все. – Губернаторы земель не назначаются Великим Советом, а избираются местными Советами из числа виликов соответствующей земли или города. В местные же Советы входят вилики всех крупных предприятий с численностью сервов более тысячи человек.

– Да! Да! А почему только крупных?

– И, наконец, четвертое. После избрания новых членов Совета мы должны поменять руководство армии, сместить командующих и назначить новых, включающих не только боссонцев, но и офицеров-сервов из других земель Эшвена.

Зал снова радостно загудел, однако то с одного столика, то с другого раздавались вопросы, отдельные делегаты встали и решительно начали проталкиваться в центр зала, чтобы взять слово и добавить к сказанному Арбалем свои мнения и условия.

Но Арбаль поднял руки, воздев их теперь не как святой с иконы, а как монах, читающий молитву, ладонями к себе.

– Господа! – прокричал он громко, перекрывая шум галдящей толпы. – Спокойствие! Я требую тишины!

Гул стих, движения прекратились.

– Я знаю, – продолжил Арбаль уже тише, – у многих из вас есть предложения, которые бы сильно улучшили текст предлагаемого вам Великого ордонанса, однако для прений пока нет времени. Главное сейчас – выступить единым фронтом, потребовать от боссонцев отречься от власти и избрать новый Совет. Это – цель нашего собрания. А уже в Совете мы сможем оговорить все прочие условия. И поверьте, если мы победим, ни одно слово не будет оставлено без внимания. Все остальное – потом! Вместе мы сможем построить новый мир! Мир справедливости для всех свободных земель. Долой Боссон! Да здравствует Всеземельная Эшвенская Ассамблея!

– Ура! Ура! Ура! – заорали в зале, а бургосский вилик, надрывая голос и перекрикивая рукоплескания, продожил:

– Друзья мои! Завтра, когда мы выйдем на площадь для проведения Ассамблеи, мои соратники, сервы подчиненных мне и другим столичным виликам предприятий, будут в зеленых повязках. Зеленый – это цвет цветущей травы, цвет земли, освобожденной от гнета рабовладельцев. Все, кто с нами, все, кто поддерживает наш ордонанс и готов требовать от Бронвенского Совета переизбрания, пусть наденут зеленые повязки на руки, на головы и поднимут над собой зеленые полотнища знамен. Наш цвет – зеленый, господа!

Он что-то кричал еще, но уже почти ничего невозможно было разобрать, поскольку сидящие за столами делегаты повскакивали с мест, принялись обниматься, рукоплескать и кидать в потолок шапки и шляпы.

Гор покачал головой. По долгу службы в Корпорации он был хорошо знаком с социологией и не питал иллюзий относительно восстаний, революций и прочих кровавых потрясений, призванных в принципе сделать человеческое общество лучше и чище через обильное кровопускание. Людей угнетают люди, и люди же пытаются сделать их счастливыми. Принцип тут простой: тех, кто был снизу, – наверх, кто был наверху – к ноге. А от перестановки мест слагаемых сумма, как известно, не меняется. Сущность любой власти – скотство. И это скотство, в конце концов, проявляется в любом самом светлом идеалисте.

То, что сейчас Гор видел перед собой, называлось просто и однозначно – формирование организованной оппозиции. У Бронвенского Совета вообще и у Сабина в частности появился серьезный противник, противостояние с которым в контексте сегодняшней размолвки между ним и Трэйтом покажется боссонцам морским ураганом по сравнению с помешиванием сахара в стакане.

Гордиан аккуратно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, подозвал трактирщика, рассчитался по счету и пнул Бранда. Туша не прореагировала. Тогда Гор взвалил руку великана себе на плечо и, кряхтя от напряжения, потащил пьянчугу на улицу. Хватит развлечений на сегодня, всяких там собраний и митингов – надо поспать, и плевать он хотел на все партии с оппозициями. Пусть Сабин сам с этим разбирается.

И все же в груди немного щемило. Помимо трэйтовских солдат на завтрашней Ассамблее окажется еще и сто тысяч мастеровых сервов под зелеными знаменами. Все это может превратиться в бойню почище Рионского сражения. Причем бойня будет беспорядочной – и между своим же братом сервом. А лучшего подарка королю и кардиналу, чем братская резня на первой рабской Ассамблее, представить трудно.

Оказавшись на улице, Гордиан остановил бредущий мимо конный патруль, назвал свое звание, должность и попросил помочь довезти товарища до казармы. Ребята не возражали, тем более что и сами были не совсем трезвы. Один из бойцов спешился и вместе с Гором взвалил Бранда на свою лошадь. После этого патруль последовал дальше, а вызвавшийся помочь солдат, взяв лошадку под уздцы, побрел рядом с Гордианом до казарм стрелкового корпуса.