Книга Наивная смерть - Нора Робертс

– Ответь, – сказала она, хотя он уже сунул было телефон обратно в карман. – Похоже, она тоже любит вставать рано.

– Я переключил ее на голосовую почту. Давай поедим, пока все не остыло.

– Ответь, – повторила Ева. – Все равно Пибоди будет здесь с минуты на минуту. Увидимся позже.

– Черт бы тебя побрал, Ева.

– Позже, – бросила она на ходу.

Глава 8

– Симпатичный прикид, – заметила Пибоди, входя в вестибюль в тот самый момент, когда Ева спускалась по лестнице. – Рорк, верно?

– Кто же еще? Ведь мне же нельзя доверить столь ответственный процесс! Дай мне волю, и я совершу ряд тяжких уголовных преступлений против мира моды. Распугаю маленьких детей своим видом и вгоню в краску взрослых!

– Ну это еще не уголовка, а так… проступок. А мы не поднимемся к тебе в кабинет, а? К твоему автоповару?

– Нет. – Ева рывком натянула на себя пальто. Соммерсет стоял рядом – мрачный, молчаливый стражник. – Что-то все сегодня как сговорились – подниматься спозаранку, черт бы их побрал. Надеюсь, моя машина стоит там, где я ее оставила. – Накинулась на него Ева. – А если нет, я возьму ее сама, выволоку тебя из дома и перееду пару раз.

– То, что вы называете машиной, в настоящий момент позорит своим видом фасад дома.

– Пибоди! – Ева знаком велела напарнице идти вперед и выждала, пока та не скрылась за дверью. – Если она придет сюда, я хочу знать. Я хочу быть в курсе, если она придет в этот дом. Тебе ясно?

– Да.

Ева вышла на ледяную стужу – без шапки, без перчаток. Она села за руль.

– Первый адрес.

Пибоди продиктовала адрес и робко откашлялась.

– Тяжелая выдалась ночка?

– В жизни таких полно.

– Слушай, если хочешь поговорить, просто излить душу, напарники для того и существуют.

– Появилась женщина.

– Да ни в жисть!

Это было сказано с такой железной уверенностью, что при любых других обстоятельствах Еве сразу стало бы легче.

– Появилась женщина, – повторила она. – Когда-то давным-давно у него был с ней роман, у них все было серьезно. И вот она вернулась и подбивает клинья, а он не понимает. Не видит, что это клинья, не видит, что она собой представляет под всем этим глянцем. У нас проблема.

– А ты уверена… – Стоило Еве бросить взгляд на Пибоди, как та сразу смолкла. – Ладно, ты уверена. Первое, что я хочу сказать: он не станет гулять от тебя налево с кем бы то ни было. Но видеть, как какая-то сучка к нему принюхивается, все равно хреново. Может, пойти потолковать с ней? Не въедет – прижать. Мы могли бы запросто ее вздуть, запихнуть в самолет и отправить в Сибирь.

– Было бы здорово, но я ничего не могу с ней сделать. Пальцем ее тронуть не могу, не могу забить ее до смерти молотком и где-нибудь закопать.

– Закопать ее надо подальше от Нью-Йорка, а не где-нибудь.

Эти слова вызвали у Евы слабый смешок.

– Я не знаю, что с этим делать. Не знаю, могу ли я на него давить или лучше отойти подальше. Насколько дальше? Не знаю, как в таких случаях действуют. По-моему, я уже все изгадила.

– По-моему, тебе следует сказать ему, что это причиняет тебе боль.

– Мне до сих пор не приходилось говорить ему ничего подобного. Я еще и рта не открою, а он уже сам все видит. – Ева сокрушенно покачала головой. – Меня это убивает. Это нас убивает. А теперь мне надо выбросить это из головы и начать работать. Все!

Ева пересказала напарнице свой разговор с Лиссет Фостер, объяснила, что в термосе, изъятом с места преступления, не хватало решающего ингредиента.

– Можно сделать вывод, что яд был добавлен в питье после прихода в школу, а скорее всего, речь идет о подмене термоса.

– Что ж… – Пибоди обдумала сказанное. – К яду чаще прибегают женщины, а не мужчины.

– Да, так говорит статистика.

– По словам Лиссет, Мирри Хэлливелл знала о секретном рецепте. Допустим, она вычислила, что мы узнаем рецепт, и нарочно не положила шоколад в питье. Таким образом, Лиссет невольно составила бы ей алиби.

– Слишком сложно, – задумчиво отозвалась Ева. – Но не исключено.

– А может, сама Лиссет не положила шоколад в питье по причинам, известным только ей одной. Да, знаю, – торопливо добавила Пибоди, – звучит не слишком убедительно.

– Если мячик не бросать, он не запрыгает. Не будем пока исключать эти варианты.

Ева свернула к тротуару. Когда она вышла из машины, настроение у нее чуть-чуть улучшилось: она заметила презрение в зорком взгляде привратника.

– Эй, леди, вы не можете оставить тут эту груду железа.

– Знаешь, сколько обещаний сексуальных услуг пришлось раздать моей напарнице, чтобы заполучить эту груду железа?

– Оказывать сексуальные услуги должна была ты, – напомнила Пибоди.

– У меня пока руки не дошли, но, может, еще придется. Ну а пока… – Ева извлекла жетон. – Придется тебе глаз не сводить с этой груды железа, как будто это шикарный «Икс-Эр-5000» прямо из салона. А сейчас звони наверх и предупреди… Пибоди, к кому мы там идем?

– К Фергюсонам.

– Передай Фергюсонам, что мы пришли с ними поболтать.

– Мистер Фергюсон уже покинул здание, у него деловой завтрак. Миссис Фергюсон еще дома.

– Вот и позвони ей. И поживее.

Его эта перспектива не слишком обрадовала, но он позвонил в квартиру и пропустил их в дом.

Они попали в хаос. Эйлин Фергюсон держала на руках ребенка неопределенного возраста. Весь рот у него был облеплен какой-то липкой розовой дрянью. Он был в ползунках, украшенных скалящимися динозаврами.

Ну, раз динозавры скалятся, значит, сейчас их будут кормить, решила Ева. И с какой это радости взрослые украшают своих отпрысков изображением голодных хищников? Ей этого никогда не понять.

Откуда-то из задних комнат доносились вопли не то восторга, не то ужаса вперемешку с пронзительным лаем. На хозяйке дома был свитер цвета ржавчины, широкие черные брюки и пушистые тапочки цвета сахарной ваты. Ее каштановые волосы были стянуты сзади в «конский хвост», а зеленовато-карие глаза хранили удивительное – с учетом уровня шума – спокойствие.

Ева даже подумала: а не нюхнула ли она чего-нибудь, перед тем как открыть дверь?

– Вы, наверно, по поводу Крейга Фостера. Заходите, если не боитесь. – Эйлин отступила на шаг назад. – Мартин Эдвард Фергюсон, Диллон Уайетт Хэдли! – Она не стала кричать, но ее приятный голос разнесся по всей квартире. – Или вы сию же минуту успокоитесь, или я разберу этого пса на запчасти и спущу в утилизатор мусора. Простите, кофе? – обернулась она к Еве и Пибоди.