Книга Жена, любовница, любимая - Наталья Толстая

Посему удаляй все эти слова.

Хорошо, что больше нет мрачных перспектив дальнейшего неразвития ваших отношений!

Все записочки, мелкие подарочки (драгоценностей это не касается) следует положить в коробку из-под обуви, накрыть крышкой и убрать под кровать. Выбросишь вторым этапом (когда будет не так больно) – это уже не память, а только компромат.

Сидишь в полумраке, анализируешь задним числом как и что происходило у вас. Тебе страшно вспомнить разительную перемену в любимом до того, как ты показала ему свои пылкие чувства, и после. В душе такая бетономешалка…

А не нужно анализировать без толку истязающее тебя творчество! Почитай классиков, – такое веками происходило до тебя, и у деревенской крестьянке в красной юбке с оборками, и у царицы. Станет легче.

Дальше еще интереснее. Если любовь приходит неизвестно откуда и по какой причине, то и отправлять ее восвояси вопреки собственным желанием не представляется возможным. Для себя ты четко решила, что проявлений твоей любви он больше не увидит. Ты огородила свою любовь от чужих ушей, перестала действовать под ее порывами, разместила ее внутри себя и захлебнулась… Правильно! Лично твоя любовь никого не осчастливливает, не претендует на ответные чувства, живет в отведенном замкнутом уголке души без прав на действия. Знаешь, чем ты сейчас занимаешься? Мумифицируешь чувство. Рекомендую в это время сублимировать сексуальную энергию в творческую, сотворяя красоту в любом проявлении. Можешь петь, танцевать, рисовать. И позднее ты будешь знать, что там, в душе, слева за поворотом стоит мумия – памятник страданиям, связанным с любимым мужчиной (Колей, Виктором, Толиком), и не более того.

Лицом к Свету

Я часто говорю о казачьей любви и гордости. Рассказываю, как еще бабушка моя учила помогать себе в критический момент. Думаю, не лишними будут эти три очень сильных казачьих обращения к небу.

Ноги должны быть босы. Волосы без шпилек туго связаны в хвост или заплетены в косы.

Скорбящая Божья Матушка, всем скорбящим помощница, утоли и помоги рабе Божьей (имя) победить скорбь и печаль, чтобы за рабом Божьим (имя) не тосковала, не горевала. Скотина домой, а с рабы Божьей (имя) тоска долой. Не стоять тебе, тоска, в голове, в сердце, в крови червонной. Калины не ломать. Иди, тоска, на синее море, на быстрые воды, где люди не ходят, скотина не бродит, Боже милостивый, очисти кровь рабе Божьей (имя) с головы с ног, с суставов, с кисти рук. Аминь. Аминь. Аминь.

Молитву читают один раз перед сном.

Святой Спас Спаситель, ты весь мир спасаешь, от всяких болезней избавляешь. Избави и спаси рожденную, крещенную и молитвенную рабу (имя) от тоски. Речка Кундрючка матушка, бежишь ты, пробегаешь и промываешь белые песочки и желтые камушки, коренья и все поленья. Промой рабе Божьей (имя) тоску. Мать пресвятая Богородица, укрой и защити, помилуй рабу (имя). Аминь. Аминь. Аминь.

Земля Татьяна! Вода Ульяна! Ты моешь берега и луга. Обмой мою тоску и досаду на раба Божьего (имя) отныне и довеку. Преподобный Антип и Божья Матерь и Иисус Христос, встаньте на помощь рабе Божьей (имя), кости и десницы ее окропите. Укрепите в решении. Во имя Отца и Сына и Святого Духа.

Вторая и третья молитвы читаются на проточную воду (на реке или дома у крана с бегущей водой) семь четвергов подряд, когда садится солнце. Следует перекреститься трижды, помочить руки в воде и не вытирать. Затем уйти не оглядываясь.

Глава 4. Хождение по мукам

Властвует над страстями не тот, кто совсем воздерживается от них, но тот, кто пользуется ими так, как управляют кораблем или конем, то есть направляют их туда, куда нужно и полезно.

Аристотель

Мне не нужна вторая семья!

Одна из моих давних приятельниц Оленька несколько лет встречалась с Дмитрием, благополучным и вполне симпатичным бизнесменом, разумеется, женатым. Отношения складывались по-разному. Оля сама то по-дружески, то вполне по-деловому вклинивалась в процесс препровождения одного из детей в поликлинику на процедуры, помогала выбирать в совместных путешествиях жене подарки, носилась с сумками по рынкам, выбирая продукты для приготовления вечернего ужина с любимым в их уютном «грешном уголке», арендованном для полюбовных встреч. Ольга всегда красиво и изысканно проявляла инициативу: любила же – вот и делала!

Оленька не собиралась переманивать Дмитрия из семьи, не питала надежд на совместное будущее. Если случалась возможность сходить налево – ходила, правда, такое случалось нечасто. А почему бы и нет? Она и за границу сама могла смотаться, и скучать там себе не позволяла. Димка устраивал ее во всех отношениях. В сексе страстен, внешне ухожен, да еще щедр и внимателен, неплохо воспитан, нежаден, одним словом, среди всех окружавших ее мужчин не было ему равных. Он советовался с нею по поводу и без оного, звонил, когда мог, частенько хвалил, постоянно восхищался, всячески уважал.

Его жена Татьяна догадывалась о похождениях супруга, но особенных проблем влюбленным не создавала, чувствовала себя непоколебимой, несдвигаемой стеной и была уверена, что развода не произойдет никогда.

Я беседовала с Татьяной много раз: она придерживалась мнения о том, что Димка – «кобелина, каких свет не видывал, а одна чистенькая и ухоженная любовница, куда лучше десятка секретарш и других случайных соратниц по койке».

Так они жили-поживали восемь лет. Димка дудел Оленьке в уши, что старается отдавать супружеский долг в семье исключительно деньгами, а Татьяна, не ущемленная в сексуальном внимании мужа и в наличности в кошельке, жила себе в свое удовольствие, не заморачиваясь на «грязи на часок». Это выражение я цитирую потому, что чаще всего жены впадают в истерику или же истребляют и третируют любовницу, а Татьяна вела себя на редкость спокойно. Как танк. Верите? Мне самой поначалу было странновато.

Димка действительно обожал Ольгу, но чуть ли не в первые же недели их романа счел необходимым изложить ей свою точку зрения, предупредив, что от жены уходить не намерен. Дмитрий был твердо уверен в незыблемости высказывания «от добра добра не ищут» и считал, что от смены женских имен в паспорте жизнь не изменяется. Он помнил о клятве не разводиться, данной супруге, и запретил Ольге даже мечтать о рокировке переменных в формуле его любви.

За десять лет Диминой работы в фирме Татьяна, следуя обещанию не контролировать и не донимать супруга своими внезапными появлениями где бы то ни было, офис не посещала. Ольга же к любовнику на работу заглядывала, как к себе домой.

Однажды она нанесла любимому визит без предупреждения. Сделала укладку, накупила горячих пончиков и заявилась, – чай, не впервой. В кабинете Димочки не наблюдалось, а на столе подмигивал монитор компьютера с неотправленным сообщением. Милые мои читатели и читательницы, только представьте себя на месте Ольги – нежданно-негаданно увидеть письмецо, написанное сотруднице из соседней комнаты, а в нем… Господи Боже! Не e-mail, а целая повесть о том, насколько сильно Дима устал от отношений с Олей и как мучает его, бедного, вопрос о том, как же их, окаянные, прекратить! Ольга читала до конца весь этот бред с глазами, полными слез. Дима жаловался, как она цепляется к нему, контролирует каждый его шаг, отравляя его многотрудную жизнь. Больше всего Ольгу задело то, что их отношения он выносит на суд «лишь бы кого».