Книга География - Страбон

инструмента» (II, I, 11). Таким образом, в установке Страбона обнаруживается противоречие, объясняемое, как думают, различными влияниями Посидония и Полибия: с одной стороны, он против занятия географа точными науками, а с другой — у географа должно быть некоторое знание основ своей науки, но он не обязан вдаваться в подробности.[61]

В своей критике Гиппарха и Эратосфена Страбон до некоторой степени самостоятелен (он имел еще под руками великие произведения этих ученых), но все же частично пользуется аргументами Посидония.[62]

Наряду с Посидонием, Эратосфеном и Гиппархом Страбон ставит и Полибия в числе тех ученых, с которыми почетно иметь дело (I, II, 1). Для географа времени Августа требовалась определенная политическая и философская установка. Будучи продолжателем Полибия в своих «Исторических записках», Страбон и в «Географии» принял его готовую программу и ориентируется на людей, прошедших известный «цикл наук для свободнорожденных» (идеал образования римлян, неблагоприятно относившихся к теоретическим наукам; I, II, 22).[63]

Соответственно своей установке на «практически полезное» (chrēsimon) Полибий требовал от историка и географа минимума математических и астрономических знаний, необходимых полководцу и государственному деятелю исключительно для практических целей — определения времени по солнцу и звездам. Он считал поэтому излишним занятие теоретическими вопросами (например, вопросами о фигуре земли, ее положении в космосе и т. д.) и ненужным исследования земель, лежащих за пределами политических интересов Рима, а также пользование математически-астрономическим методом.[64] Влияние Полибия на Страбона проявляется главным образом в том, что географ принял его описательный метод и общетеоретические установки.

В «Географии» Страбоном широко использованы материалы Полибия,[65] главным образом при описании Италии и Греции. Много исторических сведений и экскурсов заимствовано из Полибия. Метод использования сведений Полибия ясно виден на примере обзора истории ахейцев (VIII, VII, 1–3 сл.): известия Полибия берутся за основу и связываются с материалом из других источников для общего обозрения положения страны.[66] Совершенно так же Страбон поступает и с известиями Эратосфена (как мы видели выше) — показатель того, что Эратосфен и Полибий являются одними из его главных авторитетов (для описательной части «Географии»).

Критика Страбоном Полибия (иногда мелочно-придирчивая; ср. II, IV, 7) направлена большей частью на уточнение расстояний. Географ старается показать, что «ходячие мнения» (laodogmatikai apopháseis) о расстояниях ложны и должны быть оправданы перед Посидонием, Артемидором и другими писателями (X, III, 3). Критерием правильности или неправильности расстояний и измерений Страбон объявляет «согласие современных писателей» (II, IV, 4) или «признание большинства».

Кроме этих «основных» источников (Посидоний, Эратосфен, Гиппарх, Полибий), всю остальную массу источников, цитируемых или упоминаемых Страбоном, можно разделить на две части: одних авторов он бесспорно имел под руками и прилежно читал, другими же пользовался через посредников (главным образом через Посидония, Эратосфена и Полибия).

К числу писателей, которыми Страбон пользовался непосредственно, в первую очередь принадлежит Артемидор из Эфеса — его главный авторитет при описании Средиземноморского побережья (представитель описательной географии).[67] Труд Артемидора (около 104 г. до н. э.) был, по-видимому, написан для мореходов и купцов и представлял сухое описание побережья.[68] Артемидор был мало оригинален, но его сочинение ценно тем, что, кроме ссылок на писателей, он записывал и результаты собственных наблюдений.[69] Страбон приводит известия Артемидора главным образом для контроля данных других авторов (например, Полибия).

В силу своего пристрастия к гомеровской археологии и географии Страбон усиленно пользуется (в описании Эллады и Троады) комментаторами Гомера — Деметрием Скепсийским и его подражателем Аполлодором из Афин.[70] Страбон несколько раз полемизирует с Деметрием (VII, III, 6; XII, III, 20–23, 24–27) и берет у него материал для большого экскурса о куретах (X, III, 19, 22) (возможно, через Посидония).[71]

Современные историки, которых Страбон цитирует непосредственно, — это Тимаген (IV, I, 13; XV, I, 57), Азиний (вольноотпущенник Азиния Поллиона) (IV, III, 3), Николай Дамасский (XV, I, 7, 3), Деллий (II, V, 12), Феофан Митиленский,[72] Аполлодор из Артемиты [73] (XI, II, 1), Метродор из Скепсиса (XI, V, 1; XVI, IV, 16), Асклепиад из Мирлеи (III, IV, 3, 19) и др.

Крупнейших представителей доэратосфеновской географии — Дикеарха и Евдокса из Книда — Страбон, хотя и цитирует, но, видимо, не читал. Многих писателей Страбон цитирует через Посидония, Эратосфена или Полибия (например, Аристотеля, Феофраста, Стратона, Тимея, Феопомпа, Пифея и др.) и в своей оценке зависит нередко от вкусов посредников. Так, например, под влиянием Полибия он часто цитирует и хвалит Эфора[74] и порицает Пифея (II, V, 8). Неясно, читал ли Страбон в подлиннике Платона.[75] «Древних авторов» — Ктесия, Гелланика, Фукидида, Ксенофонта — Страбон использует из вторых рук. Геродота Страбон противопоставляет Гекатею и Гомеру[76] (вслед за Эратосфеном), считает его известия устаревшими, пользуясь им, по-видимому, через какого-нибудь посредника.[77]

Свои «Исторические записки» Страбон использовал в «Географии», но по некоторым замечаниям видно, что он старался не повторяться.[78]

Описание отдельных стран ойкумены в «Географии» начинается с Иберии (Испании) (книга III).

Древним географам приходилось описывать ту или иную страну без карты. Для простоты и наглядности они уподобляли описываемую страну какой-нибудь геометрической фигуре или подходящему конкретному предмету, например форма Пелопоннеса уподоблялась платановому листу, а Иберия — бычьей шкуре и т. д.

При описании Иберии Страбон пользуется известиями Посидония, который жил в Гадирах (Гадесе); [79] затем он приводит цитаты из Полибия (III, II, 10) и латинских авторов[80] — Танусия и анонима, ссылается на Артемидора (XV, I, 4) и Тимосфена (III, I, 7).

В книгах IV и VI (описание Галлии и Альп) использованы сообщения Посидония, Артемидора, Тимагена, Азиния[81] («Записки» Цезаря Страбон знает через посредство Тимагена).[82] Для описания Британнии Страбону, несмотря на предубеждение, пришлось пользоваться сведениями Пифея (через Посидония).

Источниками V и VI книг, посвященных Италии, являются Полибий, неизвестный Хорограф и Артемидор (побережье).[83] Исторические отрывки даны по анналистам (Фабию и Ацилию, за которыми скрывается иногда Тимей), Тимею и Посидонию.[84] Рим и, быть может, Кампанию Страбон описывает по личным впечатлениям. Сведения о Южной Италии (Великая Греция) и Силиции принадлежат Антиоху из Сиракуз, Полибию и Эфору.[85]

Книги об Элладе (VIII–X) и частично о Малой Азии (Троада) посвящены главным образом гомеровской географии (комментарии к Гомеру). Способ описания, принятый в этих книгах, совершенно отличен от способа описания остальной ойкумены. Страбон следует здесь традиции своих источников (Деметрия Скепсийского, Аполлодора и Артемидора). Изложение неравномерное и всецело зависит от