Книга Контрзащита - Александр Курзанцев

Каждого из них опалила война, пометила кривыми рунами шрамов, словно зарубками на память. Да, собственно, как и всех, стоящих передо мной, включая самого Комарова. Помню, как впервые на «Дальнем-1» встретился с курсантами. Ещё с одним физиком мы им давали несколько уроков армейского рукопашного боя. Скинули майки, а там – что Комарова, в моём лице, что напарника в своё время расписало здорово, броня, похоже, лохмотьями висела. Притихшие курсанты кивнули на напарника:

– Это откуда?

Взглянув на шрамы, я просто сказал:

– Война.

– А у вас?

– И у меня война.

Оставшееся время занятие проходило почти в полной тишине.

В общем, Батя не поскупился, дал лучшее, что у него было.

– Флот готов к проведению операции в скоплении Альфа Персея, – сказал я. – Очень скоро сформированные группы нанесут удар по разведанным аванпостам необронов. Наша задача – быть готовыми на случай возникновения нештатной ситуации. По всем четырём аванпостам удар будет нанесён одновременно, однако могут обнаружиться и другие силы необронов, которые мы должны выявить и подавить, либо связать боем до подхода основных сил. Поэтому на весь период операции группе полная боевая готовность! – Я повернулся к Сааринен: – Капитан, определите боевые группы на «Циркон» и «Утюг». На «Циркон» командиром пойду я. И не спорить! – пресёк я возможные возражения.

– Есть, командир! – вскинулась Сара, бросила короткий взгляд вдоль строя. – В «Циркон»: наводчиком Седых, десантом Роджерс, Саагхти, Ноймер, Кравиц, остальные в «Утюг». Командир?! – снова повернулась она ко мне.

Я кивнул, подтверждая распределение, но, остановив Сару, негромко спросил:

– Почему Седых?

– Она неплохой наводчик, – пожала плечами старлей, – опыт есть, да и я её поднатаскала. В составе пешей группы ей идти не стоит. Вот Жолондзевский – да, мальчик подаёт надежды, быстро схватывает, чувствует группу. Ты, похоже, здорово ему мозги промыл на Новой Земле, – сделала она мне комплимент.

– Понятно, – отмахнулся я, не став выяснять, чем так хорош Жолондзевский, и, наверное, зря, совсем вылетели из головы некоторые выверты Сааринен. Но пожалел я об этом позже. – Группе вольно. Седых, ко мне!

Поняв меня правильно, Сара махнула рукой:

– Разошлись, мальчики.

Парни потянулись по кубрикам, а ко мне подскочила Кара:

– Та-щ майор, сержант Седых по вашему при…

– Без чинов, Кара, – остановил я сержанта.

– Есть, без чинов!

– Не тянись, кому говорю, – улыбнулся я. – Я знаю, это всё тлетворное влияние Сары. Её иногда инструктором привлекают, так ей благодарные десантники прозвище придумали – Стальные сиськи. Только смотри, ей не проболтайся, а то мне не жить, – постарался перевести я диалог в неформальное русло.

Седых, не сдержавшись, хихикнула.

– Вот так-то лучше. Сейчас я хочу поговорить с тобой не как твой командир, а как боевой товарищ, с которым, возможно, скоро идти в бой.

– Да, Влад.

– Наводчик ты неплохой, если Сара говорит, что тебя поднатаскала, значит, так и есть. С необронами ты уже встречалась, это тоже плюс. Минус в другом: может статься, сбрасывать нас будут прямо на голову противнику, и тут главное – не растеряться, не нервничать, не обращать внимания на огонь противника, а чётко и спокойно выполнять поставленную задачу, отрабатывать указанные цели. Понимаешь?

– Я справлюсь! – не отрывая от меня взгляда, серьёзно кивнула Кара.

– Рад слышать. Можете идти, – отпустил я сержанта, а сам невольно задержал взгляд на Саре, которая, оставшись в ангаре, о чём-то беседовала с мехводом.

Сейчас, разглядывая её по-новому, глазами Павла Кореева, а не воспоминаниями Владислава Комарова, смотря на её манеры, прямоту, я понимал, кого она мне всё больше напоминает. Единственную мою незакрывшуюся рану.

Как-то так случилось, что к своим двадцати восьми я не обзавёлся ни женой, ни детьми. После первого курса института попал в армию, в «войска дяди Васи». Голубой берет, за форму ласково прозванный «пельменем», с тех пор пылился на антресолях. Потом отбор и курсы снайперов, как взял в руки СВДС, десантный вариант, так полтора года с ней в обнимку. Забеги по горам, работу в паре с гранатомётчиком до сих пор помню, словно это было вчера. Когда вернулся, восстановился в институте, на военной кафедре присвоили звание лейтенанта запаса. Затем почти год проверок и – здравствуй Новосибирск. Год там. Спасибо лейтенантскому званию, вышел я новоиспечённым старшим лейтенантом ФСБ. И заверте…

Попал на линию работы по противодействию разведке латиноамериканских государств. И это в центре Сибири. Пришёл к начальнику с вопросом, в каком месте у нас латиноамериканская разведка. Был послан по известному адресу. Учили? Учили! Значит, и действуй, как учили. Потом снова Чечня, полгода с военной контрразведкой. Поддался на уговоры – и здравствуй Хабаровск. Контрразведка против слишком уж активных действий двухмиллиардного соседа. Ну вот и сами посудите, какая тут к чёрту семья, с таким-то образом жизни.

Однако любовь у меня была. Странная, наверное, и тщательно скрываемая от собственной безопасности. Стоит сказать, что на линию по Латинской Америке я был поставлен из-за знания испанского языка. Не бог весть какое знание, честно говоря. Английским я владел лучше, но, как говорится, за неимением… Допуск к гостайне у меня был по второй форме, поэтому выезжать за рубеж можно было без особых проволочек, если, конечно, не считать за таковые два месяца, за которые до поездки я должен получить одобрение СБ. В отпуске выбор мой пал на Испанию: и море, и солнце, и в языке можно попрактиковаться.

Там я и встретил её.

В Барселоне, станция метро «Площадь Каталонии».

Молодая девушка, как потом оказалось семнадцати лет, нимало не смущаясь, из-за отсутствия свободных скамеек сидела прямо на полу, скрестив по-турецки ноги, и увлечённо болтала по телефону. Светлые шорты, тёмная, очень свободная майка, в проймах рукавов которой мелькал красный ажурный бюстгальтер. Меня всегда смешила эта молодёжная испанская манера одеваться. Но эта девушка привлекала своей непосредственностью. Бросив телефон, она достала из рюкзачка толстенную книгу и, периодически поглядывая на табло, углубилась в чтение. Мелькнула обложка, я хмыкнул. Книгу, что так увлечённо читала молодая испанка, я мучил уже третий день, продираясь сквозь хитросплетения испанской прозы. Подошёл, присел рядом.

– Сеньорите нравится новое произведение… – Далее следовало ФИО писателя, которое я сейчас уже и не вспомню.

Она недоумённо посмотрела на меня. Я с глупой улыбкой повторил, добавив, что сам очень увлёкся произведением, в котором автор так удачно показал характеры персонажей. Неожиданно рассмеявшись, она меня передразнила и раскритиковала. А про книжку добавила, что более глупого произведения ни в жизнь не читала. Пришёл черёд смеяться уже мне.