Книга Главная тайна горлана-главаря. Взошедший сам - Эдуард Филатьев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответ напрашивается только один: не мог не знать, ведь информация поступала к нему от Осипа Брика и Якова Агранова, которые вполне могли рассказать о том, как их ведомство наказывает тех, кто не хочет выполнять взятых на себя обязательств.
В октябре Сергей Есенин рассорился с Анатолием Мариенгофом из-за того, что, несмотря на постоянные просьбы, присылавшиеся из-за рубежа, его сестре деньги передавались с большими перебоями. Об этом – Матвей Ройзман:
«Долю Сергея, причитающуюся из отчислений «Стойла» его сестре Кате, выдавали нерегулярно: в кафе стали хромать дела».
Есенин решил, что во всём виноват Мариенгоф. Возник конфликт, из-за которого, по словам Матвея Ройзмана, недавние друзья:
«Так поссорились, что перестали разговаривать друг с другом».
Впрочем, к деловым неудачам явно добавилась ещё и зависть:
«Анатолий не переносил, когда, даже в шутливом тоне, ему намекали, что Есенин талантливей его».
Иван Старцев о Есенине:
«За границей он работал мало, написал несколько стихотворений, вошедших потом в «Москву кабацкую». Большею частью пил и скучал по России.
– Ты себе представить не можешь, как я скучал. Умереть можно. Знаешь, скука, по-моему, тоже профессия, и ею владеют только одни русские».
Сохранились слова поэта и о его отношениях с Айседорой Дункан (их передала в своих воспоминаниях Галина Бениславская):
«– Была страсть и большая страсть. Целый год это продолжалось. А потом всё прошло и ничего не осталось, ничего нет. Когда страсть была, ничего не видел, а теперь! Боже мой, какой я был слепой?! Где были мои глаза? Это, видно, всегда так слепнут…»
Когда Есенин переехал жить к Бениславской, гепеушники решили нажим на него усилить. И нашли для этого повод – 20 ноября в Доме печати торжественно отмечалось пятилетие Всероссийского союза поэтов (ВСП). Газета «Известия» на следующий день сообщила:
«Вечером в помещении ВСП (Тверской бульвар, д. 25) состоялось «академическое собрание» под председательством Брюсова и при участии поэтов И. А. Аксёнова, Н. Н. Асеева, М. П. Герасимова, С. А. Есенина, Р. Ивнева, В. В. Каменского, О. Э. Мандельштама, В. В. Маяковского, Б. Л. Пастернака, В. Г. Шершеневича и др…»
Перечисленные поэты в своих выступлениях славили стихотворный союз.
После официальной части в клубе была устроена вечеринка. Зная, что во время застолья Есенин непременно что-то выскажет, ГПУ отрядило туда своих людей.
На вечеринку в клуб писателей Есенин не пошёл – вместе с поэтами Ганиным, Клычковым и Орешиным он отправился в пивную Малинникова, которая располагалась на углу улицы Мясницкой и Чистопрудного бульвара.
Эдуард Хлысталов:
«Если Есенин ещё имел кое-какие средства для существования, то Ганин, Клычков и Орешин влачили нищенский образ жизни».
Именно с ними Есенин и отправился в пивную.
Матвей Ройзман:
«Там они не только угостили его захваченной с собой водкой, но ещё смешали её с пивом, то есть, как это называют, поднесли ему «ерша». Сергей в отличие от своих собутыльников моментально захмелел».
Стали обсуждать только что завершившееся «академическое собрание». Алексей Ганин принялся вклинивать в разговор фразы из своего «Манифеста русских националистов», говорить о засилье «еврейского Интернационала» в литературных делах. Орешин принялся возражать. Поэты заспорили.
Потом Есенин привёл такие подробности их разговора:
«Сидел в пивной с приятелями, говорили о русской литературе, …упоминали частично т.т. Троцкого и Каменева и говорили относительно их только с хорошей стороны, то, что они нас-то и поддерживают. О евреях в разговоре поминали только, что они в русской литературе не хозяева и понимают в таковой в тысячу раз хуже, чем в чёрной бирже, где большой процент евреев обитает как специалистов».
В этот момент, по словам Матвея Ройзмана:
«В пивную вошёл с девушкой молодой человек в чёрной кожанке, как оказалось чекист. Они заняли столик неподалёку от четырёх поэтов».
Как впоследствии выяснилось, фамилия «чекиста» была М. В. Родкин (Марк Родкин или Роткин – в газетах его называли по-разному). Он дал такие пояснения:
«Рядом со мной за столиком сидело четверо неизвестных мне грн, которые вели между собой разговор о советской власти, ругая евреев, называя их паршивыми жидами, указывая на принадлежность товарищей Троцкого и Каменева, называя их жидами».
Сергей Есенин:
«Я увидел типа, который прислушивался к нашему разговору. Я сказал приятелю, чтобы он плеснул ему в ухо пивом, после этого тип встал и пошёл, позвал милицию».
Алексей Ганин:
«Неизвестный гражданин привёл почему-то милиционера и попросил взять одного из нас, указав на тов. Есенина…»
Сергей Клычков:
«Я спросил его о причине… Он сказал: «В милиции разберутся». Я, не видя причины за Есениным, предложил всем четверым идти в милицию, и мы все вчетвером поднялись идти».
Поэтов отвели в 47-е отделение милиции, где был составлен протокол, а Сергей Есенин дал показания:
«Идя в отделен. милиц., неизвестный грн назвал нас «мужичьё», «русские хамы». И вот, когда была нарушена интернациональная черта национальности словами этого гражданина, мы, некоторые из товарищей, назвали его жидовской мордой. Больше ничего показать не имею. Протокол записан с моих слов правильно и мне прочитан, в чём подписуюсь».
Любопытны показания милиционера И. Ф. Абрамовича, сообщившего, что водворённые в камеру поэты…
«…запели в искажённой форме с ударением на «р», подражая еврейскому акценту, революционную песню «Вышли мы все из народа, дети семьи трудовой»».
22 ноября газета «Рабочая Москва» опубликовала фельетон «Что у трезвого «попутчика» на уме…», в котором говорилось, что Есенин и его друзья…
«…переночевав в милиции, были препровождены затем в ГПУ для допроса. Делу будет дан судебный ход».
Да, было заведено уголовное дело. И в «Рабочей газете» появился фельетон известного нам Льва Сосновского «Испорченный праздник». В нём, в частности, говорилось о том, как Есенин просил Демьяна Бедного вызволить его и его собутыльников из милиции:
«Есенин звонит из отделения милиции. Говорит подчёркнуто развязно и фамильярно.
– Послушай… Скажи тут, чтобы нас освободили…
– Кого вас?
– Меня, Орешина, Клычкова и Ганина.
– Почему вы в милицию попали?
