Книга Фиолетовое пламя - Бренда Джойс

— Нет, был.

— Он не был ложью, — повторил Рейз твердо. — Я хотел доставить вам радость. Такое маленькое, простое словечко — «радость». И вы радовались. Вы не можете этого отрицать.

Она смахнула слезу и быстро взглянула на него:

— Вы старались сделать мне приятное только для того, чтобы я приняла ваше возмутительное предложение. Рейз невольно улыбнулся:

— Если бы я не попросил вас стать моей любовницей сегодня, попросил бы об этом завтра или, наоборот, вчера. — Он заговорил мягче:

— Я хотел, чтобы мы провели этот день вместе, чтобы мы вместе насладились всем этим. Не надо отбрасывать того, что было.

Грейс крепче ухватилась за поручни, глядя на берега реки, болотистые, поросшие кипарисами.

— День был чудесный, — призналась она.

— У нас будут и другие чудесные дни, Грейс.

— Нет.

— Почему же? Нам было хорошо вместе.

— Потому что этого не должно быть. Он подошел ближе.

— Нет? Почему? Потому что я честен? Потому что сказал вам, что хочу быть с вами? Теперь вы знаете правду. Я сказал, что мне жаль, Грейс, и так оно и есть: я сожалею, что огорчил вас. Но я не жалею о том, что предложил вам стать моей любовницей. Я буду снова и снова просить вас об этом.

— А я буду снова и снова отказывать вам. Он улыбнулся:

— Я невероятно терпелив.

Грейс посмотрела на него и подумала, что лучше бы ей продолжать злиться. Рейз тронул ее за подбородок.

— У вас все лицо мокрое, — сказал он, ласково вытирая ей слезы. — Единственное, чего бы я никогда не хотел делать, Грейс, — теперь он говорил очень серьезно, — так это заставлять вас плакать.

— Тогда попытайтесь понять меня, — попросила Грейс, подняв на него глаза.

— С удовольствием.

Рейз смотрел, как она спит.

Когда, сойдя с борта «Королевы Миссисипи», они сели в карету, Рейза позабавило, что Грейс выбрала себе место напротив него. Он похлопал ладонью по сиденью возле себя и с надеждой спросил:

— А может, сюда? Она усмехнулась:

— Нет, спасибо, благодарю вас.

Через минуту Грейс уже спала.

Ее носик и щеки порозовели от солнца, хоть она и провела большую часть дня в помещении. Голова откинулась на спинку сиденья, склонившись набок. Ей явно было неудобно. Экипаж подбросило на ухабе, и Грейс шевельнулась, не просыпаясь. Рейз снял с себя пиджак и скатал из него нечто вроде подушки, потом склонился над ней и приподнял ее голову. Ресницы ее вздрогнули. Грейс приоткрыла глаза, пытаясь что-то возразить.

— Ш-ш-ш! — прошептал Рейз, подсовывая сверток ей под голову. — Так лучше? — Он улыбнулся.

Грейс сонно улыбнулась в ответ и закрыла глаза.

Она не приняла его предложения. Что ж, этого и следовало ожидать. Но, как он и сказал ей, он терпелив и готов ждать сколько угодно того единственного слова, которое хочет услышать от нее. Но что сделать, что бы убедить Грейс согласиться? Все разумные доводы до сих пор не действовали. Конечно, можно прибегнуть к обольщению.

В нем заговорила совесть. Рейз знал: ему нужно забыть о ней. Он понимал, что ведет себя по-хамски. Грейс права: он бессердечный эгоист. Да, ей нужна его защита и нужны его деньги, но она вполне добропорядочная старая дева и он обязан оставить ее в покое. Беда в том, что он не в состоянии это сделать. Напротив, теперь он желал ее еще больше, чем прежде.

Он теперь не мог уехать из Натчеза, во всяком случае, пока Грейс здесь. Лучше ему не спускать с нее глаз. Рейз вспомнил, в какую передрягу она чуть было не угодила сегодня утром, и содрогнулся. Вспомнил, что эта сумасбродка говорила насчет шерифа. Рейз чувствовал, что впереди их ждут новые неприятности. Форд, конечно, редкий негодяй. Но если Грейс попробует что-либо изменить, она может нарваться на большие неприятности, даже погибнуть. С Фордом шутки плохи. Одно дело — призывать дам Натчеза вступить в общество трезвости, и совсем другое — пытаться перевернуть весь город, подстрекая народ ополчиться против шерифа.

Он вспомнил, как Грейс улыбалась ему сегодня, и даже не один раз. Прогулка по реке — что может быть проще! «Ты скоро смягчишься, Грейси, — подумал Рейз с нежностью, — а я буду тем, кто научит тебя наслаждаться жизнью и самой собой».

Грейс была настоящей загадкой. Она вела себя совсем не так, как те женщины, которых он знал до сих пор. Рейз был совершенно очарован.

Экипаж снова качнуло, и Грейс тихонько застонала во сне; голова ее съехала с импровизированной подушки и неловко откинулась в угол, но девушка не проснулась, утомленная долгим днем — с ее поисками работы, последующими приключениями и выпитым шампанским.

Рейз быстро пересел к ней, Грейс заморгала, пытаясь проснуться.

— Спи, спи, — ласково пробормотал он, обнимая ее одной рукой и поглаживая по плечу. Он мягко подтолкнул ее голову к себе на грудь. Грейс прислонилась к нему, пытаясь во сне устроиться поудобнее, и вот уже голова ее оказалась у него на коленях, а сама она свернулась на сиденье. Рейз поплотнее укутал ее шалью, палец его коснулся ее виска. Сомнений не было. Эта девушка волновала его так, как ни одна другая до сих пор.

Она спала всю дорогу. Рейз, разумеется, не мог заснуть. Грейс, такая нежная, теплая, прижималась к нему, и он, весь напрягшись, пылал, желая ее страстно, горячечно воображая, как это произойдет у них в первый раз. Он пытался отвлечься, глядя в окно, но все напрасно.

Был уже первый час ночи, когда они подъезжали к Натчезу. Рейз тихонько потряс Грейс за плечо:

— Просыпайся, радость моя. Мы почти дома.

Она заморгала, неуверенно приподнимаясь. Рейз улыбнулся ей. Рука его все еще обвивала ее талию. Проснувшись окончательно, Грейс тут же сообразила, как она ехала всю дорогу. Она отшатнулась, отодвинулась от него подальше, к краю сиденья.

— Я что, спала у вас на коленях? — выдохнула она.

— Из меня получилась прекрасная подушка. Грейс покраснела. Отвернувшись к окну, она взглянула на темно-лиловое, усыпанное звездами небо.

— Боже милостивый!

— Вы так устали, а дорога вся в рытвинах. Я боялся, что у вас онемеет шея, если вы будете спать в таком неудобном положении.

Грейс посмотрела на него. В карете было темно, если не считать тусклого света от единственного фонаря. Темно и уютно. Она проспала несколько часов, положив голову на колени мужчины. Грейс не знала, что и думать. А теперь… теперь еще хуже, потому что она уже не спит, а они сидят так близко друг к другу, что она чувствует, вдыхает его запах, запах мужчины. Рейз уже не касался ее, но она все равно ощущала его близость. Ее сердце рвалось из груди. И он смотрел на нее, не отводя глаз.

Грейс выглянула в окно, кашлянула.

— Вечер прошел чудесно, большое спасибо.