Книга Гарем - Патриция Грассо

Глядя из окна, Эстер невольно любовалась его ловкими движениями, игрой его мускулов. Неужто этот зверь в образе человеческом произошел от мужчины по имени Адам, как она от Евы?

Словно ощутив, что за ним наблюдают, Халид резко обернулся и взглянул на башню, где провела ночь Эстер. Она инстинктивно отпрянула от окна, словно ее застали за бессовестным подглядыванием. Вряд ли он успел заметить ее, и все же девушку бросило в жар от стыда.

Дверь распахнулась без предупреждающего стука, и явился Омар с подносом, уставленным вазочками и блюдечками с вареньем, пирожными, печеньями, и все было такое крохотное, ибо предназначалось для миниатюрного девичьего ротика. Служанка, следующая за евнухом, внесла поднос с чайничком и фарфоровыми чашечками и тут же, попятившись, скрылась.

— Я заметил, что ты, госпожа, уже проснулась, — сказал Омар, расставляя тарелочки и вазочки на низком столике. — Отведай немного, а потом искупайся. Чем ты была занята после пробуждения?

— Любовалась восходом солнца, — покривила душой Эстер и надкусила румяную булочку. — Просто божественно! Что это?

— Всего лишь сыр, запеченный в тесте, — ответил Омар и проследовал к окну. Увидев на берегу Халида, он удовлетворенно хмыкнул. Очевидно, красотка гораздо более увлечена принцем, чем делает вид.

Пока евнух отвлекся, Эстер схватила столовый нож и спрятала его в складках сорочки. Довольная своей маленькой победой, она уже была готова полностью предаться чревоугодию, ибо завтрак, поданный ей, не стыдно было бы подать и королеве Англии.

— Хозяин обожает тебя, так что наши дела в порядке, — сказал Омар, а Эстер тотчас поперхнулась пирожком.

Омар немедленно похлопал ее — причем очень сильно — по спине.

— Принц был прав. Твои манеры не годятся для приличного общества.

— Я скоро вернусь в Англию, поэтому мне наплевать на то, что принято у турок, — взвилась Эстер. Омар без долгих объяснений накинул на нее яшмак.

— Настало время для тебя помыться.

Вцепившись в ее руку, он повел девушку прочь из спальни.

Эстер безропотно подчинилась. Ей хотелось узнать расположение комнат и коридоров в замке, чтобы составить план бегства.

— Христианские крестоносцы построили эту крепость. Им было и невдомек, что любовь между мужчиной и женщиной — это светлое деяние, угодное аллаху, а не спаривание двух нечистых животных, — вещал евнух, толкая на ходу носком туфли какие-то дверцы, и тянул за собой Эстер. — Принц распорядился устроить бани, прежде чем поселился в бывшем замке нечестивцев.

Омар ввел оробевшую англичанку в сказочный, как ей показалось, мир. Воздух был напоен нежным ароматом, и вода в огромной ванне манила к себе. Легкий пар клубился над ее поверхностью, призывая погрузиться в блаженное тепло. Мраморные скамьи, окаймляющие ванну, были нагреты, и теплота камня передавалась телу.

Омар быстрым движением, в котором ощущался опыт, избавил Эстер от яшмака, а две девушки, появившиеся внезапно ниоткуда, словно из клубов пара, довершили раздевание вновь прибывшей наложницы. Они стали придирчиво исследовать ее кожу в поисках изъянов, но Омар величественным жестом приказал им удалиться.

— Я сам займусь госпожой!

Эстер, зажавшая в кулачке свое миниатюрное оружие, приняла воинственную позу.

— Только попробуй тронуть меня! Я вспорю тебе брюхо!

Омар остался абсолютно равнодушен к ее грозному предупреждению, лишь сказал пару слов одной из девушек, и та, громко шлепая босыми ступнями по влажному мрамору, скрылась из виду, и тут же раздался ее писклявый вскрик, похожий на сигнал тревоги, когда ястреб нападает на птичью стаю.

Переполох тотчас прекратился, когда Халид-бек, по-прежнему обнаженный до пояса, появился на пороге бани. Он направился к своей рабыне, ступая так твердо, что брызги летели у него из-под ног.

Его глазам открылась дикая картина. Эта непредсказуемая Эстер уткнула острие столового ножика в горло беспомощного евнуха, выкрикивая:

— Дай мне свободу, или я убью его!

— О аллах, награди меня терпением! — пробормотал Халид. — А ты, Омар, позор на твою голову, старый дурак, скажи, где она раздобыла этот ножик?

— Я… я подумал, что она уже стала вашей возлюбленной, и ей можно доверить серебряный ножик для фруктов. Он способен только слегка ранить, и это не смертельно, но, пожалуйста, избавьте меня от этой гарпии, господин!

— Она не моя возлюбленная. Раз ты так грубо ошибся и оценил ее слишком высоко, то ты плохой евнух, Омар! — грозно заявил принц. — А ты, пустоголовая сорока-воровка, кинь мне сюда эту игрушку.

— Может, я метну его так, что нож вонзится тебе прямо в сердце, — сказала Эстер, поигрывая серебряным ножичком.

— Если подчинишься сразу, я тебя лишь отшлепаю, а если промедлишь, отхлестаю как следует плеткой и прикажу заковать в кандалы.

— Как бы мне хотелось увидеть, как ты истекаешь кровью, — сказала Эстер, но, противореча своим словам, протянула ему нож.

— Наши желания разнятся как огонь и вода. Я хочу видеть тебя в добром здравии.

— Но для чего? Твои поступки остаются для меня тайной.

— А твои противоречат твоим же угрозам. Иначе я бы уже трижды был убит, — подначивал Халид растерявшуюся девушку. — Но моя смерть не принесет тебе освобождения. Из этой крепости нельзя убежать. Признай свое поражение.

— При условии, что никто не будет касаться меня. Какие же недотроги эти европейские дикарки и как они стыдятся своей наготы. Будто их пророк Христос когда-то плюнул на женское тело, заклеймив его позором.

— Я уважаю твою скромность, но эти служанки приучены не видеть того, что они не должны

видеть, и тебе нечего стесняться своего тела. У тебя нет каких-либо уродств, какие стоило бы скрывать. Я видел тебя обнаженной и могу заверить, что твое тело само совершенство.

«Проклятый язычник издевается надо мной, но ему дорого это обойдется», — подумала Эстер, но, притворившись кроткой овечкой, задала вопрос, якобы по наивности:

— Ты позволишь Омару искупать меня?

— А почему бы и нет?

— И тебя тоже? Ты воспользуешься его услугами?

— Может быть, после тебя.

— А нас вместе? В одной воде?

Омар, понимающий язык чужестранки, в ужасе вытаращил глаза, а служанки, догадавшись, что речь идет о чем-то неприличном, в смущении закрыли лица ладонями.

Мысль о столь неприличном действе поразила и оскорбила Халида. Не отдавая отчета своим действиям, он нанес мощный удар по девичьему личику, и Эстер рухнула в теплую воду и тотчас пошла ко дну.

Не ожидая распоряжений от замершего в гневной позе господина, служанки вытащили Эстер на поверхность.