Книга Тибет: сияние пустоты - Елена Молодцова

В трактате Далай-ламы V Нгаванга Лобсанга Гьятсо под названием Заметки о Цаме лучших и славных, пляске богов, написанном в XVII веке, о Цаме сказано следующее[5]. Телу необходимо придавать различные позы, руки следует трясти и делать ими еще и другие наполненные мудростью жесты (мудры). Языком следует читать молитвы, а в мыслях твердо держать то или иное божество. Все это должно быть проникнуто идеей о пустоте и иллюзорности и ни в коем случае не может быть превращено в утеху этой жизни, в ее восемь законов (радости и горести мирской жизни, обретение и потеря, благополучие и несчастье, известность и дурная слава, хвала и хула), то есть просто в игру. Надо быть бдительным и подбирать одежду и украшения сообразно смыслу.

Светлейший Джанджа Ролбидордже описал, как в пляске Цам должны изображаться могучие гении-хранители Учения Будды, заклинатели и великие йоги, уничтожающие и подавляющие злых и вредных демонов. Он учил, что танцор, приняв грозный и гордый вид, сам должен с силой и мощью призывать дух этих гениев-хранителей и заклинателей, и тогда во время исполнения Цама они будут разить вредных демонов – в этом и заключен смысл танца.

Цаму учили и учат в специальных учебных классах при больших тибетских монастырях, таких, например, как Брайбун, в так называемых Намджа-дацанах. Специально подготовленные люди изготавливают маски, большие черные шунаги – шапки, которые надевают монахи-танцоры, исполняющие роль тарничей(заклинателей, произносящих формулы тарни), – а также предметы, которые держат в руках исполнители Цама. Специально изготавливаются одежды и украшения. Все это – работа профессионалов.

Илл. 35. Кубера, бог богатства

Вот как выглядел, например, один из вариантов Цам в Монголии. За два месяца подготовив все нужное для Цама и обучив танцу послушников, которых отобрал и натренировал опытный тибетский лама, монголы устраивали большое празднество, во время которого в течение пяти дней происходило чтение Ганджура – тибетского буддистского канона, состоящего из проповедей и поучений самого Будды Шакьямуни, а также Данджура – второй книги канона, состоящей из комментариев на слова Будды. Затем совершалось большое жертвоприношение всем защитникам Учения. В тот же вечер проводилась церемония благословения жертвы балин или торма, которую приносят духам в виде пирамидальных фигурок из теста. После этого еще четыре дня велось богослужение данджуг, которое состоит в том, что Учитель произносит мантру божества и затем посвящает ученика в мандалу этого бога, а также богослужение джахор. Джахор – это «железный ящик», символически изображающий жилище Ямантаки; в этот «дом», который является непременным атрибутом Цама, загоняют злобных духов и уничтожают их вместе с «железным ящиком». Обе эти службы посвящены Ямантаке. Затем совершалось жертвоприношение книге Ганджур, которое заключалось в украшении ее ритуальными зонтиками, флажками, лентами и многими другими буддистскими драгоценностями, ибо книги всегда очень высоко ценились в буддизме (книга как «слово будды» всегда помещается выше изображения любого божества, так как изображение – это всего лишь «тело будды», а слово выше тела).

Тогда же двенадцать богинь мудрости (Эргемуджуни), Набучи (Большой Барабан), восемь богинь, несущие восемь жертвенных предметов (Чодби Лхамо), и десять хранителей десяти сторон света (Чог джинджу) во главе с Цагаан Эбугеном, Белым Старцем, исполняли перед книгой Ганджур танцы Цам, чтобы показать их ей. Затем, установив джахор, ритуальный «железный дом», устраивали Цам, в котором участвовали: маски оленя и быка; Махакала с пятью товарищами; шесть Гонгоров – гневных защитников буддизма; пять Шалши – четырехликих гневных богинь, являющихся одной из многочисленных форм Махакалы; три Бегдзе; два Луджанга – «притворившихся ослами» оленя и буйвола; четыре владыки кладбищ; 22 шунага, носителя черных шапок, во главе с самим Великим шунагом; всего же в этом Цаме участвовали более ста персонажей. Вот такой был танец.

Илл. 36. Дхармапала

Вообще же сценарии Цама достаточно многочисленны и вполне поддаются описаниям, вот только их сокровенная суть всегда остается скрытой. В дацанах при буддистских монастырях хранились специальные руководства по Цаму, существовали ламы очень высокого уровня посвящения в учение тантр, и только они были способны руководить богослужением и постановкой Цама, не вправе ни на шаг отступить от его ритуального канона.

Цам дхармапал

Мы рассмотрим подробнее Цам дхармапал, или Цам Шиндже, то есть владыки мертвых Ямы. Его начинали готовить месяца за два – видимо, это обычный срок подготовки Цама. Приводился в порядок используемый в священном танце реквизит – музыкальные инструменты, костюмы, маски. Старые ламы, многократно исполнявшие именно этот Цам, готовили себе смену из молодых сильных лам, имеющих достаточно высокий уровень тантристского посвящения. Их обучали вначале каждого по отдельности, разучивая с ними каждое движение танца и соответствующую ему мантру, которую они во время танца должны произносить либо про себя, либо вслух. Затем участники репетировали группами и лишь потом танцевали все вместе под музыку. Вначале танцевали без масок, так как они достаточно тяжелы; впрочем, их тяжесть вполне оправдана – движения участников Цама должны быть «весомыми», внушающими зрителю благоговейный трепет и почтение. Маски надевались лишь после того, как танец был полностью разучен.

Но Цам не сразу выходит на улицу, этому предшествует закрытое священнодействие внутри храма, отнюдь не предполагающее посторонних глаз. Обрядом руководит лама высокого посвящения. Он одет в специальный костюм, который венчает высокий круглый головной убор с конусообразным верхом золотого цвета, символизирующий достигнутое его носителем полное Просветление, ибо цвет Просветления – золотой. Маски же ему не полагается, он идет с открытым лицом, на котором нет даже грима. Он – не персонаж Цама, он не играет роль, полностью вживаясь в нее, но действует от своего лица, изображая лишь самого себя, – и этого достаточно, ибо его личность значима сама по себе, она не ниже ранга изображаемых в Цаме божеств.

Илл. 37. Дхармапала

Этот человек, точнее, Высокий Лама, ровно в полночь распахивает настежь двери храма и вылетает из них, кружась в бешеном танце. При этом он произносит мантры или тарни, заклинания, которые задают ритм всем танцующим ламам. В руке главный распорядитель держит серебряную чашу, а прислуживающий ему лама, гораздо более низкого уровня посвящения, наливает в эту чашу кровь из габалы – чаши из человеческого черепа. Череп отнюдь не символический, и кровь вначале также была человеческой, лишь позже ее заменили на кровь жертвенного животного. После этого вступает оркестр, звучит оглушительная музыка, музыка неистового безумия. Лама-церемониймейстер спокойно отходит в сторону, хотя все остальные продолжают свой безумный танец, и не торопясь переливает кровь из своей серебряной чаши в бараний желудок, завязывает его, а затем берет приготовленную заранее из теста фигурку человека – линка – и вкладывает в нее наполненный кровью бараний желудок. Кровь – носитель жизненной энергии, так что теперь линка обретает жизнь, воплощая собой врага веры, символ всех грехов. Это «козел отпущения» Цама.