Книга Древняя Греция - Владимир Миронов

Гомер. Модена. Музей

По сути дела Гомер проигнорировал этого славного покровителя всех служителей мудрости. С другой стороны, чрезмерно восхищаясь Ахиллесом, хотя его подвиги не вызывали сомнений ни у кого, он оставляет в тени некоторые явно негативные стороны его характера. К примеру, Ахиллес велит проезжавшему купцу купить для него в Трое девушку-рабыню, указав, как ее найти. Но когда купец исполнил его поручение, Ахилл под предлогом кровной мести просто растерзал эту несчастную. Оказывается, рабыня была последней женщиной из рода Дарданидов, давним и исконным врагом которого был Ахиллес. Так он отомстил потомкам Гектора за смерть Патрокла (миф тем хорош, что позволил ему совершить это после смерти).

В мире гомеровских сравнений, по словам Лосева, «нет ахейской аристократии, и не для нее поет ионийский аэд в лице Гомера». Возможно и так. Но несомненно и то, что цари и убийцы – на первых ролях в поэмах Гомера (особенно в «Илиаде»). Правда, нам резонно возразят, что Гомер ведь ничего не выдумывал, писал о том, что видел вокруг, описывая реальные события, а не гуманную мечту или идиллию Платона.

Поэтому и «низводить» с пьедестала славы Гомера мы, конечно же, не будем, хотя Платон и изгнал его из своего вымышленного государства. Этот поступок порой объясняют тщеславием великого философа. Дионисий Галикарнасский в «Письме к Помпею» сказал по поводу такого отношения Платона к Гомеру: «Ведь было, да, при всех многочисленных достоинствах, было в характере Платона и нечто тщеславное. Особенно это проявляется в (той) зависти, какую он питал к Гомеру, изгнанному им из его вымышленного государства, причем Платон предварительно увенчал его венком и помазал мирром, словно в таких почестях нуждался его изгнанник, тот человек, благодаря которому вообще вся образованность, кончая философией, вошла в нашу жизнь. Впрочем, давай будем считать, что Платон говорил все это из лучших побуждений и для полноты истины». Зная судьбу Платона (а его продали в рабство цари), нам не так трудно будет понять и мотивы его отношения к Гомеру, воспевавшему, что ни говори, убийц и рабовладельцев. Понятно, что многие герои Гомера далеки от библейских заповедей и философии.

К числу «порицателей» или «хулителей» Гомера относят и тех мыслителей, что обвиняли его в некой нарочитости повествования, отсутствии логики в ряде сцен и поступков, а также в том, что его герои подают людям плохие примеры. Так, к примеру, его осуждал Гераклит за то, что тот вводил людей в заблуждение, сам становясь жертвой оного, описывая далекие от действительности события: «Люди были обмануты явлениями, подобно Гомеру, даром что тот был мудрее всех эллинов». Против такого рода восприятия жизненных событий и сущности божеств выступил и основоположник элейской школы Ксенофан Колофонский (ок. 540—470 гг. до н.э.). Ему приписывают следующую оценку деятельности двух великих поэтов:

Всё на богов возвели Гомерс Гесиодом, что толькоУ людей позором считаетсяили пороком;Красть, прелюбы творить и другдруга обманывать (тайно).

И все-таки куда больше тех, кто всегда восхищался Гомером, видя в нем не только прекрасного писателя и поэта, но и кладезь познаний… Француз Монтень пишет: «Слепой бедняк, живший во времена, когда не существовало еще правил науки и точных наблюдений, он в такой мере владел всем этим, что был с тех пор для всех законодателей, полководцев и писателей – чего бы они ни касались: религии, философии со всеми ее течениями или искусства, – неисчерпаемым кладезем познаний, а его книги – источником вдохновения для всех». По словам Аристотеля, слова Гомера – это единственные в своем роде слова, наделенные движением в действии. Это – «исключительные по значительности слова». Понятно, почему эти поэмы держал в ларце Александр Македонский, зачитываясь ими во время досуга. Семь греческих городов будут оспаривать друг у друга право считаться местом его рождения, и не сосчитать число тех, кто считает себя его духовными учениками.

Г.М. Коржев. Гомер. Студия. 1957—1960 гг

Несколько иная историческая ситуация сложилась во времена Гесиода, младшего современника Гомера. Гесиод – личность уже явно историческая. Жил в Беотии, неподалеку от города Фив, на рубеже VIII—VII веков до н.э. Прежде чем стать поэтом, Гесиод и сам вел трудную жизнь крестьянина и пастуха. Его устои и философия сформировались под влиянием не очень благоприятных жизненных обстоятельств и наблюдений за людьми. Его обманул родной брат Перс, чтобы завладеть отцовским наследством. Повсюду Гесиод наблюдал несправедливость и гнет могущественной знати, доказывавшей раз за разом народу, что «по сути вещей правды нет никакой» (Аристофан). Затем Гесиод, выступая как рапсод, завоевал приз в Халкиде (Эвбея). В поэмах (а до наших дней дошли три из них – «Труды и дни», «Теогония» и «Щит Геракла») он пишет эпическим гекзаметром или языком гомеровского эпоса. В «Теогонии» («Происхождении богов») Гесиод истолковывал миф мифологически, представляя богов в роли примитивных, завистливых существ, к тому же и весьма кровожадных. Зевс «силы огня неустанной решил ни за что не давать он людям ничтожным, которые здесь на земле обитают». Боги постоянно склонны к войнам («войны возжелали их души»). Если они и справедливы, то только по отношению к своим «коллегам». Зевс между богами «все хорошо поделил» и «каждому почесть назначил». Он сочетался браком с Фемидой («правда», «право», «суд»), та родила ему трех дочерей: Эвномию («благозаконие»), Дику («справедливость»), Ирену («мир»). Последняя всегда сидит возле отца, сообщая ему о людских пороках, после чего следует их наказание от Зевса. В целом же женский род в «Теогонии» у Гесиода выглядит не очень-то привлекательно. Выходит, что дамы посланы в этот мир не для помощи или даже ублажения мужской плоти, но главным образом «на горе мужчинам». Они подобны трутням, что «пожинают чужие труды в ненасытный желудок». Мораль и нравственный уровень женщин в семейном союзе выглядят довольно удручающе и оставляют желать лучшего. Вот как Гесиод говорит о назначении дам:

Женщин губительный род от неена земле происходит.Нам на великое горе, они межмужчин обитают,В бедности горькой не спутницы, —спутницы только в богатстве…

Однако в главном своем сочинении «Труды и дни» Гесиод прославляет крестьянский труд и осуждает грабителей и бесчестных судей, а также царей и всех проходимцев, что пользуются трудами народа, безжалостно обманывая его. В них – главный источник несправедливости. Басилеи в мирное время вершат правосудие. У Гомера они более или менее справедливы, а у Гесиода все судьи берут взятки и творят неправый суд. Всюду царит право сильного. Везде он видит господство несправедливости. Его пессимизм находит выражение в учении о порче мира в течение пяти эпох. Но противовесом плохим правителям он считал хороших, веря в их справедливость. Идеалы правды и справедливости Гесиод распространил на простых людей, говоря Персу: «Слушайся голоса правды и думать забудь о насилье». Как видите, у Гомера немало мест, где он если и не любуется убийцами и грабителями, то признает их действия законными, утверждая, что всё – в руках царя-басилевса, «отца, пастыря народов». Так, Гомер пишет: «Жизнь и сила народа (феаков) держится басилеем», «народ слушается его, как бога». Хотя зачастую власть басилевса – власть тирана и самодура. Гомер настаивает, что народ должен «покориться безмолвно» царям и тиранам, «говор мятежный смиряя». Хотя Агамемнон лишь на словах – «повелитель мужей». Даже признание Одиссея: «Нехорошо многовластие. Единый да будет властитель, царь единый» – это лишь фраза. На деле его ни в грош не ставит даже бандитское, воинственное окружение (Ахилл). И вот Агамемнон идет на попятный, говоря Одиссею: «Я ни упреков отнюдь, ни приказов тебе не вещаю» (Ил. 4: 350).