Книга Сговор диктаторов или мирная передышка? - Арсен Мартиросян

Однако что еще не все. Как известно, 22 июня 1941 г. А.Гитлер Выступил с большой речью. В служебном выпуске ТАСС № 173/С она представлена как изложение декларации фюрера в связи с нападением Германии на Советский Союз. Так вот, в этой речи-декларации Гитлер озвучил весьма любопытные моменты. Он заявил: «...Когда мы начали продвигаться в Польшу, советские правители неожиданно потребовали Литву вопреки заключенному соглашению.,»[154]. Несмотря на то, что Вся его декларация лицемерная и почти в любом пункте — абсолютно лживая, тем не менее конкретно указанный аспект едва ли был им сфальсифицирован. Но если это так, если «советские правители неожиданно потребовали Литву вопреки заключенному соглашению», то как это понимать?! Ведь получается, что до указанного фюрером момента, то есть до нападения Германии на Польшу, Вопрос о Литве вообще не поднимался во время советско-германских переговоров. К слову сказать, вопрос о передаче Литвы в «сферу интересов» СССР по-настоящему обсуждался только во время второго визита Риббентропа в Москву, то есть 28 сентября 1939 г. Тогда каким же образом она оказалась затронутой в самом первом «секретном дополнительном протоколе», тем более прямо в первом его пункте?! Более того. Гитлер утверждал, что во время советско-германских переговоров о заключении договора о ненападении от 23 августа 1939 г. «В Москве германия торжественно заявила, что она рассматривает указанные ею территории и страны, за исключением Литвы, как находящиеся Вне пределов всяких политических интересов Германии»[155]. А это как понимать?! Торжественно заявить — это же не подписать «секретный дополнительный протокол», тем более что сам Гитлер в этой речи сразу же после обозначения факта «торжественного заявления» произнес следующее: «Помимо этого, была заключена специальная конвенция на случай, если бы Англии удалось успешно толкнуть Польшу на войну против Германии»[156]. То есть «торжественное заявление» — это одно, а «специальная конвенция» — другое, тем более что она относилась к Польше. Да и то, если исходить из того, что сказал Фюрер, эта «специальная конвенция» имела некий превентивный характер на случай провоцирования Англией Польши на Войну против Германии, что, кстати говоря, Англия действительно отчаянно пыталась сделать. Но все дело в том, что по факту сие имело место лишь 25 августа 1939 г., когда было подписано англо-польское соглашение, более известное как пакт Галифакса — Рачиньского, хотя в Берлине заранее знали, что такое соглашение готовится. Тогда что же получается?! О какой же «специальной конвенции» идет речь? В чем ее суть?! И где же тогда та же Литва?! Ибо в итоге-то вообще получается, что лично Гитлер разоблачил фигурирующую ныне фальшивку по имени — самый первый «секретный дополнительный протокол» с его четырьмя пунктами, прежде всего, сам факт его существования в природе! Потому что под «заключенным соглашением» он однозначно подразумевал договор о ненападении от 23 августа 1939 г. А вот что такое «специальная конвенция», да еще и касательно Польши по весьма специфическому случаю?! Да, никто не собирается оспаривать тот непреложный факт, что Гитлер — законченный мерзавец, отпетый негодяй, оголтелый подонок, преступник № 1 всех времен и народов и отъявленный лгун (уступавший в этом черном деле только Геббельсу, да и то всего лишь по техническому исполнению). Однако же вовсе не дебил, тем более в клиническом медицинском смысле, Во Всяком случае на тот момент. Тогда как же следует воспринимать процитированные выше пассажи из его речи-декларации?! Кстати говоря, в фигурирующих в различных источниках иных вариантах этой же речи Гитлера принципиального разнобоя с вариантом ТАСС нет. Есть только терминологическая разница — если при переводе с немецкого языка на русский язык ТАСС использовал термин «специальная конвенция», то в других случаях фигурирует — «особое соглашение». Но опять-таки, не «секретный дополнительный протокол»! Видите ли, в чем все дело-то?! Если самый первый «секретный дополнительный протокол» был реальностью, как это утверждают до сих пор, то точное название документа, не говоря уже о факте его существования, никто, кроме Сталина и Молотова, не знал. Что, правда, весьма сомнительно, ибо хотя бы уж их личные переводчики-то были в курсе, что за документы готовились для подписания. Соответственно, выходит, что Гитлер использовал настоящее название документа и потому его так и перевели на русский язык. Не говоря уже о том, что вера в точность перевода ТАСС — 100 %. Там всегда работали и работают отменные высококлассные специалисты, прекрасно знающие иностранные языки и обладающие навыками быстрого, практически в режиме синхронного литературного перевода. Тем более что это имело место в сталинском СССР. Тогда работники всех уровней четко осознавали меру своей ответственности за результаты своего пруда. Особенно если учесть, что этот выпуск ТАСС был секретным, то есть предназначенным только для высшего руководства СССР, прежде всего для Сталина и Молотова, и уж переводчики и руководство ТАСС как минимум раз десять проверили точность перевода, прежде чем направить выпуск в Инстанцию.

V. При подписании между СССР и иностранными государствами договоров, соглашений или пактов, к которым имелись не подлежащие оглашению в то время приложения/протоколы, последние в те времена, во-первых, назывались в основном «конфиденциальный протокол». Возьмите любые договоры или пакты с теми же Прибалтийскими государствами, которые были заключены в сентябре — октябре 1939 г. Предлагаю взять именно их как наиболее близкие по тематике и по времени[157]. Все они имеют в качестве приложения именно конфиденциальные протоколы, но не секретные протоколы! С чего это Германии был такой почет, что для нее, видите ли, именно «секретный дополнительный протокол»?! Ведь в конфиденциальных протоколах с Прибалтийскими государствами речь шла о не менее, если не более, секретных вещах, например о порядке размещения советских войск на их территории и т. п. вопросах. Но там только конфиденциальные протоколы, а Германии — непонятно почему особый почет в виде «секретного дополнительного протокола»?! Кстати говоря, по документам архива внешней политики видно, что в некоторых случаях с Германией тогда подписывались также и конфиденциальные протоколы.

Во-вторых, с какой стати этот пресловутый «протокол» помимо того, что он, видите ли, секретный, так еще и дополнительный?! По отношению к какому документу он дополнительный?! К примеру, 10 октября 1939 г. был подписан «Договор о передаче Литовской Республике города Вильно и Виленской области и о взаимопомощи между Советским Союзом и Литвой». Так вот у этого договора есть и Конфиденциальный Протокол, числящийся как Приложение 1, и Дополнительный Протокол, числящийся как Приложение 2. Причем преамбула последнего четко показывает, во исполнение какой конкретно статьи договора (ст. 1) составлен дополнительный протокол. Проще говоря, в случае с договором с Литвой все понятно, почему был составлен именно дополнительный протокол и почему он дополнительный. А вот с пресловутым «секретным дополнительным протоколом», мягко выражаясь, не ясно, почему он дополнительный. К слову сказать, возвращаясь непосредственно к идентификации архивного фонда, если конфиденциальный протокол к упомянутому договору хранится в Ф. 03а — Литва, Д. 05, то дополнительный протокол — поскольку он открытый — в Ф. 3а — Литва, Д. 61.