Книга Сын архидемона - Александр Рудазов

Перед кабинетом Гадюкина по-прежнему стояли охранники – Виктор и Сергей. Один из них сейчас тихо разговаривал по рации, и шея у него напрягалась все сильнее. Второй нервозно озирался по сторонам, держа ладонь на пистолетной рукояти. Похоже, ребятам уже сообщили о шаловливом зверьке яцхене и его забавных проделках.

Прокрадываться мимо них незаметно я не стал.

Убивать тоже не стал – не настолько я суров, чтобы мочить людей только за то, что они стоят у меня на до роге. Просто сделал вид, что иду мимо, дождался, пока

камера на стене отвернется в другую сторону, и молниеносно выстрелил хвостом. Раз укол, два укол – не успев даже сообразить, что происходит, охранники

попадали на пол. Теперь быстренько оттащим их в пустое помещение и положим в уголке. Через часок очухаются.

Конечно, еще остаются камеры. Если кто-то заметит, что охрана исчезла, нас запалят. Можно сломать камеру, но это тоже заметят. Будем надеяться, что ребята на пункте наблюдения сейчас заняты более важными вещами – выискивают беглого яцхена, например. В конце концов, тут пятьдесят этажей, и на каждом десятки камер – сколько людей нужно, чтобы следить за всеми экранами одновременно?

В кабинете Гадюкина было уютно и спокойно. На плите закипал чайник, играла тихая музыка – ничто не говорило о том, что на базе поднята тревога. Разве что в углу мигала красная лампочка да полковник Щученко гневно топорщил усы, стоя напротив двери.

– Вы, хражданочка, хто будете? – сурово нахмурился он при виде меня. – Пароль назовите!

– Да это же я, полковник, – повернул камень в кулоне я. – Не узнали?

– А, это вы, товарищ Бритва. Опять, значить, трасвинтита из себя кривляете? Не одобряю!

Кроме Щученко, меня никто не встретил. Святогневнев и Гадюкин обнаружились в соседней комнате, где предавались весьма странному занятию – тыкали в спину и бока толстого кота, сидящего рядом со стулом. Тот не трогался с места и лишь недовольно колотил хвостом по полу.

– Что это выделаете, профессор? – полюбопытствовал я.

– Учу кота прыгать через стул, батенька! – весело откликнулся Гадюкин.

– Такой, знаете ли, важный кот попался – не хочет прыгать, и все тут!

Я подошел поближе. Кот вальяжно повернул голову и пренебрежительно чихнул. Плевать он хотел на всех яцхенов, вместе взятых. А вот Вискас не был таким разборчивым.

– Не хочет прыгать, – задумчиво повторил Гадюкин. – Ну-ка, батенька, помогите.

Я попытался сказать, что времени у нас в обрез и надо срочно сваливать, но профессор нетерпеливо замахал руками и приказал не отвлекать его ерундой. Я подумал, что в крайнем случае всегда смогу прыгнуть в другой мир, и послушно помог Гадюкину поднять кота. Тот недовольно замявчил, но все же соизволил оторвать жирный зад от пола.

– Котенок, котенок, взлети выше солнца! – запел Гадюкин.

– Давайте, батенька, подбросьте его!

Не понимая смысла всей этой куклачевщины, я тем не менее подбросил кота вверх. Тот издал поразительно гнусавый звук, выпустил когти и. остался висеть в воздухе. Его глаза изумленно округлились, кот завертелся вокруг своей оси и замахал лапами, пытаясь за что-нибудь уцепиться.

– Котята учатся летать! – радостно пропел Гадюкин, дирижируя указательными пальцами. – Им салютует шум прибоя, в глазах их небо голубое.

– Профессор, это как? – удивленно спросил я.

– А это, батенька, проект, над которым я сейчасработаю. Кодовое название – «Зефир». Краткое описание – искусственная невесомость. Видите установку на потолке?

– Я думал, это биде.

– А я думал, люстра, – добавил Рабан. Его никто не услышал.

– Пока что мы можем поддерживать только небольшое локальное поле, – свел ладони вместе Гадюкин. – Сфера с диаметром около шестидесяти сантиметров. На человеке испытать не получается – а вотна коте. как видите. Кот тем временем понемногу выплыл из поля невесомости и начал снижаться. Гадюкин, заметив это, подтолкнул его обратно и укоризненно пропел

– Непросто спорить с высотой, еще труднее быть непримиримым, но жизнь не зря зовут борьбой, и рано нам трубить отбой!., бой, бой, бой!

– Правильные песни поете, товарищ! – одобрительно воскликнул Щученко. – Так держать!

Сняв показания приборов, Гадюкин наконец позволил бедному котейке приземлиться. Тот нервно заурчал и полез к своему мучителю обниматься. Стокгольмский синдром, что ли?

– Все, кот нам больше не нужен, – объявил Гадюкин. – Сейчас мы его усыпим.

– Что? – поразился я. – Профессор, вы серьезно?

– Спи, моя киса, усни, в доме погасли огни. – запел Гадюкин, гладя лежащего на коленях кота.

– Профессор, что вы делаете?

– Тсс, батенька, не шумите, я пытаюсь его усыпить! Дверь ни одна не скрипит, мышка за печкою спит.

Кот уснул уже через пару минут. Утомился, падла пушистая. Гадюкин аккуратно перенес его в ящик письменного стола и умиротворенно вздохнул.

– Он у вас там что, живет? – полюбопытствовал я.

– Кот, как и человек, должен где-нибудь жить. – рассеянно ответил Гадюкин. – Вы здесь закончили, батенька? Проводить вас?

– Куда проводить? – не понял я. – На выход, куда же. Я уже позвонил, машина

сейчас подъедет.

– Угу. А там что, выпускают?

– Бдительность усилили, – хихикнул Гадюкин.

– Приказано не пропускать никого, у кого больше двух рук. Но ведь это для вас не проблема, батенька?

Я почесал головной гребень. Черт, как бы все было просто, если бы гребаные энгахи не ограничили меня в правах. Сейчас бы просто прыгнули с Щученко и Святогневневым в другой мир. в какое-нибудь хорошее место, хоть на те же Девять Небес. А оттуда уже – обратно на Землю, но с небольшим смещением. И ву-аля, дело в шляпе.

Правда, тогда неприятности были бы уже у Гадю-кина – ему ведь пришлось бы объяснять, куда подевались его гости. Довольно странно, если четыре человека вошли и ни одного не вышло. Ладно, свинтим так. Небось не запалимся.

И тут заговорила система внутренней связи. Напряженный голос скороговоркой сообщил, что в связи с биологической угрозой на базе объявляется карантин. Всех просят немедленно проследовать в специальные убежища. Код опасности – красный. Повторяем: код опасности – красный. Через три минуты все входы и выходы будут заблокированы. Производится активация защитных систем.

Меня это немного обидело. Не настолько я опасный, чтобы эвакуировать всех почем зря.

– Странно, – задумчиво произнес Гадюкин.

– Что странно?

– Да так.

Мы вышли в совершенно пустой коридор. Гробовая тишина и ни души кругом. База словно вымерла.