Книга Ловец Душ - Марина Ефиминюк

– Фголка, – толкнул он меня под локоть, – поди, что ли, пива возьми?

Он положил на стол пару медяков. Я доковыляла до стойки, схватила тяжелую кружку с самым дешевым пивом, плеснув на относительно чистую рубаху пены, развернулась и остолбенела: за столом рядом с Денисом сидел Арсений с неизвестным мне парнем. Меня охватила паника, я всучила кружку мальчику-подавальщику и попыталась спрятаться за спинами бородатых купцов.

– Пацан, – икнул один, обдав меня облаком перегара, – ты какого лешего здесь толчешься? Отвали уже!

Меня буквально вытолкнули на середину зала. Я метнулась к выходу, позабыв про оставленную душегрейку, и тут же пересеклась взглядом с Арсением. Время замедлило ход. Колдун буквально переменился в лице, сначала он побледнел, потом заморгал, не веря собственным глазам. Молодой парень, сопровождавший его, тоже уставился на меня, словно увидел призрак. Впрочем, они и не подозревали, что я могу появиться в городе.

– Фгол! – взвыл Денис. Я колебалась, из таверны надо было убираться подобру-поздорову, а главное – скоренько и без особого шума. Арсений уже медленно поднимался из-за стола. В воздухе запахло горелым, причем в прямом смысле слова, из открытой двери кухни ворвался запах паленого мяса.

– Наташа? – Арсений произнес это тихо, кажется, просто шевельнул губами.

– Какая, к чегту, Наташа? – изумился рядом с ним Денис. – Это мой Фгол! – Он посмотрел на меня по-новому. – Так ты девица?!

Я рванула к двери, в спину мне летел крик Давидыва:

– Стоять, дуга!

А следом за ним чей-то щенячий визг:

– Держи ее!

Чья-то сильная рука схватила меня за шкирку, пуговицы на рубахе затрещали, разлетаясь в разные стороны. Я дернулась, попыталась вырваться. Народ зашумел с новой силой. Раздался возмущенный вопль:

– Ты, картавый, разлил мое вино!

С грохотом отодвигая стулья, люди поднимались из-за столов, торопясь разнести заведение на щепки. Драка началась сама собой, вокруг с визгом носились девицы, одна уже замахивалась кувшином. Я едва успела пригнуться, как он мелькнул над моей головой и, никого не задев, вылетел в окно. На пол посыпались осколки. Мальчик-подавальщик попытался быстрее убраться из пекла на тихую кухню, но поскользнулся на жирной луже из щей, махнул подносом по лицу пьяного купца. Тот охнул и осел на пол. Денис запрыгнул на стол с белой скатертью и, танцуя среди тарелок, наполненных едой, лихо отражал удары нападающих. Он хохотал как сумасшедший, глаза его горели бешеным огнем. Тут на сцену среди общего круговорота ударов и криков вышла компашка покалеченных. Хромой замахнулся костылем, заехав кому-то аккурат в район челюсти. Потом ударил Дениса под колени, Давидыв по-женски взвизгнул и упал спиной на тарелки. Косой стал стягивать его на пол, а однорукий при этом колотил по лицу здоровой пятерней. Меня охватило кольцо чьих-то рук, в это время снова просвистел стул. Из последних сил я вырвалась и упала на пол в мешанину из остатков еды и грязи, осыпавшейся с обуви. Обидчик, удерживающий меня, грохнулся рядом, побежденный деревянной ножкой стула, угодившей ему почти в глаз. Девица, бросающая мебель, дико захохотала и запустила в голову незадачливых драчунов, сцепившихся в непосредственной близости от нее, тяжелой медной пепельницей.

Я быстро забралась под стол, рваная рубаха открыла перебинтованные женские прелести. Там сидел старичок с тонким песне на носу, с маленькой кружечкой в одной руке и тарелочкой с одиноким грибком в другой.

– Вы за наших или за ихних? – полюбопытствовал он, впрочем, без особого энтузиазма. – Ваше здоровье! – он кивнул, не обращая внимания на царящий вокруг хаос, и отхлебнул пива.

Я обогнула старикашку и поползла в сторону стола, где оставила свою душегрейку. Удачно миновав десяток толкущихся ног и господина в некогда дорогом камзоле, свалившегося практически мне на голову, я добралась до своей одежки. Кто-то схватил меня за волосы.

– Ну что, попалась, Наталья? – ухмыльнулся Арсений, дернув так, что я вскрикнула. Тут схватка его ослабла, он рухнул, придавив меня своей стопудовой тяжестью. С трудом выбравшись, я хотела отблагодарить своего спасителя. Им оказался хромой, по-прежнему размахивающий костылем, как булавой. Стоило мне поднять голову, как в лоб впечаталась костяная ручка костыля. Я сдавленно ругнулась и упала на приходящего в себя Арсения. В этот момент раздались крики:

– Стража! Уходим! Стража!

Бой закончился полной победой стражьего предела.

* * *

Из «Веселой вдовы», превратившейся после драки в руины, нас отвезли не в городской карцер, а в старинный особняк Арсения. Два подкупленных Арсением стража провели нас через кухню, где орущий Давидыв насмерть перепугал всех кухарок и дворовых девок. Те спешно крестились и отворачивались к стенам, страшась, как бы «попорченный» не заразил их безумием. Нас затолкали в дальнюю комнату в нежилом крыле дома и привязали к стульям, а Денису вовсе запихнули в рот грязную тряпку, чтобы успокоился и перевел дыхание (признаюсь, последнему обстоятельству я втайне обрадовалась).

Вокруг пахло сыростью, на обитых некогда бесподобным белым шелком стенах темнели разводы. На высоком комоде плавилась свеча, горячий воск сказочным узором стекал на пыльную полировку и бежал светлой дорожкой по резным ручкам. Я мерзла, тряслась и хотела зарыдать в голос.

Это же надо было так глупо попасться!

Давидыв пыхтел рядом, злобно вращая выпученными от удушья глазами. Вдруг он зарычал и лягнул меня сапожищем аккурат под коленную чашечку.

– Денис, – взвыла я от боли и обиды, – прекрати!

Тот что-то нечленораздельно промычал и снова махнул ногой. Тусклый свет блеснул на пряжке сапога. Я с грохотом отодвинулась подальше. Давидыв приблизился, перебирая ногами и оставляя на покрытом лаком паркете четыре внушительные царапины от ножек стула.

– Да пойми ты, – попыталась объяснить я, – я не могла сказать правды! Ты даже не представляешь, за что меня ищут!

Денис стал мычать громко и страстно, попытался выплюнуть тряпку. Беседа обещала перерасти в душевную и эмоциональную, но тут в замке повернулся ключ, и дверь отворилась. На пороге, улыбаясь в бороду, общипанную в драке, стоял сам Арсений. За его спиной маячил давешний парень, украдкой рассматривая меня, стараясь скрыть под презрительностью любопытство.

– Здравствуй, Наталья, – кивнул Арсений, входя. Он уже успел переодеться в рясу и стал походить на мелкого дьячка, только жасминовая волна да холодный пустой взгляд выдавали в нем колдуна со стажем. Его змеиные глаза враз осмотрели меня с ног до головы.

– Вот уж не думал, что свидимся, – еще душевнее проворковал он.

– А я вот очень надеялась на нашу встречу, – процедила я.

Давидыв что-то промычал в тряпку. Он, конечно, тоже надеялся на встречу с колдуном, но не при таком раскладе.

Внезапно Арсений прекратил ухмыляться и окончательно стал походить на зубастого пса. Даже щеки отвисли, как у бульдога, оставалось только струйку слюны пустить: