Книга Турнир самоубийц - Ян Леншин

Выпали две семерки.

– Ага! – обрадовался Лингва. – Крупье, карту!

– Подожди, шериф еще не закончил. Верно, мистер Вайтфокс?

Ульрик растерянно кивнул.

Блинч сдал третью карту. Снова выпала семерка. Лингва приуныл. Распорядитель отсчитал карты себе – десятка, шестерка, девятка. Под овации зрителей Ульрик занял место на трибуне рядом с Джен.

– Ты можешь хотя бы пять минут вести себя нормально? – сразу напустилась та. – Не привлекая столько внимания?!

«Нормально»? «Не привлекать внимание»? Она серьезно? Да если он будет в Блэткоче вести себя «нормально», местные сочтут его сумасшедшим!

– А что не так? По-моему, я отлично справился. Видела, как мне сегодня везет?

– Уж лучше бы нет. Надо было остаться дома, наряжать кота.

– Чего?

Ульрика окликнули. Обернувшись, он увидел анонима.

– «Молния» на имя шерифа.

Человек-маска протянул телеграмму. Там были адрес и время: Праведников, 27. В 19.00. Коммивояжер назначил встречу. Что ж, вечером мучения закончатся. И суд выигрывать не придется. Все устраивается как нельзя лучше. Ему и правда неслыханно везет. Может, купить лотерейный билет? Стоило Ульрику так подумать, как неприятностиметр ожил и принялся надсадно пищать.

– Взялись за старое?

Ульрик прекрасно знал, кого увидит, если обернется. И потому сделал вид, словно ничего не произошло.

– Я к вам обращаюсь.

Неприятностиметр стал пищать сильнее.

– Все, с меня хватит, сейчас голова разболится, – Джен решительно поднялась. – Встретимся у меня дома через час. Надеюсь, ты не забыл про подарок?

Подарок? Какой подарок?

– Конечно, не забыл, – покраснел Ульрик. – За кого ты меня принимаешь?

Джен фыркнула и ушла, не сказав больше ни слова.

– Можете игнорировать меня, сколько влезет. Я пришла лишь сообщить, что сегодня вы сдаете персональный экзамен на профпригодность. Мне.

– Сегодня я занят, отмечаю Котовство с друзьями, – буркнул Ульрик, мрачно разглядывая ключ от Столицы Метеоритов.

Опустить бы его кое-кому на голову.

– Вы все еще работаете на меня, – напомнила Белинда.

– Я не собираюсь снова совать пальцы в розетку, даже ради вас.

– Не хотите работать – не надо. Принуждать никто не станет.

– А печать? – обернулся Ульрик.

– Согласитесь, неразумно носить печать, которой не соответствуешь, – ядовито улыбнулась Белинда.

– Что от меня требуется?

Он равнодушно смотрел, как Блинч тасовал колоду, сдавал карты. Люди вокруг шумели, кричали, спорили. Радость от победы улетучилась, теперь Ульрик чувствовал лишь усталость.

– Обычная прогулка по городу. Вам и делать ничего не придется, все случится само собой.

– А если не случится?

– Тем хуже для вас.

Самоубийцы один за другим покидали стол. Первым ушел Феймлес. Он присоединился к N, что по-прежнему стоял на крылечке Башни. Мистер Хикс ужом извивался на стуле, беспрестанно озирался, но вот три очка набрал и он. После чего незамедлительно покинул арену. За столом остались Лингва, Мэгги и Чайлд. Башня к тому времени давным-давно перебралась в место потише.

Дела у грэма шли неважно – Блинча он обыграл лишь раз, тогда как у зеленоволосой Мэгги и пакетоголового Чайлда было по два очка. Лингва путался в картах, нервничал, то и дело оглядывался на товарищей, ища поддержки. Блинч оставался невозмутим.

Нежданно-негаданно Лингве улыбнулась удача, да еще два раза подряд.

Сначала выпали джокер и туз, против семнадцати у Чайлда, трех восьмерок у Мэгги и пары десяток у Блинча. А потом вовсе – два джокера. Комбинацию «мистер Блэткоч», припомнил Ульрик науку распорядителя, перебить невозможно.

– Гулять вечером по городу очень опасно, не боитесь? – привел Ульрик последний довод.

– Я буду не одна.

Мэгги по-прежнему показывала карты всему свету. Малютке было откровенно скучно, игра ее утомила. Джен рассказала, как Мэгги справилась с первым испытанием. Тролль, едва увидев зеленоволосую, попросил развязать его. Пожелал девочке хорошего дня, извинился перед публикой. Затем стремглав оббежал арену и упал замертво, захлебнувшись кровью.

К слову, мистер Хикс остался в живых только чудом.

Едва Блинч закрыл цепь на замок, несчастный юноша потерял сознание. Таким образом, ни одна обидная речь не была воспринята им должным образом. Тролль, до того с нетерпением предвкушавший, как вволю поглумится над беззащитной жертвой, видя этакий конфуз, пришел в ярость. Он пытался докричаться до мистера Хикса, но все было тщетно. Молодой человек сидел, уронив голову на грудь, а очки медленно сползали с его носа. К той минуте, когда они упали на песок арены, тролль был мертв.

– Что я вам сделал? Почему вы меня так ненавидите? – спросил Ульрик, наблюдая, как Чайлд пасует в девятый раз.

– Не преувеличивайте, – Белинда поджала губы.

– Я понимаю, мы никогда не ладили, но войдите в мое положение. Думаете, легко каждый раз из кожи вон лезть, устраивая черт знает что?

– То есть вы признаетесь, что все несчастные случаи, в которые вы попадали, были подстроены?

– Нет. Вы ведь меня сразу уволите, – улыбнулся Ульрик.

– Разумеется. Увидимся в семь у здания мэрии.

– Я не могу в семь, у меня на это время назначена встреча! – крикнул Ульрик вслед уходящей Белинде.

Та даже не обернулась.

Чайлд опять бросил карты.

– Пас.

– Вы собираетесь пасовать до тех пор, пока она не выиграет? – Блинч указал колодой на Мэгги.

– Неужели догадался? – глухо спросил Чайлд из-под пакета.

– В таком случае игра окончена, спасибо за внимание, – натянуто улыбнулся распорядитель.

И это все?!

* * *

Семантикс невыносимо страдал. За что человеку такие муки? Кто мог сотворить подобное? Глас вопиющего в пустыне. Эти блэткочцы, эти варвары, способны на любую мерзость! Никогда прежде он не видел ничего более чудовищного и возмутительного. Даже в страшных снах. Насилие над человеческой природой, вот что такое четыре восклицательных знака подряд. А «ложить» вместо «класть»?!

Семантикс, бормоча сквозь зубы ругательства, стирал с забора кривые строчки чьих-то художеств, когда за его спиной беззвучно выросла Блуждающая Башня. Со ступенек на тротуар спрыгнул человек в маске. Стукнул грэма мешочком с песком по затылку, подхватил обмякшее тело и потащил. Едва похититель и жертва скрылись за дверью, Башня исчезла.

…В конце пустынной улицы появился человек в черном балахоне. Когда он поравнялся с исписанным мелом забором, то замер. Несколько секунд человек стоял не в силах пошевелиться. Потом бросился к забору и принялся рукавом стирать скачущие вверх-вниз строчки.