Книга Петр Первый. Благо или зло для России? - Евгений Анисимов

Конечно, в своей регламентации он руководствовался принципами рационализма, прагматизма. Но, обращаясь ко всем сторонам жизни, Петр, кажется, утратил чувство меры, сделал "регулярность" тотальной. Она порой напоминает литературные фантазии от Кампанеллы до современного английского сериала "Черное зеркало". Петр работал в том же направлении, создавая во всех сферах русской жизни тотальный, поистине устрашающий общественный порядок.

Известно, что бичом тогдашних городов (да и деревень) были пожары. Значит, предписывал Петр, крыши надо крыть не дранью и соломой, а черепицей или, на худой конец, дерном. Трубы следует регулярно чистить, следовательно, они должны быть такой ширины, чтобы мальчик-трубочист пролез в трубу. Да, не забудьте потолки подмазывать глиной, выкопать пожарные водоемы, дома в деревнях строить на таком расстоянии, чтобы в пожары один от другого не загорался! На лето в Санкт-Петербурге все печи и бани частных домов запечатывали государственной печатью, а при полиции была учреждена особая "нюхательная команда", которая ходила по ночному городу и вынюхивала дым из кухонь и бань в тех домах, чьи хозяева пытались, пользуясь ночной темнотой, грязь с себя смыть или щей сварить. Таких нарушителей противопожарной безопасности ждали большие штрафы и прочие наказания.

Дома в городе предписывалось строить не абы как, а по плану-плакату, составленному Д. Трезини и полученному владельцем в полиции, в строго указанном месте. Причем из боковых стен построенного на пустыре дома должны торчать кирпичи, с тем чтобы строители могли легко пристроить к этому зданию дом соседа и таким образом образовалась вожделенная Петром "сплошная фасада", как в любезном царю Амстердаме. Полицейские строго следили за числом балясин на крыльце, за высотой порога в доме, за числом и расположением окон и дверей. А то, что вам неудобно, что от соблюдения "регулярства" в доме холодно, — привыкнете, вон голландцы живут, и ничего! Да, улицы должны быть прямы и широки, здания должны выходить на красную линию, а не по-московски стоять в глубине участка, а если ветер и наводнения — терпите! С нарушителями-кривостроителями расправлялись весьма своеобразно: каторжники таскали по улицам огромную раму, длинная сторона которой соответствовала требуемой ширине улиц. И если рама не проходила между двумя домами, стоящими напротив друг друга, "нерегулярный" дом подлежал сносу. Чтобы хозяева не затягивали перестройку, каторжники быстренько разбирали у этого дома крышу, а без крыши в Петербурге не поживешь! Чтобы прекратить ночные разбои и грабежи, было предписано улицы перегородить на ночь шлагбаумами, жителям дежурить по очереди, как в Голландии (вспомним "Ночной дозор" Рембрандта). После комендантского часа можно ходить с фонарями и пропуском, приезжих следует записывать в особые книги, за город без паспорта никого не выпускать и т. д. и т. п. Десятки других подобных предписаний! Петр зорко смотрел по сторонам в поисках объекта регулировки. Не понравилось ему, как плели лапти в одной губернии, — приказал прислать лаптеплетов из другой губернии. Увидел в Прибалтике удобные косы — набрал насильно несколько десятков местных мужиков с косами и разослал их по всем губерниям учить русских мужиков косить не так, как они привыкли за тысячу лет. Шел государь по кладбищу, споткнулся о выступающее надгробие — тотчас издал указ, чтобы надгробия были вровень с землей, как в Голландии. Заметил, что русские своих покойников хоронят в выдолбленных колодах-гробах, запретил — надо же строевой лес экономить — и велел делать гробы из досок или из черного леса. Известна история, как государь хаживал по Гостиному двору и на развалах перекладывал товар по-своему, чтобы лучше продавался. Он-то знал, как успешно торговать!

Но жизнь, как трава сквозь асфальт, пробивала путь и цвела своим цветом, обходя петровские запреты. Однажды в Тайную канцелярию пришел солдат. Он донес на шлюху, которая говорила "непотребные слова" о государе. И когда с полицейскими он пошел за ней, выяснилось, что забыл притон, где провел предыдущую ночь, поэтому стал обходить все те злачные места, которые знал и где часто бывал. И власти вдруг поняли, что, несмотря на шлагбаумы, заставы, паспорта, строгости, таких притонов и злачных мест в столице, этом нашем "городе Солнца", великое множество! Словом, на всякую регулярность есть своя вольница! Может быть, со времен Петра, а не Герцена говорят, что если в России соблюдать все законы, то жить в ней будет невозможно. Вот истинный смысл и цена лелеемого Петром "регулярства" — с помощью разнообразных, по преимуществу насильственных мер и средств жесткого контроля создать не общество порядка, трудолюбия и благополучия, а государство, основанное на неограниченной власти самодержца, на махровой бюрократии, жестоком крепостном праве и назойливом полицейском надзоре.

И давайте вспомним о церковной политике Петра…

Церковь и культура

Почитатель:

Нет, все-таки Вы, сударь, беспощадны: в нынешние времена моя речь в защиту церковной политики Петра может потянуть на "оскорбление чувств верующих" и книжку нашего вполне невинного диалога спалят на площади в Москве, а ее издательницу накажут. Как ни смиренны и послушны государству нынешние попы, но Петра они люто ненавидят и, может быть, впервые за всю историю (под благожелательным взором с вершин власти) не стесняются это выражать и разносят нашего государя по кочкам — посмотрите соответствующие сайты. Это как бы месть за 200 лет "синодального периода Русской православной церкви". Наверняка Вы будете говорить о замене патриарха Священным правительствующим синодом, вспомните о кортике, который государь в ответ на просьбы членов Синода вернуться к системе патриаршества воткнул перед ними в стол и сказал: "Вот вам патриарх!", коснетесь также истории петровского Монастырского приказа, лишившего церковь земель, скажете о снятых церковных колоколах, о намерении государя ликвидировать монастыри и т. д. Много чего подобного можно, как говорят нынешние судейские, вчинить Петру.

Но я сразу Вам скажу главное — Петр Великий был глубоко, искренне верующим человеком. Он хотя и не получил систематического духовного образования, но великолепно знал Священное Писание, церковную службу и никогда никому не позволял смеяться над верой. Подчас это выходило за цивилизованные рамки — известна страшная и совершенно достоверная история, происшедшая в 1705 году в Полоцке, где Петр, вероятно пьяный, посетил униатский Софийский собор и, якобы не стерпев слов униатов о православии, убил четырех монахов и священника. Позже он сам признался в совершенном преступлении, опубликовав манифест, в котором говорилось, что четыре униатских монаха были убиты, а пятый повешен "за учиненное ими государю злоречие и переписку со шведами". Последнее, зная нравы нашей страны, было добавлено для убедительности расправы. Если отбросить в сторону уголовщину, можно признать, что Петр, как и вся Московская патриархия, более всего ненавидел униатов, принявших католическое богословие, но служивших по восточному обряду. Наша православная церковь была готова признать обрезание, лишь бы не пожимать руки униатскому священнику. Когда к Петру подступали католические профессора и епископы с предложением объединить церкви, он дипломатично уходил от ответа, говорил, что это, мол, дела духовные, от меня, необразованного светского правителя, далекие. На самом деле он хорошо разбирался в этих вопросах и твердо придерживался традиционной точки зрения, полагая, что подобное объединение будет означать подчинение Москвы Риму, чего пуще огня боялись иерархи православной церкви на протяжении всей ее историю. Не колеблясь, Петр одобрял жестокие расправы церкви и со староверами. В общем, он не выглядит отступником, атеистом, противником веры по православному обряду.