Книга Попытка контакта - Михаил Иванов

Выражение лица матроса с перебинтованной рукой (он выбросил пылающий картуз за борт) сменилось: вместо страха в нем появилась надежда.

Пирогов вглядывался изо всех сил. Зрелище для любого, не связанного с медициной, было жутковатым.

Повязка была снята и полетела в услужливо подставленный таз. Туда же отправилась обугленная кожа, обнажив систему скрюченных связок, сухожилий и суставов. Врач, прищурившись, направляла то один палец, то другой на пораженные детали анатомии, и те на глазах заменялись новыми.

Пирогов совершенно потерял счет времени и очнулся лишь, когда прозвучал женский голос:

– Полный порядок. Теперь те же меры по недопущению посторонних. Повязку на кисть, дабы обеспечить ее неподвижность. После наркоза сон; на полное заживление понадобятся часов десять. Он может проснуться раньше времени – так пусть до срока кистью не шевелит. Теперь ожоги…

Прошел час. Еще двое пострадавших от огня мирно почивали в своих койках. А в кабинете Пирогова шел напряженный разговор.

– Марья Захаровна, дорогая, то, что вы сделали с глазами бедняги Федосеева – истинно чудо господне. Я и представить себе не мог. Да еще та рука… Христом-богом клянусь: хотел ее ампутировать. Ну, не в моих силах спасти такую… такое… короче, вы сами видели. Будь на то моя воля, сей же час принял бы вас на должность зауряд-лекаря, а то и кого поболее. Но есть к тому препятствие.

Магистр магии жизни умела держать себя в руках. Во всяком случае, в ее голосе звучало лишь вежливое любопытство:

– Какое же?

– Диплом, будь он неладен. Диплом об окончании европейского университета.

Мариэла не знала слова «диплом», но догадалась о его значении.

– Николай Иванович, как понимаю, мой диплом здесь недействителен?

Пирогов шумно вздохнул.

– Вы же из других пределов. Диплом, небось, не по-русски написан, да и ваш университет не знают.

– Но иметь частную практику мне не запрещается?

– А вот это можно, тут могу замолвить слово хоть и перед государем.

– Так вот вам ответ: буду лечить раненых за деньги (у кого есть) в любой день, кроме пятницы. В этот день – бесплатно. А также бесплатно будут лечиться те, на кого вы укажете. Имею в виду: особо важных пациентов. Просто больные из гражданских – тех не считаю. И за вами долг, Николай Иванович: вы обещали разрешить мне присутствовать на вашей операции.

– Ну, уж тут будьте благонадежны. А от вас я, в свою очередь, хотел бы знать: чего вы НЕ можете? Что вы можете – это я представляю.

Женщина наморщила лоб. Собеседник терпеливо ждал. Наконец, иностранка медленно заговорила:

– Одно ограничение вы уже знаете. Если пациент является источником… скажем, того, что заглушает мои способности, я совсем ничего не могу сделать. На такого я даже не наложу никакого конструкта. Второе ограничение: это я сама. Мои силы не беспредельны: если они исчерпаются прежде, чем я закончу работу, дело не будет сделано. К примеру, отрубленная голова: я свалюсь от истощения прежде, чем приживлю ее. Вот еще пример из практики: мою наставницу атаковали летящим с большой скоростью куском льда. Ее будущий муж принял на себя этот удар. Результат: полностью разорваны левое легкое, трахея и левый бронх, перебита аорта, сердце в куски, вылетело три позвонка, разорван пищевод, раздроблена грудина, лопатка, четыре ребра сломаны… ну, перелом четырех берцовых костей и оторванную стопу даже не считаю. Тяжелая контузия, само собой. На моей родине специалистов, способных вытащить такого пациента, я смогла бы пересчитать по пальцам одной руки…

Николай Иванович начал было считать по пальцам одной руки, сколько этих ранений оказались бы смертельными. Пальцев не хватило. Между тем госпожа магистр продолжала:

– …а наставница не получила и царапины, потому смогла действовать. Это его и спасло. Но даже ей лечение досталось недешево: ее подруга, тоже доктор, спасала наставницу от истощения. Применительно к любому моему коллеге: истощение может наступить даже при простейшем лечении, если больных много.

– А чем вы лечите истощение?

– Здесь его некому лечить…

Мариэла чуть слукавила: Тифор мог бы оказать помощь.

– …так что наилучшим способом является просто сон. Хотя бы часов шесть, а лучше – все восемь. Неплохо еще помогает порция вина.

Пирогов ухмыльнулся с изрядной долей цинизма:

– Такое лечение, Марья Захаровна, обойдется недорого.

– Ваша правда, Николай Иванович, но время! Пока я отсыпаюсь, может… сами знаете, что случиться.

Уж это опытный хирург знал превосходно.

– Отсюда же еще одно ограничение: если лечение сложное и длительное – восстановление костной ткани, к примеру – то оно требует моего регулярного внимания. Вам про зубы рассказывали?

Пирогов совершенно искренне удивился:

– Зубы? Какие зубы? Чьи зубы?

– Была тут у меня пациентка, она в свое время зубов лишилась, ну так я их восстановила. Это самый простой случай – имею в виду варианты работы с костью. Два сеанса – и полный порядок. И все же не одним разом… хочу сказать, моя работа потребовалась дважды в течение двух суток.

Хирург про себя твердо решил, что непременно разузнает об этом более чем интересном случае через свои источники. Но оставались еще вопросы.

– Мария Захаровна, вы говорили, что и я мог бы научиться. Хотя бы кратенько опишите: как?

Лицо женщины-врача на секунду сделалось мрачным.

– Николай Иванович, не хотелось бы вас обижать, но… шансы очень-очень малы. Вы мужчина, поэтому один на тысячу, да и то сомневаюсь.

– И все же: как?

– Судите сами. Для начала надо проверить, есть ли у вас вообще способности к восприятию ма… – женщина запнулась, но вскоре нашла слово, – энергетических потоков. Допустим, что есть. В моих краях такой человек встречается один на сотню. Потом надо проверить, к чему у вас природная склонность. Если вы не имеете таланта к восприятию потоков человеческого тела…

Тут женщина остановилась и прищурилась.

– А ведь я недооценила вас. Поздравляю, доктор. Тут возможно соединение умений врача, а они у вас уже есть, и способностей, пусть даже скромных… очень интересное сочетание. Да, если способности вообще имеются, то они лишними в вашей профессии не будут. А та проверка, о которой я говорила – она из дешевых, ей честная цена один ваш рубль. Но есть очень серьезное препятствие. Крайне серьезное.

Глаза молодки из чужих краев приобрели хирургическую жесткость.

– Даже если природная склонность обнаружится, то она не может уцелеть здесь. Точнее, долго прожить не сможет. Одна лишь встреча с человеком, способным гасить их – и все.

Уж чем-чем, а замедленностью мышления хирург не страдал.