Книга Служба ликвидации - Юрий Шубин

– Слушай, а ты их там совсем не зарезал? – поинтересовался у здоровяка полковник. Капитан проходил подготовку в «Альфе», поэтому четыре невооруженных зэка в тесной комнате для него – это семечки. – Ты нашего-то случаем не убил? А то, может, и врачи уже не нужны?

– Да нормально там все! – заверил шефа капитан. – Бил, как Папанов, – аккуратно, но сильно. И чуть-чуть резанул… Для убедительности. Но крови было много. Все очень натурально.

Погрузившись в машину, оперативники уехали.

«Скорая помощь» подъехала необычайно быстро, будто за углом поджидала. Да и машина – не замученная колдобинами «Газель», а сверкающий лаком реанимобиль «Мерседес».

Быстро осмотрев пострадавшего Сухарика, врач озабоченно поцокал языком и безапелляционно заявил:

– Сильно зацепило вашего братка. Нужна срочная операция, а то упустим. Задета бедренная артерия.

Советуясь с фельдшером, он перечислял минусы в состоянии пациента:

– Острая кровопотеря, травматический шок. Счет пошел на минуты. Успеем довезти, а то, может, не стоит?

Фельдшер в синем комбезе «Скорой» неопределенно пожал плечами:

– Должны, если поторопимся. И завертелось…

Охрана лишь бестолково моргала глазами, поскольку в медицинских терминах понимала не больше, чем домашнее животное в апельсинах. Убедиться лично, что там задето, а что нет, никто из смены не мог. Тюремного доктора, как назло, не было.

– Надо связаться со Склифом! Узнай – смогут они нас принять? – деловито отдавал приказы доктор.

Фельдшер вытащил мобильный телефон, чему никто не удивился.

– У нас резаная рана, большая кровопотеря… Ваша операционная свободна? Как нет! Автокатастрофа? Автобус? Много пострадавших? А куда везти?.. А если не примут?.. Тогда предупредите их, что у нас мало времени…

Оглушенный ударом, Сухарик начал совсем некстати приходить в себя и даже шевельнул рукой. С минуты на минуту он должен был открыть глаза. Заметив неувязочку, доктор засуетился.

– Скорее проводи терапию! – крикнул он фельдшеру. – Давай укол!

Фельдшер раскрыл чемоданчик, живо набрал в одноразовый шприц лекарство и вколол больному. Пришедший было в себя и удивленный своим положением, Сухарик вновь отключился, раскинув руки, точно покойник.

Ему стало лучше. Просто фельдшер вколол парню быстродействующее снотворное, что вызвало естественную реакцию.

– Ну вот, теперь порядочек, – довольно констатировал доктор. – Должны довезти. Минут двадцать точно продержится, – оптимистично заявил он.

Каким-то непостижимым образом о ЧП в изоляторе узнали наверху и выдали грозный звонок. Пугали, что, если с задержанным что-нибудь случится или пресса прознает о ЧП, начальнику ИВС до пенсии не доработать, и даже хуже. Он прибежал взмыленный и был готов расцеловать этого Калякина хоть, извините, в задницу, лишь бы тот остался жив.

Начальник немедленно уладил все формальности с отправкой узника в военный госпиталь, ничему не удивляясь. У него и мысли не возникло – с каких это пор арестантов стали лечить и оперировать в военных госпиталях? Хотя чего удивляться, когда в тюрьмах торгуют наркотиками, доставляют на заказ проституток, создают все условия… Если все продается, то почему бы не госпиталь? Ведь знал начальник и внутренние расценки: дополнительное свидание – 250 долларов, звонок по мобильнику – полтинник, доставка в камеру гашиша – две сотни, доставка проститутки – стольник, услуги, чай, сигареты – 500% от номинальной стоимости, увольнительная – пять сотен, условно-досрочное освобождение – до пяти тысяч «зеленых», побег – от сотни тысяч долларов… Именно поэтому рядовые работники следственных изоляторов не уходят с грязной, не почитаемой в обществе и официально низкооплачиваемой работы. Зато многие имеют загородные дома и ездят на хороших машинах…

Начальник ИВС не знал одной немаловажной детали – Центральный клинический госпиталь, номер войсковой части которого записали в сопроводительных документах, являлся лечебным учреждением Федеральной службы безопасности России, в котором простых зэков не лечат ни за какие деньги.

Обмякшее тело Саши Калякина бережно уложили на носилки и погрузили в новенький «Мерседес» «Скорой помощи» с ярко-оранжевыми полосами на бортах. «Фельдшер» – майор военно-медицинской службы ФСБ – опустился на откидное сиденье рядом с больным. «Доктор» – старший оперуполномоченный контрразведки – сел рядом с водителем и почувствовал мгновенную усталость. Двигатель мягко запустился. Включив проблесковый маяк, машина взяла старт.

«Доктор» вытащил мобильник и набрал номер…

* * *

В приемном отделении дожидались прибытия «спецбольного». Операционная бригада находилась в постоянной готовности, а полковник Каледин томился в приемном покое и терзал звонками оперативного дежурного, пока не узнал, что «мероприятие» прошло успешно.

«Мерседес» мягко вкатился на пандус больничной «приемки» и замер перед широкими дверями. Сухарика осторожно переложили на каталку. Анестезиолог сделал «контрольный укол», и под скрип колес больного повезли в операционную.

Там, на матово блестящем стерильном подносе из нержавейки, парня дожидался адаптированный для трансплантации в живые ткани спутниковый поисковый маяк – «Made in USA».

Глава 4

НАЖИВКИ ДЛЯ ЧЕРНОГО ПАУКА

Примерно через неделю, когда рана на ноге почти зажила, Сухарик из госпиталя был переведен в тюремное отделение городской больницы. Еще через неделю сняли швы, и от недавнего неприятного происшествия в камере остался только свежезатянувшийся шрам на левом бедре, Калякин вернулся в изолятор.

Хулигана в камере уже не было. Старые знакомые – «работяга» и «воришка средних лет» – встретили его радушно, как старого приятеля. Хулиган успел потрепать нервы всем, и сокамерники обрадовались, когда его перевели в городской СИЗО.

Однако долго рассиживаться на нарах Сухарику не пришлось. После обеда, который после хорошей госпитальной кормежки снова перестал лезть в горло, арестанта затребовали на выход. Пришел угрюмый охранник и, как всегда громко, крикнул:

– Калякин, на допрос!

По всему выходило, что сейчас предъявят обвинение, погрузят в автозак и под конвоем повезут в СИЗО, где, по рассказам однокамерников, житуха будет еще хуже. Потом суд и топтать зону.

Вот невезуха.

С серыми и тусклыми, как бетон, мыслями о собственной непутевой судьбе Сухарик отправился в «допросную».

На этот раз его там встретил сам начальник изолятора. После скупого приветствия, рассуждений о жизни и дороге в ней каждого человека он наконец сказал:

– Ну что, Калякин, ты веришь в удачу?

– «Спорт-лото», «Бинго-шоу», «Золотой ключик»…

Это мы проходили. Не везет. Хотите предложить билетик? – не слишком дружелюбно ответил арестант.