Книга Да будет воля моя - Дженнифер Бенкау

— Мило, — говорит она и думает, что редко кто пытался более дешевым способом убедить ее.

Пфенниг! Хотя почему человек с такой улыбкой должен выкладывать больше, чем жалкий пфенниг? Ее нравится его экономичный способ мышления. И, в конце концов, успех дает ему такое право, поэтому в ее животе становится теплее.

Когда она открывает дверь своей квартиры и впускает Якоба, от соседей раздаются звуки «Daily Soap».

— Якоб, это — Один. Один — Якоб.

Для Одина этой короткой рекомендации оказывается вполне достаточно. Обычно он крайне недоверчив и не сразу подходит к незнакомцам, но сейчас кот трется боками о ноги Якоба, а головой — о его колени и даже позволяет погладить себя.

— Ты что, купаешься в кошачьей мяте? — удивленно восклицает Дерия. — До сих пор он при появлении чужих прятался под кухонную скамейку.

— Это, наверное, значит, что он меня уже знает. Что ты ему рассказывала обо мне?

— Очевидно, только хорошее, судя по тому, как он тебя встретил.

Якоб спасается от воинственных ласк влюбленного кота: недолго думая, берет его на руки.

— Красивая квартира, — замечает он, пока она развешивает куртки на стулья. — В ней чувствуется твой почерк.

— Она ведь принадлежит только нам двоим, Одину и мне. Здесь никто не давал мне советов… — Впервые в ее жизни. — Хочешь чаю? Кофе?

Якоб хочет только в ванную. Когда он возвращается, начинает разглядывать книжные полки в ее гостиной.

— Мои книги, — говорит она, — единственное, что я забрала, когда ушла от Роберта. Я не хотела оставлять ему ни одной. Все остальное пришлось покупать.

— Только не книги, — очень тихо говорит Якоб.

— Нет. Кота я взяла, когда уже жила здесь. В приюте для животных он бы долго не выдержал. Он ненавидит других кошек. Для него они слишком сложные. Но, честно говоря, большинство людей тоже вызывают у него ненависть.

— Он такой же, как ты. — Якоб говорит это даже без намека на юмор. — Он научился тому, что лучше не подпускать к себе любого человека. Ты узнáешь образец, по которому он избирает свои контакты?

Дерия не видит этого образца ни в себе, ни в своем коте. Еще меньше она понимает Якоба, но у нее нет ощущения, что она должна заниматься этими поисками. Чем ближе он становится, тем меньше она понимает причины, стоящие за этим сближением. А теперь, когда он стоит прямо перед ней и двумя пальцами гладит ей руку — медленно, от плеча вниз к локтю, Дерия с удивлением замечает, что она совершенно против такого не возражает. Она не задает вопросов ни ему, ни себе самой.

— Мне так тебя не хватало, — говорит он хриплым голосом.

— А где же ты был?

Так долго. Так много лет. Так много одиночества.

— Разве это важно? Я вернулся. К тебе.

Значит, к ней, как он сказал. Из-за нее? Эта мысль заставляет ее задрожать. Что-то разбивается. Нет, заживает. У Дерии бегут мурашки по коже — ведь если что-то мертвое восстает и снова просыпается к жизни, тогда, наверное, это прекрасное и запретное чувство и вряд ли из этого получится нечто хорошее.

Якоб молча дает ее беспокойству окаменеть и сам делает последний шаг, преодолевая разделяющее их расстояние. Его нос касается ее носа, и все происходит, как когда-то. Она поднимает голову, чтобы он дотянулся губами до ее губ. Поцелуй прекрасен, а больше — ничего.

— Мне тебя так не хватало, — стонет он, не прекращая поцелуя.

Его руки гладят тело под блузкой, ее кожу. Они напоминают ей, как давно у нее не было секса, кроме как с самой собой, и как давно она уже об этом мечтает. Так давно, что уже перестала даже думать об этом. Сейчас подавляемое желание с силой вырывается на свободу. Она засовывает руку под его пуловер, но долго там не задерживается и забирается к нему в джинсы так далеко, как только может.

— Твой член тоже скучал по мне.

Он тихо смеется:

— Он тоже, да.

Она, не отрываясь от него, пятится в спальню, целует Якоба и тянет его за собой. Она спотыкается обо что-то, лежащее на полу, отбрасывает это в сторону ногой, и одновременно с нее слетает один сапог. Когда им нужно пройти мимо окна, она отрывается от Якоба.

— Подожди минуточку. Дай мне опустить жалюзи. Не хочу показывать соседям шоу… — она смеется, потому что одна мысль об этом кажется ей абсолютно неромантичной. То, что она вообще вынуждена думать о мире за пределами квартиры, ее поражает, но в ней сейчас накопилось столько желания уложить этого мужчину в постель и чтобы он уложил ее во что бы то ни стало.

Якоб стоит позади и целует ее затылок. Однако внезапно он останавливается: перед домом тормозит патрульная полицейская машина.

— Они приехали к тебе?

Что же они могут хотеть от нее? Тут из машины выходят двое полицейских, и она узнает одного из них. Случайность?

Из взгляда Якоба исчезает нежность. Или ей это только кажется? В следующий момент впечатление исчезает и его губы ласкают ее ухо так, что она ощущает покалывание во всем теле.

— Отделайся от них побыстрее, о’кей? Я хочу побыть с тобой наедине.

Секундой позже полицейские подходят к двери и раздается звонок.

— Откуда ты знал?

— Отделайся от них, — говорит Якоб и делает шаг в тень рядом с окном.

Дерия в одном сапоге на высоком каблуке ковыляет к двери. Она не знает, где раньше прятался Один, но теперь кот поспешно подбегает к ней, чтобы посмотреть, что за нежданные гости так внезапно заявились к ним.

— Откуда ты знаешь, что кто-то пришел? — шепотом спрашивает она кота. — Ты чувствуешь это по вибрации звонка?

Один то ли подтверждает, то ли отрицает это мяуканьем, а сама Дерия в это время открывает запор и слегка приоткрывает дверь так, чтобы образовалась узкая щель.

— Добрый вечер, Дерия, — говорит полицейский, который показался ей знакомым. Второй лишь вежливо кивает. — Извини, что мы так поздно и мешаем тебе.

— Никаких проблем. — Она даже не старается адекватно солгать. Кто этот человек? Он кажется знакомым, но откуда она его знает?

Полицейские в нерешительности останавливаются перед дверью. Щелка, которую Дерия оставила для переговоров, такая узкая, что туда даже не пролезет голова Одина.

— Мы можем минуту поговорить с тобой? Речь идет о Роберте.

Этого еще только не хватало. Она моментально вспоминает, откуда она знает полицейского. Это знакомый ее бывшего мужа, хороший друг его брата, если она правильно вспомнила. Его зовут Даниэль, или Давид, или что-то в этом духе… Безымянный коллега больше склонен соблюдать этикет и предписания, поэтому держит служебное удостоверение прямо перед ее глазами.

Дерия вздыхает. Все в ней говорит: захлопни дверь, выключи звонок и на полчаса спрячь лицо между ногами Якоба.