Книга Путь на Амальтею. Стажеры - Борис Стругацкий

– Ныть ты умеешь профессионально, – сказал Матти. Ему было неловко за Сережку перед Феликсом.

– Я не ною. Я злюсь. До чего мы самодовольны и самоограничены! И откуда это берется? Почему считается, что найти место для обсерватории важнее, чем пройти планету по меридиану, от полюса до полюса? Почему важнее искать нефть, чем тайны? Что нам – нефти не хватает?

– Что тебе – тайн не хватает? – сказал Матти. – Сел бы и решил ограниченную Т-задачу…

– Да не хочу я ее решать! Скучно ее решать, бедный ты мой Матти! Скучно! Я же здоровый, сильный парень, я гвозди гну пальцами… Почему я должен сидеть над бумажками?

Он замолчал. Молчание было тяжелым, и Матти подумал, что неплохо было бы переменить тему, но не знал, как это сделать.

Наташа сказала:

– Я с Сережкой вообще-то не согласна, но это верно: мы немножко слишком погрязли в обычных делах. И такая иногда берет досада… Ну, пусть не мы, пусть кто-нибудь все-таки занялся бы Марсом как новой землей. Все-таки ведь это не остров, даже не континент – терра инкогнита, – это же планета! А мы тридцать лет сидим тут тихонько и трусливо, жмемся к воде и ракетодромам. И мало нас до смешного. Это правда досадно. Сидит там кто-нибудь в управлении, какой-нибудь убеленный старец с боевым прошлым, и брюзжит: «Рано, рано».

Услыхав слово «рано», Пеньков вздрогнул и посмотрел на часы.

– Ох, мать честная, – пробормотал он, вылезая из-за стола. – Я уже две звезды здесь с вами просидел. – Тут он посмотрел на Наташу, открыл рот и торопливо сел. У него было такое забавное лицо, что все, даже Сергей, засмеялись.

Матти вскочил и подошел к окну.

– А ночь-то какая! – сказал он. – Качество изображения сегодня, наверное, наводит изумление. – Он оглянулся через плечо на Наташу.

Феликс оживился.

– Наташа, – сказал он, – если нужно, я могу посторожить, пока вы будете работать.

– А как же вы… Ведь вам пора идти… – Наташа покраснела. – Я хочу сказать, что обычно вы в это время уходите…

– Чего нас сторожить? – сказал Матти. – Я и сам могу посторожить. У меня все равно камера полетела.

– Так я пойду одеваться, – сказал Пеньков.

– Ну ладно, – уступила Наташа. – Во изменение моего приказа от семи часов вечера…

Пенькова уже не было. Сергей тоже поднялся и, ни на кого не глядя, вышел. Матти стал собирать со стола, и Феликс, аккуратно засучивая рукава, подошел к нему.

– Давайте я помогу, – предложил Феликс.

– А что тут помогать, – возразил Матти. – Пять чашек, пять тарелок…

Он взглянул на руки Феликса и осекся.

– А это зачем? – спросил он с удивлением. На правом и левом запястье у Феликса было по две пары часов.

Феликс серьезно сказал:

– Это тоже одна гипотеза. Так вы сами помоете?

– Сам, – сказал Матти. «Странный все-таки парень этот Феликс», – подумал он.

– Тогда я пойду, – сказал Феликс и вышел.

Рация в углу комнаты вдруг зашипела, щелкнула, и густой усталый голос сказал:

– Первая, говорят Сырт. Сырт вызывает первую.

Матти крикнул:

– Наташа, Сырт вызывает!

Он подошел к микрофону и сказал:

– Первая слушает!

– Позовите начальника, – сказал голос из репродуктора.

– Одну минуту.

Вбежала Наташа в расстегнутой дохе и с кислородной маской на груди.

– Начальник слушает, – сказала она.

– Еще раз подтверждаю распоряжение, – сказал голос. – Ночные работы запрещаются. Теплый Сырт окружен пиявками. Повторяю…

Матти слушал и вытирал тарелки. Вошли Пеньков и Сергей. Матти с интересом следил, как у них вытягиваются лица.

– …Теплый Сырт окружен пиявками. Как поняли меня?

– Поняла вас хорошо, – расстроенно сказала Наташа. – Сырт окружен пиявками, ночные работы запрещаются.

– Спокойной ночи, – сказал голос, и репродуктор перестал шипеть.

– Спокойной ночи, Пеньков, – сказал Сергей и стал расстегивать доху.

Пеньков ничего не ответил. Он сердито засопел и ушел в свою комнату.

– Так я пойду, – сказал Феликс.

Все обернулись. Он стоял в дверях, маленький, крепкий, с непропорционально большим карабином у ноги.

– Как пойдешь? – сказал Матти.

Феликс показал пальцами, как он пойдет.

– Ты с ума сошел, – сказал Матти.

Феликс удивленно улыбнулся.

– Да что это с тобой?

– Вы слыхали радио? – быстро спросила Наташа.

– Да, слыхал, – сказал Феликс. – Но коменданту Сырта я не подчинен. Я же Следопыт.

Он натянул на лицо маску, опустил очки, махнул рукой в перчатке и вышел. Все остолбенело глядели на дверь.

– Как же это? – растерянно сказала Наташа. – Ведь его съедят…

Сергей вдруг сорвался с места и, застегивая доху, кинулся вслед.

– Куда?! – крикнула Наташа.

– Я подвезу его! – на ходу откликнулся Сергей и захлопнул дверь.

Наташа побежала за ним. Матти схватил ее за руку.

– Куда ты, зачем? – спокойно сказал он. – Сережа правильно решил.

– А кто ему позволил? – запальчиво спросила Наташа. – Почему он не слушается?

– Надо же человеку помочь, – рассудительно сказал Матти.

Они почувствовали, как мелко задрожал пол. Сергей вывел краулер. Наташа опустилась на стул, сжала руки.

– Ничего, – сказал Матти. – Через десять – пятнадцать минут он вернется.

– А если они бросятся на Сережу, когда он будет возвращаться?

– Не было еще такого, чтобы пиявка бросилась на машину, – сказал Матти. – И вообще Сережка был бы только рад…

Они сидели и ждали. Матти вдруг подумал, что Феликс Рыбкин уже раз десять приходил к ним на обсерваторию по вечерам и уходил вот так же поздно. А ведь пиявки каждую ночь возятся вокруг Сырта. Смелый парень этот Феликс, подумал Матти. Странный парень. Впрочем, не такой уж и странный. Матти посмотрел на Наташу. Способ ухаживания, может быть, действительно немножко странный: робкая осада…

Матти поглядел в окно. В черной пустоте видны были только острые немигающие звезды. Вошел Пеньков, неся в руках кипу бумаг, сказал, ни на кого не глядя:

– Ну, кто мне поможет графики вычертить?

– Я могу, – сказал Матти.

Пеньков стал с шумом устраиваться за столом. Наташа сидела, выпрямившись, настороженно прислушиваясь. Пеньков, разложив бумаги, оживленно заговорил: