Книга Миллион Первый - Алла Дудаева

Джохар хотел прорвать блокаду. В большой тайне прокладывалась через непроходимые горы дорога в Грузию, она должна была стать Дорогой жизни. Он считал километры…

Особое внимание Джохар уделял и созданию Академии наук Чеченской Республики, работая с колоссальным напряжением над этим проектом вместе с Рамзаном Гойтемировым (бывшим предводителем партии «зеленых», одним из первых откликнувшимся на призыв Ельцина во время ГКЧП) и Исой Арсамиковым.

В Германии была закуплена очень дорогая дорожная техника, агрегат, который, двигаясь по улицам, разбивал старый асфальт и тут же укладывал новый. Половина Грозного уже блестела сине-черным асфальтом. Машины не ехали, а неслись по ней так же, как по европейским широким дорогам. Деньги за нее должны были перечислить в течение года, долг еще не был до конца выплачен, и когда звонили из Германии, у Джохара сразу портилось настроение. Он тут же поднимал трубку и начинал «разносить» министров, тянущих с оплатой.

Был открыт военный колледж. Большое внимание Джохар уделял школам-интернатам и ПТУ. Ремонтировались старые больницы, строились детские поликлиники, большое здание было выделено под стоматологический центр.

Перед новым Кабинетом министров Джохар поставил задачу принять бездефицитный бюджет, создать принципиально новую систему налогообложения и формирования бюджета. Джохар собирался перевести нефтеперерабатывающую отрасль на новую технологию. Благодаря его стараниям родился проект освоения нефтедобычи в Судане нашими специалистами, но, к сожалению, он так и остался незавершенным. Разрабатывалась новая методика преподавания в средних школах. Историю чеченского народа надо было переписать заново, в соответствии с исторической правдой. Письменность на кириллице не соответствовала некоторым гортанным звукам чеченского языка. После продолжительных научных дебатов было решено перевести язык на латиницу. Новый букварь на латинице готовился Зулай Хамидовой, советником президента. Этот букварь был не просто красивой книжкой. С первых страниц яркими иллюстрациями он открывал детям неповторимый мир чеченских обычаев.

Для особо одаренных мальчиков с семилетнего возраста был открыт президентский лицей. Красивая серая форма, золоченые аксельбанты, ниспадающие с плеч, строевой шаг делали маленьких лицеистов неотразимыми. Особенно хорошо они смотрелись на параде. Был проведен отборочный конкурс. Родители обивали пороги, прося принять их детей, но всех желающих лицей вместить просто не мог.

Капитальный ремонт был сделан в гостинице «Кавказ», стоящей на проспекте Абдурахмана Авторханова, напротив Президентского дворца, в ней обычно останавливались наши гости и журналисты.

На Первомайской улице создавался мемориальный комплекс жертвам геноцида 1944 года. Этот комплекс был задуман Джохаром еще в Сибири, когда он рассказывал, как кощунственно чеченскими надгробиями выкладывала советская власть стены коровников и свинарников или мостила улицы. Выточенные каменные белые чурты, украшенные причудливой арабской вязью, — единственное, что осталось у чеченцев от их предков. Почти все родовые башни во время высылки были взорваны, породистые кони уничтожены, дорогое оружие с серебряной насечкой, тонкогорлые медные кувшины разграблены. Несколько сот человек поехали за прахом погибших в Казахстане родственников, исполняя их последнее желание быть захороненными на родной земле. Джохар сожалел, что не мог исполнить завещание своего отца, его могилу он так и не сумел отыскать, когда ездил во время одного из своих отпусков в Сибирь. Вернулся он очень печальным. На заброшенном кладбище занесло песком сломанные надгробия и одинокие могилы, лучший школьный друг, фотографию которого Джохар бережно хранил в семейном альбоме, умер еще в молодости, осталась только его старая мать.

Строительство мемориала вызвало в республике большое оживление. Поисками чуртов занимались взрослые, старики, дети. Многие хотели принять участие в создании этого уникального памятника, искали и выдалбливали надгробия из мостовых, в селах разбирали стены коровников, вытаскивая даже обломки чуртов. И, аккуратно отмыв многолетнюю пыль, уже белоснежными, их торжественно привозили и водружали на небольшой площади, где они и стояли ровными, белыми рядами на обозрение прохожих. Джохар по вечерам шелестел белыми листочками и все рисовал и рисовал, пристроившись дома где-нибудь на уголке стола. Меня он даже близко не подпускал: «Это я должен сделать сам, это мой долг». Ему не удалось исполнить последний завет своего отца, и поэтому он исполнял единственное и последнее желание многих других людей.

На Первомайке теперь останавливались прохожие и собирались оживленные старики. Некоторые из них еще знали арабский язык и, читая полустертые надписи на чуртах, даже вспоминали людей, лежавших под ними когда-то. Целые надгробия поставили по диагонали, заполнив белыми стройными рядами всю небольшую площадку, между ними посадили шелковистую зеленую травку и выложили белыми плитками проходы, а в центре собрали в большую кучу все обломки чуртов, и из них, как будто из-под земли, выходила огромная белая каменная рука, крепко сжимающая кинжал, клинком устремленный в небо. Напротив — стена со словами-клятвой: «Не забудем, не простим, не оставим». Странное ощущение возникало у каждого, кто прогуливался по белым дорожкам мимо стоящих чуртов. Как будто и в самом деле ожили забытые предки и встали стройными белыми рядами воинов, оберегая нашу общую свободу. Где-то в глубине души тихое благоговение постепенно перерастало в уверенность, что так, видимо, и есть… Ничего не стоила бы эта выточенная из камня рука с кинжалом, если бы рядом с нами не было их душ. На каждое удачное действие тут же рождалось противодействие, активно поощряемое Москвой, и Джохару приходилось буквально продираться через все препоны, оставляя на пути клочки своего сердца. «Я политический бык, — с грустью иногда говорил он, — но главное — пробить дорогу. Каждые пятьдесят лет — высылка или уничтожение чеченского народа, пусть на нашем поколении этот трагический круг наконец замкнется».

В апреле — начале мая 1993 года часть парламента открыто перешла на сторону противников независимости. Председателем парламента они избрали Юсупа Сосланбекова. Этот парламент утвердил Яраги Мамодаева вице-премьером. Получив должность, Яраги тут же создал свои параллельные структуры исполнительной власти под видом комитетов управления отраслями народного хозяйства, в действительности антипрезидентский блок из глав местных администраций. Сразу стали ясны его дальнейшие планы…

Очень долго Джохар раздумывал, что делать с приватизацией. Через полтора года он твердо решил, что она должна коснуться только сферы обслуживания. Лечи Баталов, глава комиссии по инвентаризации, должен был переписать и поставить под контроль все государственное имущество. Но во время ревизии народного хозяйства он «забыл» о многих ценных государственных объектах. Под личным руководством Джохара была проведена вторичная инвентаризация.

В 1993 году Яраги вместе с Лечи Баталовым придет к нам в дом и начнет требовать полной приватизации. За его спиной будут стоять люди, успевшие по минимальной цене купить или дать задаток за какие-либо предприятия, фабрики или хозяйства, еще надеющиеся сломить упорного президента. А Джохар будет спорить и доказывать и уже в который раз убеждать, что нельзя даром отдавать народное достояние. Он так и не распродаст то, что бездушно и легко в России давно ушло «с молотка». Через два часа разъяренный Яраги перейдет на повышенные тона, и тогда побледневший Джохар тихо скажет: «Ты превратил в ад два года моей жизни…» После своей отставки Яраги создал в Москве теневой кабинет чеченских министров, уволенных в свое время Джохаром.