Книга Вильгельм Завоеватель. Викинг на английском престоле - Дэвид Дуглас

Правление герцога Вильгельма совпало с периодом увеличения численности и ростом влияния феодальной знати, и его борьба за восстановление и укрепление герцогской власти была неразрывно связана с этим процессом. Источники утверждают, что на смертном одре Завоеватель горько сетовал на то, что самыми опасными его врагами всегда оказывались либо представители его же класса, либо вообще его родственники. И он, безусловно, был прав. Приведем несколько примеров, иллюстрирующих сложившуюся систему. На вершине находился сам герцог. Один его единоутробный брат был епископом Байе, другой – графом Мортеня, два кузена – графами Эврё и О, а сводный брат графа О занимал епископскую кафедру Лизье. Вильгельм фиц Осберн, возможно самый влиятельный магнат Центральной Нормандии, имел родственные связи с герцогским домом как по материнской, так и по отцовской линиям, а его дядя был епископом Авранша. Виконт Бессена Раннульф I был женат на двоюродной сестре герцога, а ее брат стал аббатом Сент-Уана, епископом Се был дядя жены Роже II Монтгомери. При Вильгельме Завоевателе и без того прочные узы были усилены брачными союзами, которые заключили Монтгомери с Беллемами, Бьюмонты с Грандмеснилами и фиц Осберны с Тосни.

Однако, если бы в оппозиции оказалась большая часть аристократии, Нормандия вряд ли бы обрела такую мощь. Да и у самого Вильгельма в первые годы правления просто не достало бы сил сопротивляться консолидированным нападкам со стороны влиятельных феодалов. Следовательно, уже с самого начала среди знати имелась достаточно сильная группа, готовая его поддержать. Число его сторонников со временем непрерывно увеличивается. В конечном итоге ситуация изменилась настолько, что герцог мог уже не просить, а требовать от феодалов помощи, не сомневаясь в ее получении, поскольку те, в свою очередь, были уверены, что всегда найдут надежную опору в его лице в случае необходимости.

Об основных чертах политики Вильгельма Завоевателя, обеспечившей такой результат, мы уже говорили. Например, с помощью перераспределения земель он сумел не только привлечь феодалов к исполнению обязанностей по отношению к центральной власти, но даже расширить их круг. Политическая мудрость герцога проявилась в постоянном внимании к делам церкви и участии в решении ее проблем. Личный авторитет, который герцог Вильгельм сумел завоевать благодаря военным победам в конфликтах 1047–1060 годов, также сыграл большую роль. Ему приходилось иметь дело с горячими и грубыми людьми, но многие из них отличались умом и принципиальностью. Они бы никогда не признали над собой власть человека, личность которого не внушала бы им уважения. Отличным примером таланта Вильгельма завоевывать симпатии людей и направлять их действия в нужное ему русло являются его отношения с Ланфранком. Этот выдающийся церковный деятель, будучи настоятелем монастыря Лебек, входил в число тех, кто, мягко говоря, не приветствовал решение герцога жениться вопреки папскому запрету и всячески демонстрировал свое неодобрение. Вильгельм не затаил на него обиды, и в более позднее время их сотрудничество стало важным фактором в истории англонормандского королевства. Важную роль в их примирении сыграл Вильгельм фиц Осберн, которого по праву можно назвать одним из архитекторов завоевательного похода в Англию.

Когда Вильгельм достиг зрелого возраста, перед ним встала новая сверхзадача. Ему предстояло сделать наследственные права герцога неотъемлемой частью меняющейся социальной структуры Нормандии и способствовать максимальному объединению новой аристократии с административной системой, обеспечивавшей поддержку герцогской власти. Это был грандиозный и весьма рискованный проект. Оппозиция со стороны аристократических семейств грозила не просто провалом затеи, но и полной дезорганизацией управления. В случае успеха Нормандия получала гармоничную систему власти, что являлось мощным стимулом к ее дальнейшему развитию. Многое, если не все, зависело от графов и виконтов, которые занимали промежуточную позицию. С одной стороны, к середине XI века они успели породниться с аристократическими родами, с другой – оставались частью герцогской администрации. Вильгельм Завоеватель использовал эту ситуацию, чтобы превратить графов и виконтов в опору своей власти. И это одна из его самых больших заслуг, благодаря которой Нормандия вскоре превратилась в мощное государство.

Следует отметить, что избранная им линия поведения по отношению к графам во многом была предопределена самой историей возникновения и развития этого института. Как уже говорилось, нормандское графство появилось не ранее первой половины XI века как инструмент для защиты от внешней угрозы. Практически все первые графы принадлежали к роду Викингов, а графства были созданы в стратегически важных с точки зрения обороны районах. Нетрудно представить, как много зависело от лояльности этих членов правящего дома к его главе. Для герцога Вильгельма угроза разрыва с ними существовала с момента его вступления в наследство и стала реальностью во время мятежа его тезки графа Аркеза. Однако после его подавления и конфискации владений Вильгельма Аркезского в 1054 году единство герцогского семейства начало восстанавливаться. А в 1055 году герцог чувствовал себя уже достаточно уверенно, чтобы сместить Вильгельма Варенна и сделать графом Мортеня своего единоутробного брата Роберта, сына Херлуина и Херлев. К 1060 году нормандское графство составляло небольшую специфическую группу аристократии, сплоченности которой мог позавидовать любой аналогичный институт Европы. Причем она была гораздо лояльнее по отношению к герцогу, родственниками которого являлись большинство ее представителей, чем к королю, с которым она имела только формальные связи.

Еще более сложной была проблема отношений герцога с виконтами, большинство из которых также вошли к этому времени в состав новой наследственной аристократии. При этом за ними сохранялись обязанности наместников графа Руанского, от качества исполнения которых во многом зависела эффективность всей административной системы. Приведем пример того, как Вильгельм Завоеватель использовал эту ситуацию в своих интересах. Судя по всему, он способствовал тому, чтобы сбор налогов и выделение из собранных средств определенных герцогом сумм на различные нужды стало одной из обязанностей виконтов. Причем каждый виконт получал персональное задание. Так, виконт Авранша должен был ежегодно выделять из поступлений с герцогского поместья Вэйнс восемь фунтов церкви Сен-Стефана в Кане. Виконт Хьемуа был обязан ежегодно выделять от имени герцога определенную сумму для монахов общины Сен-Мартин в Се. Оба виконта принадлежали к влиятельнейшим родам нормандской аристократии. Один был отцом Гуго, будущего графа Честера, а второй – Роже Монтгомери – вскоре сам стал графом Шрусбери. То, что такие люди выполняли функции фискальных агентов герцога, более чем примечательно. Возможно, что на виконтов были возложены обязанности по управлению государственными землями. На это указывает тот факт, что некоторые земельные пожалования монастырям были произведены не от кого-то персонально, а от имени виконтов Нормандии, как таковых.

Имеются и свидетельства того, что именно при Вильгельме Завоевателе виконты осуществляли судопроизводство и обеспечивали исполнение постановлений герцогского суда на управляемых ими территориях. Так, между 1070-м и 1079 годами виконту Авранша Ричарду было поручено вызвать в суд и допросить жителей города Кана, чтобы герцог мог принять правильное решение в тяжбе между Ральфом Тессоном и аббатством Фонтенье. А в 1080 году в Лиллебонне был проведен специальный совет виконтов Нормандии, который от лица герцога подтвердил юридическую силу правила Священного перемирия. Примерно в то же время виконт Бессена Раннульф провел судебное разбирательство и принял решение в пользу аббатства Мон-Сен-Мишель, а Ричард, виконт Авранша, был в числе судей, которые в 1076 году вынесли приговор, осуждавший Роберта Бертрама. Правда, все это произошло после 1066 года, но подобная практика явно существовала задолго до завоевания Англии. Хроники отмечают, что примерно в 1028 году герцог, приняв решение о спорном земельном участке в пользу епископства Руан, поручил обеспечить его исполнение «Хедо, виконту Руана, и Ричарду, сыну Тесцелина и виконту». Когда епископ Байе между 1035-м и 1037 годами обратился в поисках справедливости к герцогскому суду, среди разбиравших его дело был виконт Котантена Нижель. Как сообщают источники, виконты и ранее входили в состав групп уважаемых людей, «которым поручалось осуществлять правосудие в королевстве». Очевидно, что кооптирование их в свою судебную систему можно считать одним из серьезных успехов герцога Вильгельма.