Книга Наследство Лэндоверов - Виктория Холт

— Если только, по примеру Седрика Саксонского, нам не удастся сделать раньше каких-нибудь открытий.

— О, некоторые совершенно очевидны. Видели вы Марию-Антуанетту? Готов поклясться, что это леди Массингем. Я сказал себе: эта дама немного прибавила в весе, несмотря на свое пребывание в Консьержери[11]! А наш хозяин?.. Я сразу его узнал. Зато трудно догадаться, кого он изображает. Доктора Джонсона[12]? Робеспьера? Вероятно, можно как-нибудь установить разницу между этими двумя джентльменами, но я, хоть убейте, не способен на это!.. Танцуете вы божественно.

— А вы говорите пустые комплименты. Разве в такой толпе можно это заметить?

— Прошу вас, дражайшая, очаровательнейшая царица Египта, шепните мне ваше имя.

— Это против правил.

— А вы всегда соблюдаете правила?

Я заколебалась.

— А, — быстро сказал он, — вижу, что не соблюдаете. Вы мятежная душа, вроде меня. Как далеко можете вы зайти в своем неподчинении установлениям общества?

— Неужели вы надеетесь, что я признаюсь вам в допущенных мной нарушениях скромности?

— Почему бы и нет? Я не знаю, кто вы, а вы меня знаете?

— Никогда не следует признаваться в собственной нескромности, даже незнакомым людям.

— Какая глубокая мысль. Может быть, когда вы узнаете меня лучше…

— Сегодня я только Клеопатра, а вы Руперт Рейнский.

— У меня предчувствие, что сегодня только начало.

Он приблизил свое лицо к моему. Я увидела голубые глаза, блестевшие сквозь прорези маски. Они пристально разглядывали меня.

— Дорогая нильская змея, — произнес он, — мне кажется, наше знакомство станет очень близким.

На миг мне показалось, что он поцелует меня, и я наполовину хотела этого. Я была по-настоящему безрассудна в тот вечер. Меня увлек блестящий, романтический мир, в который Оливия имела право входа, а я нет.

Он прикоснулся к ожерелью у меня на шее.

— Какая удачная мысль взять с собой на бал и вашу змею. Надеюсь, вы не собираетесь довести вашу роль до конца. Однако я, кажется, уже видел где-то это ожерелье. Это довольно необычное украшение. Да… вспомнил. Я видел его на шее у одной молодой дамы, леди Джейн Грей… другими словами у Мойры Массингем. А ведь вы не Мойра Массингем, правда? Вот и ключ к разгадке тайны. Вы очень дружны с этой молодой дамой, и она одолжила вам свое ожерелье. Сговор, любезная царица, конспирация. А кто ближайшая подруга мисс Массингем в данный момент? Мисс Оливия Трессидор. Я видел, что вы вошли вместе с ней и сразу обратил на вас внимание. Несмотря на маску, вы казались взволнованной, готовой насладиться каждым мигом праздника. Ни следа равнодушной пресыщенности, которую так любят напускать на себя многие молодые леди. Как только вы вошли, с вами заговорил этот грубый Сакс. Я наблюдал за вами, знаете ли.

— Мое беспокойство все возрастало. Я перестала смотреть на парк и сказала:

— Мне кажется, в столовой уже подают ужин.

— Вы правы. Позвольте мне проводить вас.

Все сверкало, все возбуждало мой интерес. Мне было весело, я была счастлива. Мне хотелось, чтобы вечер длился вечно. Присутствие моего спутника усиливало мое оживление, а страх быть уличенной в незаконном проникновении только увеличивал остроту моих ощущений. Ну и что, если он обнаружит мой секрет? Это его рассмешит, без всякого сомнения. Он ни за что меня не выдаст. Во всяком случае, не сегодня. Но позже, может быть, посмеется над этим инцидентом со своими друзьями.

Нам было очень весело. Он сказал, что моя роль выбрана удачно, так как мой характер, по его мнению, отличается большим разнообразием оттенков. Как жаль, если все это будет уничтожено какой-то ядовитой змеей.

— Мы в самом деле трагическая пара, — заметила я. — Бедный Руперт, вы были опозорены при Эксетере… не так ли?

— Ваши исторические познания превышают мои. Очень любезно с вашей стороны возвысить меня до ранга принца и командующего армией. Ведь вошел я в этот дом скромным кавалером.

Мы продолжали шутить.

Я выпила шампанского и почувствовала легкое головокружение. Мы танцевали, разговаривали. Иногда он становился серьезным и, наконец, высказал пожелание, чтобы мы стали друзьями.

— Я с нетерпением жду наступления полуночи, — заявил он, — но в то же время не хочу, чтобы вечер кончался.

Меня приближение полуночи отнюдь не радовало: я буду тогда сидеть в экипаже и ломать себе голову над тем, как войти в дом незамеченной. Мне совсем не хотелось, чтобы вечер закончился — он оказался одним из самых волнующих в моей жизни. Не хотелось мне и расставаться с моим Кавалером.

Слуги, во главе с великолепным джентльменом в сверкающей сине-золотой ливрее, стояли за длинным столом, уставленным блюдами; на жаровнях шипели утки и куры; на тарелках, украшенных кресс-салатом и огурцами, лежала лососина. В больших вазах были разложены всевозможные пирожки.

Наши тарелки наполнили, и мы отнесли их к одному из столиков на двоих. Во время еды снова разговаривали.

— У вас зеленые глаза, — сказал мой спутник. — Никогда не видел таких. Вы загадочная женщина. Но скоро я вас разгадаю. Понимаете ли вы, что часу не пройдет и маска не будет больше скрывать ваше лицо?

— Как часу не пройдет?!

— Дорогая царица, недавно пробило одиннадцать. — Он пристально посмотрел на меня. — Почему вы так испугались? — спросил он.

— Испугалась? Нет, конечно! Чего мне пугаться?

— У вас могут быть свои причины. Мне вдруг пришло в голову, не явились ли вы сюда, как Золушка на бал. Помните, ей пришлось убежать до наступления полуночи?

Я засмеялась, но не думаю, что мой смех прозвучал очень убедительно. Мне следовало теперь позаботиться об отступлении, а это будет нелегким делом; мой спутник явно не собирался расставаться со мной.

— Потанцуем, — сказал он. — Может быть, спустимся в сад?

— Нет, — твердо ответила я, понимая, что из переполненного зала мне легче будет ускользнуть.

По случаю бала, в зале были установлены большие, украшенные цветами часы. Они били каждый час, и я представила себе сцену, которая разыграется здесь в полночь.

Сейчас уже было половина двенадцатого.

Я огляделась. Оливии нигде не было видно. Может быть, и она нервничает, как я? Мы танцевали. Стрелка медленно двигалась кверху. Еще двадцать минут. Я должна быть у кареты не позже чем без десяти двенадцать. Нужно разыскать Оливию. Возможно, она уже ждет меня, съежившись в подъезде.