Книга Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 - Карл Хайнц Абсхаген

Опасения, возникшие у Канариса при вступлении немецких войск в Вену, оправдались довольно быстро. Долго не мешкая, Гитлер выбрал себе следующую жертву – Чехословакию. Первый критический момент наступил в мае 1938 г. Канарис принадлежал к тем немногим, кто в полной мере осознавал опасность насильственного решения вопроса судетских немцев, чреватого войной в Европе, и был полон решимости приложить все силы для предотвращения военной угрозы. По его личному распоряжению подведомственные ему службы оказывали всяческое содействие умеренному крылу в движении судетских немцев, руководимому Генлайном и соперничавшему с правым крылом движения, сторонники которого во главе с Карлом Германом Франком проповедовали крайне нацистские взгляды. Позднее Генлайн в чине майора был зачислен на службу в вооруженные силы Германии. Между тем Канарис прекрасно понимал, что избирательным отношением к различным политическим группам среди судетских немцев многого не достигнешь. Мысль о государственном перевороте принимала все более конкретные формы по мере того, как в ходе долгих и мучительных размышлений росла уверенность в том, что другого способа предотвратить войну нет. «Всеобщая забастовка генералов», которую надеялся вызвать начальник Генерального штаба Бек, посылая свой меморандум Браухичу, не состоялась.

Бек подал в отставку, но не использовал, как того требовала политическая обстановка, этот демонстративный шаг для разъяснения широкой общественности причин своего поступка. Еще до отставки Бека уволился из вооруженных сил из-за разногласий с Кейтелем начальник оперативного отдела ОКВ (преобразованного впоследствии в оперативное управление) близкий Канарису в личном плане генерал Макс Вибан. Это разрушило дружественный рабочий союз начальников трех ведущих отделов ОКВ (Верховного главнокомандования вооруженными силами Германии). Третьим был начальник экономического штаба генерал Томас. Эти события еще более убедили Канариса в необходимости оставаться на своем посту, чтобы в нужный момент обеспечить движению Сопротивления действенную помощь абвера.

С уходом Бека требовалось как можно скорее наладить контакт с его преемником генералом Гальдером. При этом произошло, так сказать автоматически, привычное уже разделение труда. В то время как Остер знакомил нового начальника Генерального штаба, которого знал лично по прежней совместной работе, с идеей выступления военных против Гитлера, Канарис обрабатывал генерала, используя полученный абвером из-за рубежа обширный разведывательный материал. В эти месяцы он вообще, не жалея сил, старался в самых мрачных тонах изобразить военным руководителям – в первую очередь Браухичу, Кейтелю и Редеру – опасности, подстерегающие Германию в случае реализации планов Гитлера по захвату Чехословакии. Говоря о военной мощи и решимости западных держав и о готовности Чехословакии к сопротивлению, Канарис, не стесняясь, сознательно сгущал краски, полагая, что ради сохранения мира не грех преувеличить и даже солгать. По его мнению, побудить генералов оказать сопротивление Гитлеру он сможет, только убедив их в неизбежном поражении Германии в предстоящей войне. Избранная тактика была в чем-то успешной, однако сразу следует отметить, что позднее, после заключения Мюнхенского соглашения, она в какой-то мере обернулась против самого Канариса. Когда он год спустя – и на этот раз имея вполне достоверные сведения – попытался с помощью тех же аргументов предостеречь высшее военное руководство, доказывая, что Великобритания и Франция готовы в случае нападения немцев на Польшу объявить Германии войну и что Германия не в состоянии выдержать длительный вооруженный конфликт, то верили ему уже не безоговорочно.

Летом 1938 г. Канарис перестал ограничиваться лишь словесными предостережениями генералов и адмиралов.

Преодолевая свою личную неприязнь к Риббентропу, он старался наглядно продемонстрировать ему степень опасности всеевропейской войны, связанной с неприкрытой агрессией против Чехословакии. Участились и встречи Канариса со статс-секретарем фон Вайцзеккером, с которым он и раньше, еще в бытность его посланником в Берне, имел обыкновение откровенно обмениваться мнениями. Их близкому знакомству способствовало и то обстоятельство, что Вайцзеккер в молодые годы тоже был флотским офицером. Ему Канарис рассказывал о положении дел без всяких прикрас. Как правило, оба они оценивали складывающуюся ситуацию одинаково. И забота у них была одна: свое отношение к Гитлеру, Риббентропу и вообще к нацизму выразить конкретными делами.

Канарис, по договоренности с Вайцзеккером, обратился к зарубежным друзьям, прежде всего в Италии и Венгрии, за содействием в деле мирного разрешения судетского конфликта. Личный контакт с начальником венгерской военной разведки он установил уже вскоре после вступления в должность шефа абвера. С годами сотрудничество двух спецслужб становилось все теснее и шло на пользу обеим сторонам. В тот период разведывательный орган Венгрии возглавлял полковник Хенньи, с которым Канариса связывала искренняя дружба. Канарис отлично понимал ключевую роль Венгрии в мирном распространении германского экономического и политического влияния на государства Юго-Восточной Европы и испытывал к этой стране, в отличие от Гитлера, чувство глубокой симпатии. Зная о таких свойственных венграм чертах характера, как подлинное благородство и восприимчивость к обидам, он взял за правило быть со своими венгерскими партнерами предельно откровенным, за что венгерская сторона платила ему абсолютным доверием.

Обе спецслужбы вели совместное наблюдение за положением дел в Чехословакии, в Восточной и Юго-Восточной Европе. На встречах Канариса с высшими руководителями венгерских вооруженных сил открыто обсуждались также и важные проблемы международной политики. Венгров, традиционно англофилов, горячо интересовало мнение Канариса о германо-британских отношениях, и в Будапеште с пониманием воспринимали его точку зрения, базирующуюся на анализе реального соотношения сил, согласно которой путь к мирному развитию Германии лежал через переговоры с Великобританией. Не наблюдалось расхождений во мнениях и по тем проблемам, над которыми обе спецслужбы в одинаковой степени работали.

Канарис высоко ценил достижения венгерской разведки, особенно на Балканах. Ему было известно о дружеских отношениях Варшавы и Будапешта, основанных на давних традициях и общих интересах, и в беседах с венгерскими военными и политиками перед Второй мировой войной он часто давал понять, что было бы неплохо использовать эти отношения, чтобы помочь подлинному сближению Германии и Польши. Канарис в полной мере сознавал, что заключенный в 1934 г. германо-польский договор не в состоянии помочь преодолеть взаимное недоверие. Не было расхождений между Канарисом и его венгерскими друзьями в оценке военной мощи Советского Союза. Руководство венгерскими вооруженными силами уже тогда, в 1935–1939 гг., как и шеф немецкой разведки, считало, что нападение на СССР не приведет к развалу страны и что было бы большой ошибкой считать Советский Союз колоссом на глиняных ногах. Позднее, когда этот вопрос приобрел актуальность, Канарис не утаил от командования венгерских вооруженных сил, что не все в высших военных и политических кругах Германии придерживаются подобного мнения.

Вскоре Канарису удалось приобрести полезные знакомства среди видных политических и государственных деятелей Венгрии. К его доверенным лицам принадлежал министр иностранных дел Канья, с которым Канарис нашел общий язык на почве обоюдного резкого неприятия авантюристической экспансионистской политики Риббентропа. В разгар судетского кризиса осенью 1938 г. Канарис прибыл в Будапешт вместе с полковником Генерального штаба фон Типпельскирхом, возглавлявшим отдел, изучавший ситуацию с иностранными войсками, чтобы предостеречь Венгрию от участия в так называемом «окончательном решении» судетского вопроса, что, по сути, означало ликвидацию насильственным путем Чехословакии как независимого государства. По словам высокопоставленных государственных служащих Венгрии, оба они прямо заявили, что Гитлер и Риббентроп намерены втянуть неподготовленные и недостаточно оснащенные немецкие войска в авантюру, которая, как выразился Канарис, неминуемо приведет к мировой войне. По сообщению тех же источников, столь откровенные высказывания, которые конечно же не подлежали огласке, лишний раз подтвердили правильность ранее принятого правительством Венгрии решения, направленного против войны. Такими же методами Канарис безуспешно пытался весной 1939 г. предотвратить немецкую оккупацию остававшейся свободной территории Чехословакии.