Книга Небеса в огне. Том 1 - Бернхард Хеннен

— Вам следует расстаться с этой кожей, милая моя. Она недостойна вас. — И он весело засопел. — Я вынужден признать, что она оскорбляет мой нюх.

Эльфийка не колеблясь обнажила кинжал, сделала надрез ниже предплечья и сняла с себя человеческую кожу, словно высокую перчатку. Отделялась она от нее не без боли. Бидайн старалась делать вид, что ничего не происходит, хотя и испытывала болезненные ощущения. А еще стыд из-за того, что ее белоснежная эльфийская кожа покрыта неистребимым извилистым узором красноватых шрамов. Такова цена, которую она заплатила, когда впервые в жизни сплела чары, восставшие против существующего миропорядка.

Золотой знал, что, несмотря на полученные раны, она снова пользовалась этим заклинанием. И в последний раз — лишь несколько часов тому назад, во время бегства. Эта эльфийка необычайно мужественна. Сейчас почти ничего в ней не напоминало ту пугливую особу, которой она была, когда много лет назад ее привели к Парящему наставнику.

— Вы поступили правильно, решив не убивать бессмертного Володи. Мы должны разгадать эту тайну. Лед мечты не должен попасть в руки девантаров. Нам необходимо найти его. Либо мы украдем его, либо уничтожим. — Дракон склонил голову и сплел заклинание, еще больше усилившее ее гордость и ощущение счастья. — Завтра в это время я буду снова ждать вас на этом самом месте, госпожа Бидайн. А теперь я должен позвать своих братьев.

— Простите меня, повелитель, если в этот час, когда на счету каждое мгновение, я украду еще толику вашего времени. — Она униженно опустилась перед ним на колени, коснулась лбом скалистого пола. — Но я обнаружила еще кое-что и смею надеяться, что это заинтересует вас и ваших братьев.

Он с удивлением наблюдал за тем, как она снова поднялась и сняла с пояса небольшой мешочек. Эльфийка развязала его, и, прежде чем она успела достать то, что было спрятано там, дракон почувствовал ошеломляющую магическую ауру. Судя по всему, мешочек был выложен свинцовой пленкой, и поэтому он до сих пор не обратил внимания на этот могущественный артефакт. Им оказался обломок зеленого кристалла, в котором сверкал бледный пульсирующий свет.

— Вы знаете, что это, госпожа Бидайн?

— Кусок сердца Нангог?

— Совершенно верно. Где вы это нашли?

Он почувствовал ее гордость. Возможно, это и есть истинный изъян Бидайн. Нужно обратить на это внимание и вовремя сломить ее, прежде чем гордость превратится в высокомерие и мятежность.

— Я нашла его в голове металлического льва, созданного девантарами для защиты людей и открытия для них врат в Золотую сеть. Если мы будем охотиться на этих львов, то, может быть, постепенно сумеем собрать недостающую половинку сердца. И тогда появится возможность завершить ваши планы, о великий, и пробудить великаншу.

«Амбициозно», — подумал он. А хочется ли ему на самом деле, чтобы небесные змеи узнали об этой тайне? Ответа на этот вопрос у него не было. Нужно помешать Бидайн рассказать лишнее. Золотой доверял ей, но не той группе драконников, которую она собрала вокруг себя. И в первую очередь он не доверял Асфахалю.

— Вы прошли испытания, моя госпожа. Даже превзошли возлагавшиеся на вас надежды. Для меня было бы честью, если бы вы оказали мне милость и провели со мной немного времени.

Он увидел, как расширились от удивления глаза Бидайн. Почувствовал, каково ей. Она буквально лопалась от счастья.

— Снимите с себя эту фальшивую кожу, моя красавица. Завтра я хочу видеть вас такой, какая вы есть на самом деле. Нет ничего, что бы стоило вам от меня скрывать. Я вернусь лишь после восхода солнца. — И Золотой кивнул в сторону лестницы, которая вела из засохшего розария к полуразрушенному дворцу, в котором он когда-то жил на протяжении нескольких веков.

— Там, внизу, вы найдете ванную, некоторые комнаты мои слуги еще поддерживают в жилом состоянии. У вас всего будет в достатке, моя госпожа. И… не удивляйтесь апсаре, живущей в ванной. Анъяли — мирное существо, которому не повезло уметь иногда прорицать будущее. Она будет угадывать каждое ваше желание.

А может быть, заглянет еще глубже. Анъяли порой случалось предвидеть будущее детей альвов, если она прикасалась к ним. Поэтому не исключено, что она расскажет ему нечто интересное о Бидайн, когда он вернется.

— А теперь вынужден попросить вас удалиться. Я хочу провести мгновение наедине со своими мыслями, прежде чем отправиться к своим братьям по гнезду.

— Я с нетерпением жду новой встречи, о яркий свет моей жизни! — почтительно произнесла эльфийка и удалилась.

— Госпожа моя!

Она почти дошла до лестницы.

— Да, мой повелитель?

— Не будете ли вы так любезны и не оставите ли кристалл? Я хочу отнести его в безопасное место. И прошу вас пока что хранить тайну о сердце Нангог в своем сердце.

— Как пожелаете, многомудрый. — Бидайн положила кристалл на поросшие мхом каменные перила.

Иногда в подобострастии драконников сквозили нотки дерзости. Может быть, дело в их старомодном уважительном слоге, который они использовали при общении друг с другом, или же в них таилось зерно мятежа, так сильно проросшее в Нандалее? Золотой смотрел на кристалл, прислушиваясь к шагам эльфийки.

Кусочек сердца богини. Бидайн действительно удалось дважды удивить его за одну встречу. Интересно, сколько таких осколков нужно найти, чтобы пробудить Нангог?

Закрыв глаза, он поддался меланхоличному настроению этого места. Возводя этот дворец, он хотел выяснить, может ли испытывать любовь к женщине. Это было чувство, которого они, небесные змеи, были лишены. Альвы не создали небесных змеев женского пола. Почему так вышло, он не знал. Может быть, альвы хотели, чтобы они жили аскетично, целиком посвятив себя задаче защиты своего мира? Или же альвы опасались, что они размножатся и их станет слишком много?

Дракон долгое время с восхищением наблюдал за тем, как ведут себя другие дети альвов при влюбленности. Эльфы и карлики, кентавры и кобольды. Всем им был ведом огонь любви, благодаря которому существо начинало светиться изнутри, но который мог и уничтожить его.

Он нашел эльфийку, чья красота была выдающейся даже по меркам ее народа. Звали ее Айльлеан. Мысли о ней, несмотря на то что прошло уже столько лет после ее смерти, наполняли его сердце тоской. В облике эльфа он отправился к ее семье, которая не была богатой и не отличалась в плане каких-то искусств. Их дочь Айльлеан была самым прекрасным, что они смогли создать. Конечно же, она поддалась его обаянию. Такова была его особенность: сердца всех, кто приближался к нему, таяли. Он быстро сговорился со старейшинами о выкупе за невесту. Возвел эту семью в ранг княжеских родов Лонголлиона, острова на востоке Альвемера.

Айльлеан любила белый цвет. Он никогда не видел ее в одежде иного цвета. В горах неподалеку от побережья он построил для нее дворец из ослепительно белого мрамора. Создал сад, где росли белые розы со всего Альвенмарка.