Книга Комдив. Ключи от ворот Ленинграда - Олег Таругин

Отдохнув и замаскировав следы привала, разведчики продолжили путь. День понемногу клонился к вечеру, часа через два начнут сгущаться сумерки, и оставшееся время стоило использовать с толком. Шли параллельно шоссе, примерно в километре – если прислушаться, можно уловить далекий гул едущей техники. С наступлением темноты интенсивность движения снизится: ночью фашист ездить не любит, стараясь успеть засветло. Вот тогда и настанет черед той самой ночной работы. Поскольку места, которые противник может выбрать для ночной стоянки как наиболее удобные и безопасные, на карте были отмечены заранее. К одному из них и двигалась на пределе своих возможностей разведывательно-диверсионная группа с позывным «Луга-три». Атаковать боевые подразделения они не собирались, по крайней мере пока не подвернется беспроигрышный вариант – не тот расклад сил. Интересовали именно тыловики, те, кто следует за войсками, доставляя к передовой горючее и боеприпасы. Эти точно ночью никуда не поедут – спешить им пока некуда. Да и с дисциплиной у них, как правило, похуже, потому есть все шансы подловить, устроив диверсию. Ближе к утру, когда даже самым ответственным и подозрительным часовым захочется спать, а скорый рассвет подарит обманчивое ощущение безопасности… Главное, чтобы подвернулась подходящая возможность, а уж использовать ее бойцы сумеют, обязаны суметь…

Возможность подвернулась к наступлению сумерек, когда группа вышла к крохотной деревеньке, скорее хутору из четырех подворий, где расположилась на постой колонна немецких заправщиков. Существенным плюсом деревни с точки зрения немцев было близкое, не больше полукилометра, расположение к шоссе. И полное отсутствие местных жителей, то ли эвакуировавшихся, то ли спрятавшихся в лесу, когда мимо двинулись части танковой дивизии. Уже неплохо, значит, не придется решать вопросы с местным населением, от которого никогда не знаешь, чего ожидать. Жаль только, что, уходя, русские унтерменьши забрали с собой живность, значит, не удастся ничего присовокупить к вечернему пайку. Еще и этот самый лес подступает к самой околице, что требует дополнительной охраны, да и автомашины пришлось расположить излишне скученно, частично на небольшом выгоне, частично просто вдоль обочин узкой подъездной дороги. С другой стороны, чего бояться? Партизан тут нет, а если б и были, не рискнут сунуться на пулеметы, которых на сопровождавшем колонну бронетранспортере целых две штуки.

Понаблюдав за погруженным в темноту хутором, Конышев убедился, что существенных сложностей, пожалуй, не предвидится – главное, одновременно нейтрализовать пулеметы и часовых. Водители, судя по всему, расположились в трех дальних избах, двое сопровождавших колонну офицеров – в четвертой, возле крыльца которой выставили отдельный пост. Там же, возле самого крыльца, припарковалась и командирская машина, совсем небольшая, с брезентовой крышей и колесом на капоте. Если атаковать грамотно, даже взрывчатка не понадобится, машины достаточно просто поджечь, остальное доделают тесно стоящие в кузовах бочки с топливом и маслом. На выкрашенных темно-серой краской бортах – крупные буквы «B» или «B u. G», более мелко – «Feuergefährlich. Rauchen verboten!»[20]. Насчет букв Конышев не понял, предположив, что заглавное «В» может означать «бензин»; другую надпись более-менее перевел: что-то типа «огнеопасно» и запрета на курение. Тот факт, что в составе колонны не оказалось ни одной автоцистерны[21], только самые обыкновенные грузовики с накрытыми брезентом бочками и канистрами в кузовах, младлея немало удивил. Это что же, у фашистов нормальных заправщиков, как в дивизии, не хватает, так выходит? Оттого и возят ГСМ в бочках? Видимо, так и есть: ручками горючее в баки танков качают, ручками…

Кстати, хорошо, что нет местных жителей, иначе пришлось бы работать осторожно, чтобы не пострадали гражданские. А в том, что жители оставили поселение, Толик нисколько не сомневался: сам родился и вырос в глухой деревне, всего-то на пару дворов побольше, чем эта, так что разбирается. Двери хозпостроек распахнуты настежь, ни скота, ни даже кур не видно. На выезде с хутора – просевшая передком телега, какое-то тряпье вокруг. Видимо, лопнула ось, вот и пришлось бросить, поскольку эвакуировались в спешке, не было времени чинить. Лошадь, понятно, выпрягли да ушли поскорее. Воду из колодца немцы тоже самостоятельно таскают – останься в деревне кто из жителей, наверняка заставили б их. А самое главное – нет ни одной собаки, а без собак в деревне никак, это каждый знает…

Оставив двоих наблюдателей, младший лейтенант отвел группу метров на триста обратно в лес. После ходового дня необходимо как следует отдохнуть, поскольку после нападения на заправщики спать уж точно не придется – придется уходить, и как можно скорее. Вряд ли их станут преследовать – пока разберутся, отчего именно полыхнул бензин, группа будет уже далеко, но осторожность не помешает. Сам Конышев нормально заснуть, как ни старался, так и не сумел. Сначала бесконечно прокручивал в уме детали предстоящей операции, пытаясь отыскать в собственном плане ошибки и недоработки. А как иначе? Раньше ему ничего подобного ни планировать, ни тем более делать не доводилось, глупо будет оплошать… Ну а после – просто не мог уснуть. Так и лежал, мысленно злясь на самого себя и глядя на далекие равнодушные звезды, видимые сквозь разрывы ветвей над головой. Звезды никакого интереса в ответ не проявляли, отсчитывая время неспешным движением по небосводу. Незадолго до назначенного срока побудки Конышев все же отключился, от силы на полчаса провалившись в темный омут тревожного полусна-полуяви. Вроде бы и спал, но при этом слышал все, происходящее вокруг. И практически тут же пришел в себя, разбуженный осторожным касанием к плечу:

– Командир, время. Через час светать начнет, пора…

Взяв сонных часовых в ножи – нападения немцы и на самом деле не ожидали, так что сигнал тревоги никто из них подать не успел, разведчики разделились, бесшумными тенями разойдясь по поселку. Одна группа двинулась к избам, вторая к бронетранспортеру, третья прикрывала. Подсаженные товарищами, двое бойцов атаковали броневик с противоположных бортов. Задремавший стрелок курсового пулемета не успел ничего понять, когда лезвие НР-40 чиркнуло ему по горлу позади ремешка каски. Другой, с унтер-офицерскими лычками, оказался опытнее (или просто не спал), успев отпихнуть локтем навалившегося противника, в темноте промахнувшегося ножом мимо цели. За пулемет он хвататься не стал, прекрасно понимая, что это его не спасет, наоборот, отнимет лишнюю секунду, и дернул откуда-то с лавки автомат. Разведчик наотмашь рубанул клинком, целя чуть ниже белеющего пятна вражеского лица. Но лезвие лишь металлически скрежетнуло по корпусу подставленного под удар оружия, сорвавшись в сторону. Ах ты ж, гад…