Книга Влияние морской силы на историю. C предисловием Николая Старикова - Альфред Тайер Мэхан

У англичан было восемьдесят кораблей, а у голландцев около ста, но это неравенство в значительной мере уравновешивалось большей величиной многих из английских судов. Непосредственно перед сражением лондонским правительством была сделана большая стратегическая ошибка. Король получил извещение, что французская эскадра идет из Атлантики на соединение с голландцами. Он сейчас же разделил свой флот, послав двадцать кораблей под начальством принца Руперта к западу, для встречи французов, а остальную часть флота направил под начальством Монка к востоку, навстречу голландцам. Положение, подобное тому, в каком находился английский флот, которому угрожало нападение с двух сторон, представляет одно из сильнейших искушений для командующего. Является весьма сильное побуждение встретить обоих противников разделением своего флота, как сделал это Карл; но, за исключением случая подавляющего превосходства над силами неприятеля, это надо считать ошибкой, предоставляющей неприятелю возможность разбить флот по частям, что, как мы сейчас увидим, в действительности и имело место в рассматриваемом случае. Результат первых двух дней был неудачным для более крупного соединения английского флота, бывшего под начальством Монка, которому пришлось отступить в сторону Руперта; и вероятно только своевременное возвращение последнего спасло английский флот от весьма серьезных потерь или, по крайней мере, от опасности быть запертым в собственных портах.

Сто сорок лет спустя, в захватывающей стратегической игре, происходившей в Бискайской бухте перед Трафальгаром, английский адмирал Корнуэльс сделал совершенно такую же ошибку, разбив свой флот на две равные части, разделенные большой дистанцией, которую Наполеон сразу охарактеризовал как блестящий образчик глупости, так как она лишала их возможности прийти на помощь друг другу. Урок, одинаково поучительный для всех веков.

Голландцы отплыли к английским берегам с попутным восточным ветром, но он переменился затем на южный и усилился, так что де Рюйтер, боясь быть отнесенным слишком далеко, стал на якорь между Дюнкерком и Доунсом[29]. Флот держал тогда на зюйд-зюйд-вест, причем авангард был с правой стороны, а арьергард, которым командовал Тромп, – с левой. Этот последний занимал самое наветренное положение; центр эскадры, под командой де Рюйтера, был под ветром у него и, наконец, авангард был под ветром у центра[30]. Таково было положение голландского флота на рассвете 11 июня 1666 г.; и по тону вышеупомянутых описаний похоже, что он не был в хорошем порядке, хотя прямые указания на это отсутствуют.

В то же утро Монк, также стоявший на якоре, обнаружил на подветренной стороне голландский флот и, хотя уступал последнему в численности, решился тотчас же атаковать его, надеясь, что при сохранении преимущества в ветре он будет в состоянии прекратить бой, если пожелает этого. Поэтому он пошел вдоль голландской линии на правом галсе, оставив правое крыло и центр неприятеля вне обстрела, пока не пришел на траверз левого крыла эскадры Тромпа. Тридцать пять кораблей Монка были расположены тогда в превосходном порядке, но арьергард рассеялся и отставал, как это часто бывает с длинными колоннами. С этими тридцатью пятью кораблями Монк, положив руль на ветер, ринулся на Тромпа, эскадра которого обрубила якорные канаты и легла на тот же галс (V´); обе сражавшиеся линии были обращены, таким образом, к французскому берегу, и бриз так кренил суда, что англичане не могли пользоваться орудиями нижних палуб (фиг. 2, V´´). Центр и арьергард голландского флота также обрубили канаты (фиг. 1, C´) и последовали маневру Тромпа, но, будучи слишком далеко под ветром, в течение некоторого времени не могли вступить в сражение. Именно в этот момент один большой голландский корабль, отделившийся от своего флота, был зажжен и сгорел, – это, без сомнения, был корабль, на котором находился граф де Гиш.

При прохождении мимо Дюнкерка все суда английского флота, вероятно, стянулись вместе, потому что, сделав поворот на север и на запад, английский авангард столкнулся с голландским центром, которым командовал сам де Рюйтер (фиг. 2, С´´), и был сильно им расстроен. Эта судьба, которая должна была постигнуть скорее арьергард, показывает, что одновременный маневр изменил порядок построения. Сражавшиеся корабли естественно уклонились под ветер, что дало де Рюйтеру возможность догнать их. Два английских флагманских корабля были выведены из строя и отрезаны: один из них, Swiftsure, спустил флаг после того, как был убит адмирал – молодой человек, всего двадцати семи лет от роду.

«Величайшего восхищения, – говорит один писатель того времени, – заслуживает решимость вице-адмирала Бэркли (Bercley), который, несмотря на то, что был отрезан от линии и окружен врагами, что большое число его людей были убиты, что его корабль лишился управления и был абордирован со всех сторон, все-таки продолжал сражаться почти один, убил нескольких человек собственными руками и ни за что не сдавался и, только будучи ранен в горло мушкетной пулей, удалился в капитанскую каюту, где был найден мертвым – распростертым на столе и почти залитым собственной своей кровью».

Совершенно столь же героическим, но более счастливым по своему исходу было поведение другого английского адмирала, отрезанного таким же образом; и подробности его борьбы, хотя и не поучительные в каком-либо другом отношении, все же заслуживают описания, так как дают яркую картину сцен, которые происходили в пылу схваток тех дней, и оживляют дошедшие до нас сухие детали.

«Корабль его очень скоро лишился управления и был настигнут одним из неприятельских брандеров, зацепившимся за его правый борт; однако он был спасен почти невероятными усилиями одного лейтенанта, который, отцепив крючья брандера посреди огня, спрыгнул назад на палубу своего корабля невредимым. Голландцы, твердо решившие уничтожить этот несчастный корабль, послали второй брандер, который сцепился с ним с левого борта и с бо́льшим успехом, чем первый, ибо паруса мгновенно загорелись, и экипаж до того испугался, что почти пятьдесят человек бросились за борт. Адмирал сэр Джон Гарман, видя такое смущение, вбежал со шпагой наголо в толпу оставшихся и угрожал немедленной смертью первому, кто попытается покинуть корабль или кто не употребит всех усилий, чтобы потушить огонь. Экипаж возвратился тогда к своим обязанностям и сбил огонь, но все-таки такелаж успел обгореть настолько, что одна из марса-рей упала и сломала ногу сэру Джону. Посреди стольких несчастий третий брандер приготовился сцепиться с кораблем, но был потоплен огнем орудий, прежде чем успел добиться своей цели. Голландский вице-адмирал Эвертцен (Ewertzen) подошел к нему тогда и предложил сдаться, но сэр Джон отвечал: “нет, нет, до этого еще не дошло” и дал по противнику залп, которым, между прочим, был убит командир голландского судна; после этого другие противники удалились»[31].