Книга "Дикие карты" будущего. Форс-мажор для человечества - Елена Переслегина

Проснулся: Только хотелось бы узнать, почему это у клона все-таки не может быть души? Кто это может верифицировать и как?

Психическая: Религиозные авторитеты сходятся в том, что душа не возникает в момент зачатия. Это не «генетическая комбинация» душ отца и матери. Душой одаривает Господь. И этот господний дар абсолютен, в смысле, его получают вовсе не только желанные дети, зачатые в браке, в миссионерской позиции и с соблюдением прочих ритуалов… И тут ясно, что, если рождаются близнецы, Бог наделяет их разными душами, хотя они связаны друг с другом многими ниточками…

Ведущий: Подводя некий итог, мне трудно понять, почему клонам должно быть отказано в милосердии Господа. Даже если предположить, что само по себе клонирование является преступлением против Бога, это преступление совершают создатели клона, но не сам клон. Так что – опять-таки априори, то есть до проведения исследований и создания надежной статистики – следует считать, что клоны получают при рождении бессмертную душу, равную человеческой, и с точки зрения христианского вероучения должны считаться людьми.

Фантаст из программистов: Это тема, по крайней мере, где-то затрагивает глобальные основания нашего мира. Не зря я к вам пришел, а следующая тема у вас какая? Что? Атомный прорыв? Нет, от физики я далек. Мне про душу маленького клона ближе.

Восемь лет мы терпим поражение на фронте фантастики. Восемь раз собираем ученых, философов, прогностиков и писателей на конференцию. Фантасты варятся в своем соку, футурологи в своем, сок не смешивается или при смешении превращается в жуткий коллоидальный газ, дурно пахнущий. Похоже, мы вынули из рукава вместо Джокера что-то другое. Кто-то взял высоту нашей «четвертой волны». Мы можем постоять рядом с Рыбаковым, Столяровым, Лазарчуком, Измайловым, Веллером – они сделали цунами, и кого-то смыло. Мы можем постоять, посидеть и вспомнить о прошлом…

Если не поднимем фантастику – кранты. «Из колоды моей утащили туза, да такого туза, без которого смерть!» – писал Высоцкий. А этого еще никто не перепел. Равно как подвиг Гагарина никто уже не повторит.

Информационные технологии: интеллектуальная собственность, политкорректность и контроль над Сетью

Различные формы сейфера играют важную и, вероятно, определяющую роль в торможении развития, но этой социальной практикой барьерные механизмы, разумеется, не исчерпываются. В последней четверти XX столетия все большую роль в замедлении технологического и гуманитарного прогресса начинает играть авторское право.

Авторское право охраняет интересы создателя интеллектуального продукта. Речь идет, во-первых, о защите имени автора, о борьбе с явным плагиатом, наконец, о необходимости согласовывать с автором всякие изменения, вносимые в продукт, а также любые иллюстрации, комментарии, предисловия, послесловия или иные добавления, которые непосредственно связаны с продуктом. Во-вторых, авторское право определяет порядок получения вознаграждения за творчество.

Исторически авторское право всегда носило личный характер.

Оно защищало только законченные продукты, то есть такие результаты интеллектуального труда, которые допускали трансляцию неограниченному числу лиц. Иными словами, текст книги мог быть защищен авторским правом, а идея книги – нет.

Закон никоим образом не запрещал использование отдельных элементов текста в произведениях другого жанра. Я. Перельман, включив в свою «Занимательную физику» «альтернативную главу» «Из пушки на Луну», сделанную по мотивам Жюля Верна, ничего не нарушал.

В принципе, не запрещалось создание и даже официальная публикация «фанфиков» – зависимых интеллектуальных продуктов, использующих героев или антураж оригинала, хотя для серьезных авторов это считалось признаком дурного тона. Впрочем, везде есть свои исключения. «Прощание славянки с мечтой» В. Рыбакова заслуженно признан одним из лучших фантастических рассказов перестроечной России, хотя сугубо формально является фанфиком. Не будем здесь упоминать «холмсиану», «Последнего Кольценосца» К. Еськова и другие толкиенские фанфики, среди которых – обширный стихотворный и музыкальный архив на нескольких языках. В конце концов, под эту категорию попадает и «Мастер и Маргарита» М. Булгакова.

Авторское право не регламентировало использование общедоступных интеллектуальных продуктов, хотя наличие ссылки на автора считалось в этом случае признаком хорошего тона. Иными словами, если герой фильма слушает диск Булата Окуджавы или книжный персонаж вспоминает «Катюшу», на это не надо спрашивать разрешения у Исаковского или Окуджавы. А если кого-то из героев друзья называли Атосом, не нужно было обращаться к призраку Александра Дюма.

Авторское право ограничивалось сроком давности, не слишком значительным.

Эта правовая система просуществовала всю индустриальную фазу развития. Она более или менее устраивала всех, выгодно отличаясь от патентного права, где очень быстро установилась формула «сильный всегда прав». Действительно, патенты оказались эффективным тормозом на пути развития техники, позволяя корпорациям скупать изобретения и «класть их под сукно», в то время как украсть полезную и прибыльную инновацию у изобретателя-одиночки крупному игроку не стоило ровно ничего.

Понимание того, что патентное право, в сущности, препятствует свободному обращению технологической информации и, следовательно, замедляет прогресс, появилось уже в начале XX века, когда был зафиксирован «патентный клинч» в конструировании самолетов. Оказалось, что в руках одного из игроков находится патент на управление по крену, а у другого – на управление по углу и тангажу. Поскольку самолет в обязательном порядке должен включать все три канала управления, а продавать за разумные деньги патент или хотя бы право пользования им обладатели категорически отказывались, сложилась нестерпимая ситуация. Ее разрешил эксцентричный мультимиллионер, который сделал конфликтующим сторонам «предложение, от которого невозможно отказаться», а затем выложил все патенты в область свободного пользования.

Дикая карта новой национализации или, если хотите, когнитивизации проявится так: все большее число умных людей будут стремиться к тому, чтобы стать миллионерами и затем построить подобные мосты между подобными пропастями. Это вполне себе индустриальная политика: «Я куплю эту гостиницу и тебя, дуру, уволю», – так сказал один писатель, который приехал в пансионат на конгресс, а советских времен горничная стала учить его поведению в пионерлагере. Если на островах есть двое влюбленных, а моста и корабля нет, надо строить все это, чтобы они родили Будущее. Это понятно?

И в Германии времен Второй Мировой, и в США эпохи «Лунной гонки» всякая прорывная технологическая программа начиналась с обобществления ряда патентов.

Тем не менее во второй половине столетия патентное право не только не подверглось ограничениям, но и, напротив, расширило сферу своей юрисдикции. Появилось обобщающее и трактующееся все более расширительно понятие «интеллектуальной собственности». Как и любая другая собственность, интеллектуальная собственность может отчуждаться, продаваться, наследоваться.