Книга Андерсен - Шарль Левински

102

Мамин несчастный случай имел ещё одно последствие, которое осчастливило меня. Хелене наконец согласилась, чтобы мы назначили день свадьбы!

Это было ошеломительно. Ионас уже спал, а мы с Хелене вместе мыли посуду. Или, чтобы не показывать себя лучше, чем я есть: Хелене мыла, а я составлял ей компанию. Мы говорили о маме и о том, как всё организовать, если у неё действительно окажется что-то серьёзное. И тут Хелене вдруг и говорит: «Нам не следует слишком затягивать с женитьбой. Будет жаль, если она не успеет порадоваться нашей свадьбе». Вот так просто. Про «сперва откормлю грудью» больше и речи не было.

Должно быть, от неожиданности (и от радости, естественно) я среагировал слишком бурно, так что Ионас проснулся. Но не заплакал, а лишь издал этот булькающий звук, который он производит, когда что-то доставляет ему удовольствие, что-то промежуточное между смехом и удушьем. Федерико говорит, он смеётся как инопланетянин, который пытается имитировать людей. Возможно, он увидел во сне что-то приятное и потом сразу же снова уснул.

Мы полночи проговорили про свадьбу, и оказалось, что Хелене, которая, казалось бы, никогда ничего не хотела слышать об этом, имеет на неё совершенно точные планы – кстати, превышающие наши возможности. У неё в голове уже сложился список гостей, и он гораздо длиннее, чем я себе представлял. Она уже знает, где должен состояться ужин, и это, осторожно выражаясь, не самый дешёвый ресторан города. Однажды мы выпили в «Метрополе» по бокалу вина и выложили за это сумму, за которую в любом другом месте приносят целую бутылку. «Женятся один раз в жизни», – говорит Хелене. Мне остаётся лишь надеяться, что наш новый большой клиент не сорвётся с крючка и Петерман действительно повысит меня в должности.

Но мне плевать, сколько это будет стоить! Если Хелене захочет свадебный торт высотой в сто метров, она его получит.

В свидетельницы себе Хелене хочет взять Макс. Вероятно, та и в ЗАГСе будет объяснять мне, как фатально может повлиять на хрупкую мужскую душу заключение брака, но я так счастлив, что нахожу симпатичной даже Макс. (А это много значит!) Быть моим свидетелем я, пожалуй, попрошу Федерико. В такие торжественные моменты хорошо, чтобы рядом был человек, с которым можно перекинуться шуткой.

Естественно, Йонас обязательно должен присутствовать при том, как его родители официально скажут своё ДА. Разбрасывать лепестки роз для него, пожалуй, ещё сложновато, но ради праздника я надену на него памперс с рисунком в цветочек.

103

Бывают неожиданности, от которых я бы лучше отказался. Едва Хелене успела позвонить по телефону и рассказать о запланированной свадьбе, как семимудрые сели в поезд и прибыли. «Нам хотелось поздравить наших дорогих детей лично!» Детей? Неужто я должен теперь называть Луизе «мутти»? Да я лучше от свадьбы откажусь.

(Когда Ты это прочитаешь, Ты наверняка сочтёшь своего отца ужасным склочником. Но читай дальше, и Ты заметишь, что у меня есть причина быть сердитым. И это связано в первую очередь с Тобой).

Поскольку они привезли с собой – сюрприз! – своего пса, а это монстр, рядом с которым бульдог кажется декоративной собачкой. Впервые увидев его, я навеки испортил отношения с этими двумя, потому что спросил, что за помесь у этой дворняги. Это не помесь, а чистопородный ирландский волкодав, и они страшно горды, что раньше с такими зверями ходили охотиться на волка и медведя. По моему же мнению такая исполинская собака в домике на одну семью приблизительно так же осмысленна, как если купить себе полноприводный «лэндровер», чтобы ездить на нём к почтовому ящику. Но ведь в захолустье семимудрых волки и медведи просто кишмя кишат.

Зовут животинку Цербер. Образованные.

Хелене как раз ушла за покупками, когда эти трое, не предупредив, возникли перед дверью. Едва я открыл, как милый пёсик сиганул внутрь квартиры. И прямиком к детской комнате, где Йонас ползал по полу. Я от ужаса чуть не наделал в штаны, а пропетое Луизой «Да он не кусается!» как-то меня не успокоило. Я схватил в гардеробе зонт и ринулся за собакой – защитить моего сына от дикого зверя.

Но защищать не пришлось. Картина мне открылась невероятная: собака образцово сидела на задних лапах, а напротив неё сидел Йонас, совершенно расслабленно. Оба лишь смотрели друг на друга. Если Йонас двигался, животное поворачивало голову как загипнотизированное. Если бы я не видел это своими глазами, я бы не поверил.

Петер схватил Цербера за ошейник и хотел его оттащить. Но такого слона не просто оттащить прочь, если он этого не хочет. Только когда Йонас от него отвернулся, собака дала себя увести и привязать в прихожей.

Луизе очень гордо сказала: «Видишь, я же говорила, он ничего не сделает». Но даже если Цербер в собачьей школе был лучшим учеником, я всё же думаю, что это Йонас инстинктивно повёл себя правильно. Что бы это ни было. Или причина была в том, что он просто не боялся.

Говорят, собаки это чувствуют.

104

Петер и Луизе хотели пригласить нас в дорогой ресторан отпраздновать такой день, но из-за Цербера ничего не вышло. Какую-нибудь декоративную собачку, может, и можно было взять с собой в приличное заведение, но не такого телёнка.

Решили сымпровизировать стол у нас дома в составе семьи и свидетелей бракосочетания. И получился (я должен признаться: к мо ему удивлению) удачный вечер. Федерико и Макс взяли на себя приготовление еды и удалились на кухню. Всё время мы слышали оттуда хихиканье. Мне оставалось только надеяться, что там ничего такого не завяжется. Федерико мне слишком дорог для этого.

Мама, которая может быть очень ловкой в таких делах (если захочет!), обвела Луизе вокруг пальца, разыграв из себя маленькую глупышку и попросив о помощи. Дескать, она не может отличить Мане от Моне, и не поможет ли ей в этом её новая родственница. Что было, разумеется, чистым притворством. Мама интересуется живописью приблизительно также сильно, как я сплетнями о знаменитостях. Но Луизе предоставилась возможность поучать, а лакомее этого для неё ничего нет.

В это время Петер завёл со мной разговор «по-мужски». Он хочет взять на себя все расходы по празднованию свадьбы. Вот бывают ещё на свете чудеса и знамения! Сперва я для проформы немного повозражал, а потом дал себя уговорить. Одной заботой меньше.

За столом нас было восемь человек. Ионас просто не хотел спать, и мы посадили его в новый высокий детский стульчик и позволили ему первый раз сидеть со всеми за столом. Цербер лежал рядом с его стульчиком на полу и всё время смотрел на него снизу вверх. Это выглядело так, будто он охраняет его, но может быть, просто ждал, что ему перепадёт что-нибудь съестное. Но ничего не перепало.

Ионасу, конечно, не досталось спагетти с морскими черенками, в которые Федерико с Макс всадили несколько тонн чеснока, но банку детского питания он умял. Кстати, у него развилась в последнее время новая застольная причуда: он не хочет есть из баночки, её содержимое должно быть вылито в тарелку, не знаю, почему. Он тогда сам держит в руке ложку и не шлёпает ею по жидкой кашке, как можно было бы ожидать, а пытается осторожно поднести её ко рту. У него пока не получается, но по нему заметно, что он старается. Даже Луизе, которая обычно всегда находит, за что покритиковать, была впечатлена.