Книга Летчицы. Люди в погонах - Николай Потапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вернувшись на Родину после войны, Ольга сначала работала в аэропорту диспетчером, потом окончила летные курсы, стала летать на междугородних пассажирских трассах.
Она немного располнела, на лице прибавилось морщин, но глаза смотрели по-прежнему молодо, живо.
Однажды раздался звонок в дверь.
Ольга открыла.
– Вано! Приехал! – обрадовалась она, увидев Кикнадзе. – Заходи, заходи!
Оказавшись в городе пролетом из Москвы, где он был в Управлении кадров в связи с назначением на новую должность, Кикнадзе решил навестить фронтовых друзей.
Последний раз он видел Ольгу пять лет назад, случайно встретив в аэропорту.
И вот он снова в этом городе.
– Как здоровье, Ольга Васильевна? Все летаешь? – спросил он.
– Летаю… Небо для меня, Вано, слишком много значит. А как твои дела?
– Да вот, получил новое назначение.
– Куда, если не секрет?
– На Дальний Восток…
– Поздравляю.
– Спасибо. А твой сын где служит?
– На Севере, в морской авиации.
– Не женился?
– Пока нет. А там кто знает… Приедет в отпуск, скажет: «Знакомься, мама, это моя жена…»
– И так бывает. Мой в прошлом году окончил институт, а через месяц женился. Дочь в десятый перешла. Время бежит…
– Бежит, бежит… – с грустью вздохнула Ольга. – Недолго и в старушки.
– Так уж и в старушки! Вы хорошо выглядите, еще не поздно и замуж.
– Нет, Вано, опоздали мы в невесты.
– И Надя живет одна?
– Одна… После гибели Костенко она так и не вышла замуж. Видно, мы с ней однолюбы…
Вдруг еще раздался звонок в дверь.
Вошли, оживленно что-то обсуждая, Надя и Вера. Надя была все такой же живой, подвижной, как и прежде.
– Ты посмотри, Вера, она уже дома, и с кавалером, а мы ее в аэропорту разыскиваем, – проговорила Надя шутливо. – А Вано тоже хорош! Прилетел и молчит.
Надя после войны несколько лет была инструктором в аэроклубе, готовила пилотов, а потом перешла на преподавательскую работу.
Вера окончила авиационный институт, работала в конструкторском бюро.
– А ты, Вано, какими ветрами сюда? – спросила Вера.
– Из Москвы. Новое назначение получил, – пояснила Ольга.
– Вот даже как! Что ж, поздравляем. По такому случаю не мешало бы наполнить бокалы шампанским. Надеюсь, у хозяйки найдется? – подмигнула Надя.
– Найдется, найдется, – ответила Ольга.
Кикнадзе смотрел на этих милых женщин с глубоким уважением. Он хорошо знал, какие трудности пришлось перенести им в войну, через какие испытания пройти. И они выстояли, сохранили душевную теплоту и щедрость. Открылась дверь и на пороге показались офицер в форме морского летчика и белокурая девушка.
– Здравствуй, мама, – сказал офицер.
– Сережа! Приехал! – растерянно воскликнула Ольга. – А я уж и не надеялась.
– Как же я мог в такой день и не приехать?
– Да мало ли… Служба… Дела…
– Отпустили.
Ольга разволновалась, на глазах показались слезы.
– Мама… – осуждающе покачал головой Сергей.
– Не буду, не буду… – она заметила на нем погоны капитана. – Получил очередное звание и молчишь?
– Только присвоили, не успел сообщить.
– Поздравляю.
Сергей подвел к ней девушку.
– Знакомься, мам. Это и есть та самая Оля, о которой я тебе писал. Очень вероятно, ты с ней скоро породнишься. Между прочим, тоже летчица. На спортивных летает.
– Сережа… – стеснительно посмотрела на него девушка.
– Не выйдешь замуж добровольно, увезу силой. Посажу в самолет – и на Север, – улыбнулся Сергей.
– А экзамены? – вскинула она брови. – Ведь десятый класс…
– Экзамены невечно. Сдашь, и свадьбу устроим, – весело проговорил Сергей и посмотрел на мать. – Я прав, мам? Или не очень?
– Решайте сами.
– А хотела внучат…
– Каюсь. Очень хочу.
– Вот видишь… – обнял он мать. – А впрочем, как Оля решит со свадьбой, так и будет.
На какое-то мгновение перед глазами Ольги всплыла комната, приезд Виктора, когда она готовилась к выпускным школьным экзаменам.
Он тогда, как сейчас сын, шутливо говорил такие же слова. Это внезапно возникшее дорогое ей воспоминание обожгло грудь.
Она подошла к Сергею и Оле, обняла их, тепло и нежно сказала:
– Светлой вам и долгой жизни…
Ей очень хотелось, чтобы они были счастливы, чтобы над ними и над их детьми всегда было ясное мирное небо.
Полковник Растокин вместе с другими пассажирами вышел из аэровокзала. Солнце пекло по-летнему жарко, асфальт под ногами был мягким, податливым. В голове полковника теснились воспоминания о прошлом, и как он ни старался отвлечься, забыться, события давно минувшей войны возникали сами по себе, вызывая в душе смятение и боль. У трапа их встретила молоденькая девушка с повязкой на рукаве. Пассажиры протягивали ей билеты. Она привычным движением отрывала контрольные корешки, приветливо приглашала в самолет.
Отыскав свое место в салоне, Растокин снял фуражку, положил ее на полку, сел в кресло, блаженно вытянув уставшие за день ноги. Рядом с ним грузно опустился в кресло плотный, кряжистый парень лет тридцати. По его загорелому лицу, коричневой шее было видно, что летит он с юга, где, видимо, проводил отпуск и теперь возвращался домой.
Он вытащил из портфеля булку, копченую колбасу, помидоры, аккуратно разложил все на маленьком откидном столике и, повернув к Растокину кудлатую голову, доверительно проговорил:
– Извините, товарищ полковник, чертовски проголодался и дико устал. Времени в Москве было мало, а дел… Столько заказов! Провинциалы, в столице бываем редко. Попадешь сюда и носишься, словно молодой теленок, сорвавшийся с привязи.
Запустили двигатели. В салон вошла та самая девушка, которая проверяла билеты, объявила условия полета, состав экипажа, пожелала счастливого пути.
Сосед Растокина довольно быстро управился с колбасой, помидорами, собрал кусочки хлеба в целлофановый мешочек, положил в портфель. Затем откинул спинку мягкого кресла, удобно устроился в нем. Вскоре Растокин услышал его сонное посапывание и храп.
Самолет круто набирал высоту, натужно завывали двигатели.
